Книга Помощница ключницы - Алена Никитина

— Эх ты, чуча! — раздосадовано протянул кот. — Запомни, Аиша: своих в обиду давать нельзя! А то и остальные повадятся, — он повел носом, встопорщил шерсть и быстро проговорил: — Скоро увидимся, — ирастворился.

А мне только и оставалось, что сидеть на кровати и надеться, что Шатун прислушается к моим словам…

— Аиша?! — я даже подскочила от раздавшегося рядом со мной голоса наставницы. — Ты чего сидишь и молчишь, никак дозваться до тебя не могу!

— Простите, наставница, задумалась!

— Да уж сиди-сиди, видит Единый, каждому из нас есть, о чем задуматься, — она потрепала меня по плечу и прошла к сундуку. — Вот что, ты сейчас ступай дежурить у постели проректора, я тебя к середине ночи сменю. Надо бы мне господина тер Торро проведать…

— А вы знаете, где он? — спросила, вспоминая, что исцеляющего кокона с ректором в лекарской не было.

— Перенесли в другую палату, — ответила она, собирая какие-то вещи, — более безопасную.

— Ему лучше? — ведь если ректор вернется, то уж точно все наладится.

— Он поправляется, слава Единому, но не так быстро, как нам хотелось бы, — посетовала женщина. — Прием пройдет без его участия, — она оглядела комнату и повернулась ко мне: — Пойдем, не будем мастера Эла нервировать сильнее, чем он есть.

Когда мы вернулись в мою комнату, мастер гном был занят тем, что смешивал травы и снадобья, от которых шел удушливый запах. Захотелось свежего воздуха…

— Никак сквозняков! — вдруг воскликнул гном, когда наставница попыталась открыть окно. — Господину проректору сейчас это никак не поможет, только если заработать новую простуду. Подойдите ко мне, — скомандовал он, и мы послушались. — Вот сюда, — он указал на небольшую, но глубокую пиалу, — добавляете воды, смешиваете, затем смачиваете ткань и на рану до высыхания. Через пару лучин после компресса давать вот это питье, — он окинул меня подозрительным взглядом и спросил: — Справитесь?

Я часто закивала головой, наставница же сказала:

— Конечно, мастер Эл, вам не о чем беспокоиться, — она кивнула мне и сказала: — Нам пора к ректору.

— Да-да, конечно, — мастер гном остановился в дверях и, немного помявшись, произнес: — Я чуть позже зайду к вам, мне нужно будет с вами переговорить, — и вышел.

Так началось мое дежурство у моей же постели, в которой ныне спал тер Ассан. Он больше не выглядел синюшно бледным и осунувшимся. Да, под глазами виднелись синяки, но кожа опять стала смуглой, а грудь поднималась и опускалась в такт размеренному дыханию. Чтобы было бы с нами, если бы и он слег, как ректор? Мужчина едва заметно морщился, когда я меняла компрессы и нехотя пил отвары, каждый раз выныривая из забытья:

— Не хочу, — упрямствовал он, а потом, словно опомнившись, говорил: — А это вы, Аиша, да-да, конечно же, это вы…

Что он имел ввиду, мне понятно не было. И смущало меня совсем не полуголое тело проректора, а то, как он каждый раз крепко сжимая мою руку, ласково поглаживал запястье.

— Спасибо, — шептал он каждый раз и провалился в глубокий сон. Я же надеялась, что снится ему что-то хорошее. Проректорское кресло, которое передвинули ближе к постели, заняла без зазрения совести: сюда можно было бы забираться с ногами, читать и пить вкусный травяной чай… Сейчас передо мной лежал один из учебников танцоров: «Магия в плетении танца». Никогда бы не подумала, что вся магия танца заключается в количестве движений. Вот, например, хочешь ты вызвать оползень, возьми и столько-то раз стукни правой ногой, а левой вот столько-то, а если еще возьмешь и рукой взмахнешь…

— Ну, какой же это танец будет? — произнесла вслух, не отрываясь от книги.

— Позвольте догадаюсь, это вы сейчас о количественных движениях читаете? — вдруг услышала я совсем тихое. Я подняла голову и увидела, что господин тер Асан совсем не спит, а смотрит на меня, щурясь.

— Господин проректор! — я подскочила с кресла, едва не выронив книгу. — Как вы себя чувствуете? Хотите пить или может есть? А…

— Не тараторьте, Единого ради, — чуть поморщился мужчина, хватаясь почему-то за виски, — чувствую себя вполне сносно, — он огляделся как-то странно, а затем, нахмурившись, спросил: — А что я здесь делаю?

— Моя комната оказалась самой близкой к залу, дальше я бы вас не довела, — проговорила, подходя ближе к нему. Тронула сухой компресс, от чего господин тер Ассан вздрогнул и произнес глухо:

— Что вы делаете?!

— Ваш компресс, — я указала на ткань, — высох, а мастер Эл велел его менять…

— Сейчас я и сам могу это сделать, — недовольно произнес он, — принесите посудину…пожалуйста.

Я удивленно посмотрела на него, но послушно все принесла и поставила на табурет, что стоял у самой кровати.

— Спасибо, — снизошел он до простой благодарности.

— И еще вам нужно выпить вот этот отвар, — я вновь вернулась к постели, но уже с чашей. — Мастер Эл…

— Этот леший гном знает свое дело, — прошипел проректор, извернувшись, чтобы наложить мокрую ткань. По блестевшим каплям пота на лбу, я поняла, что не так уж и легко ему это далось. Питье из моих рук было принято без слов. Я вновь вернулась в кресло…

— Прочтите вслух то, что вы сейчас читаете, — вдруг потребовал господин проректор, а я, удивленно вскинув брови, все же исполнила приказ:

— «…Любой танец является магией. Беспорядочные движения способны внести настоящий хаос и тьму в заклятие. Поэтому, каждый танцор перед постановкой своего танца должен изучить и постигнуть равновесие души, тела, сознания. Если этого не происходит, значит, танец — не его стезя…», — закончила я и, подняв взгляд на проректора, и решилась задать вопрос, он же все равно не спал:

— Господин проректор, я не понимаю. В начале учебника было, что любой человек, наделенный магией, может поднять землю, если несколько раз стукнет одной ногой, а потом столько-то раз другой, а здесь же… Получается, что ученик может всю жизнь учиться танцу, а потом понять, что танец — это не то, что ему нужно?

По смуглому лицу едва скользнула гримаса, но он все же ответил:

— Во-первых, Аиша, обращайтесь ко мне просто «проректор тер Ассан», без господина…

— Но господин проректор! — воскликнула я, перебив его. Хотя какое-то там «воскликнула», так удивленный писк, с моим то горлом…

— Просто: проректор тер Ассан, — он чуть приподнялся на локтях, чтобы сесть. — Далее, в введении этого учебника описывалась скорее бытовая возможность использования заклятия: найти воду, призвать ветер, чтобы высушить белье, вырастить дерево…

— Но зачем на это тратить магию, когда все способна сделать сама природа? — нахмурилась я.

— Магия облегчает жизнь людям, — видя мое удивленное сомнение, он попытался рассмеяться, но тут же поморщился, схватившись за бок. — Но использовать ее следует в разумных пределах. А насчет того, как понять, что твое, а что нет. Всегда надо идти по зову сердца своей души. Медитации у магов начинаются тогда же, когда просыпается магия. Это позволяет не затуманить девственный мозг осознанием собственной силы и найти свой путь, — он помолчал, а затем спросил: — Вот, к примеру, в ваших занятиях с госпожой Вирджинией, что дается вам легче всего?