Книга Ледяной Всадник - Ана Мелех

– Если хочешь его сдать, забудь, – это стекляшка, ничего не стоит, – почти по-родственному предупредила она.

– И откуда же ты об этом знаешь, старая карга? – Еле слышно прошипела я.

– Я все слышу!!!

Мы с Кириллом только переглянулись, уже не решаясь что-либо комментировать.

– Вот, забирай.

«Бабушка» швырнула мне его так, что кулон пролетел прямо мимо моего лица и точно ударился бы о подъездную стену и разбился, если бы не прекрасная реакция Кирилла.

– Спасибо, – за меня поблагодарил Кир, когда я, не прощаясь, рванула вниз по подъездной лестнице.

– Для тебя это было важно? – Он догнал меня, когда я уже выскочила на улицу, и взял за руку, вкладывая в нее остроконечную снежинку.

– Да, – я крепко сжала в руке кулон. – Этот мужик на рынке мог бы просто пройти мимо, как и остальные, пока я сидела, ждала маму, которая отходила от очередного прихода в переулке рядом. А мне страшно было с ней сидеть, хотелось туда, где больше людей.

Я говорила сбивчиво, наверное, не понятно, но чувствовала необходимость все ему объяснить. Кирилл не перебивал, не пытался поймать мой взгляд – мой идеальный слушатель.

– Все мимо проходили. А он подошел. Спросил, как зовут. Сказал, имя у меня красивое, – я улыбнулась смутным воспоминаниям четырехлетнего ребенка. – Сказал, что все у меня будет хорошо и что эта снежинка теперь будет меня защищать. Ума не приложу, как за это все время у меня ее никто не отобрал.

– Значит, хорошо, что мы его вернули, – кивнул Кир. – Талисманы терять нельзя.

Я сжимала пальцами снежинку на тонкой цепочке и напевала свою успокаивающую мелодию. Воспоминание, о том, как мы с Кириллом забирали мой талисман у бабки, оставило щемящее чувство тоски и досады. Оно пришло, потому что с самого выезда из злополучного замка я сжимала свой талисман, в надежде, что он поможет, направит, подскажет верный путь и верные решения.

Одно дело попасть в другой мир и обзавестись какой-то там способностью управлять нитями Силы, и совсем другое оказаться втянутой в то, во что оказалась втянута я. Только сейчас я осознала, что на самом деле до этого самого момента я воспринимала все происходящее, как затянувшийся сон, в худшем случае – галлюцинацию. Это напомнило мне, как в подростковом возрасте я, желая понять, почему мои родители выбрали такую жизнь, окунулась в психологию. Тогда я читала много статей, и одна из них была об особенностях переживания горя – потери близкого человека. Первая стадия – стадия шока, характеризовалась ощущением нереальности происходящего, онемением чувств. И сейчас мне казалось, что только в тот момент, когда Айсайар вышел из-за угла в замке покойного Алхора, принося на своих плечах печать смерти королевской семьи, я поняла, кто я теперь и где нахожусь. Как будто бы я все эти несколько дней переживала ее – эту первую стадию потери. Но потери кого или чего? Кирилла? Или всего своего мира? Мне не хотелось думать о том, что горе – это когда теряют навсегда. А с «навсегда» я была не намерена соглашаться.

К счастью, Эсма знала свое дело. Она поработала с моей нервной системой настолько хорошо, что осознание проблемы не принесло особых страданий. Это осознание пробудило желание решить проблему, и как можно скорее.

Решение любого вопроса следует начинать с анализа имеющейся информации – это я четко усвоила за время в бизнесе. Анализировать, к счастью, я умела всегда. И сейчас, после моего слегка нервного анализа, картина виделась мне совсем уж в темных тонах.

Во-первых, сильный и уверенный Айсайар действительно невероятно силен, но у меня сложилось впечатление, что он абсолютно не знает, как этой силой управлять. Учитывая то, как лихо он управлялся нитями Силы до того, как у него пропал этот дар, на ум приходит лишь одно предположение: способность управлять льдом у него появилась не так давно. Что-то подобное он, кажется, упоминал, но тогда вопрос, когда конкретно он стал повелителем льда? И почему именно лед, а не вода в общем, или огонь к примеру?

Я вновь взглянула на снежинку в руке. Странное совпадение, конечно, что у меня на шее почти всю жизнь висит практически символ его силы. Но я была уверена, что это, все же, лишь совпадение, ведь моя то снежинка из моего безмагического мира, в котором и слыхом не слыхивали о нитях силы, гранях и Ледяных Всадниках. Именно так назвал его Хозяин с лицом Роха. Кстати, почему «Ледяной Всадник»? Сколько их в мирах вообще? Или Айсайар такой один?

По мере того, как в моей голове зрели вопросы, я делала все больше мысленных зарубок на двух не сильно отличающихся островках – «Узнать» и «Уточнить».

Во-вторых, судя по всему, Айсар очень многого не помнил из своей жизни. Он не вспомнил, например, этого Хозяина, хотя тот седоволосого точно знал, и у меня сложилось впечатление, что достаточно близко. И вот вопрос номер два: почему Лед ничего не помнит? Кто стал этому причиной? Уж не наш ли новый знакомый?

В-третьих, нас явно отпустили. Просто дали уйти и никак этому не препятствовали. Почему? Лже-Рох явно ненавидит Айсара, почему не убить бы его сразу? Он говорил, что пока не может этого сделать, но, я думаю, явно не из-за того, что ему это не под силу. Скорее, из-за того, что Айсар ему пока нужен. Скорее всего, он должен сыграть какую-то роль в чем-то важном для Хозяина. Но, в чем?

Столько вопросов и абсолютно ни одного ответа! Я тряхнула головой, чтоб избавиться от мыслей – от них уже болела голова, и оглянулась вокруг.

Мы отъехали уже достаточно далеко от замка и редкие лесополосы все более и более становились похожи на настоящий фэнтезийный лес. Кроны деревьев пропускали все меньше света и сохраняли все больше влаги. От этого лес не был похож на то место, куда мы высадились маленьким десантом в этом мире. Он сверкал, переливался всеми оттенками изумрудного, и окутывал чистым воздухом, в котором витали запахи лиственных деревьев. Я никогда не была в Сибири, но мне кажется, летом там должно было пахнуть именно так.

Дорога была вполне сносной и по моим представлениям могла называться трактом. У нас такие тракты тоже встретить можно, если отъехать от центральной трассы страны на несколько километров.

Ехать на лошади жительнице современного города было не просто неудобно, а катастрофически неудобно. Несмотря на то, что мы проехали совсем небольшое расстояние, каждый шаг очень красивой светло серой лошадки с темной, почти черной гривой, отдавался болью во всем теле.

Лошадей нам выбирал Эрдьяр. Он был в нашем отряде кем-то вроде завхоза, поэтому в дорогу все необходимое собирал тоже он. Меня и Роха к этому делу подпускать было совсем нельзя, путешественники из нас были такие же, как из кое-чего пуля. Айсар путешествовал, конечно, чаще, но раньше всегда с помощью открытия переходов в нитях внешней Силы. Откуда знания заядлого путешественника у Рыжебородого, я не знала, но была рада, что они есть хотя бы у одного представителя нашего произвольного отряда.

Я перевела взгляд на Роха-а-Шуона.

Блондин ехал молча на белом королевском коне, высоко подняв голову и гордо глядя перед собой, но мне казалось, что, несмотря на внешнее спокойствие, его отчаяние настолько сильно, что при желании я бы, наверное, смогла его пощупать. Оно разливалось мутными волнами во все стороны и, когда очередная волна достигала меня, я машинально задерживала дыхание, боясь захлебнуться в чужом горе. В одно мгновение он потерял все – семью, титул, королевство… И, на сколько еще хватит его спокойствия, я не знала.