Книга Дорога по облакам - Лариса Петровичева

— Вы арестованы, — коротко сказал долговязый мужчина в маске, рывком поставил Эвглин на ноги и поволок в коридор.

— Харвис! — вскрикнула Эвглин, обернувшись — троица в масках, облаченная в темно-серую форму без знаков отличия, вдавливала Харвиса лицом в ковер, одновременно разворачивая над ним золотую сеть. Человек, который тащил Эвглин, тотчас же хлестнул ее по голове, и предрассветный мир подернуло пеленой обморока.

Это не могло быть правдой. Эвглин решила думать, что все, что с ней происходит, просто дурной сон. Люди в масках, которые тащат ее по лестнице, конвойный экипаж, брызги света от фонарей на траве и стенах дома — все это было ненастоящим.

Харвис, подумала Эвглин. Что они сделали с Харвисом…

Где-то в стороне заскулил Пушок, и Эвглин рванулась в чужих руках. Ее ударили снова и втолкнули в разверстую пасть конвойного экипажа. Хлопнула дверь, и Эвглин оказалась в кромешной тьме.

— Харвис… — простонала она, пытаясь подняться. — Харвис!

Экипаж дрогнул и резко двинулся вперед — Эвглин снова свалилась на пол, приложившись лбом о деревянный край сиденья. Боль встряхнула и оживила, окончательно прогнав обморочное оцепенение. Эвглин поднялась с пола и, устроившись на сиденье, первым делом сказала себе, что все будет хорошо. Речь не шла о какой-то ошибке: наблюдатели почему-то решили, что Эвглин опасна, и арестовали и ее, и Харвиса. Во всяком случае, Эвглин хотелось надеяться, что колдун жив, и золотая сеть не убила его, а просто обездвижила.

А раз так, то Харвис обязательно придумает, как прийти на помощь.

Это успокаивало.

Дорога была долгой. В конвойном экипаже не было окон, но внутреннее чутье Эвглин подсказывало, что едут они уже больше часа, и сейчас за глухими стенами пробуждается утро, спокойное, тихое, с моросью дождя по траве.

Лишь бы Харвис был жив. Лишь бы он только был жив.

Постепенно город остался позади — булыжники столичных мостовых сменились на самую обычную проселочную дорогу. Эвглин угрюмо думала о том, что же делать дальше. Куда ее везут? В чем она виновата?

Ответов не было.

Дорога завершилась во внутреннем дворе изящного белостенного здания: когда Эвглин выволокли из экипажа, она несколько мгновений щурилась от контраста тьмы и света. Ее тотчас же толкнули в плечо и прорычали:

— Давай, шагай уже!

Эвглин послушно двинулась к открытым дверям, окруженная уже знакомыми фигурами в форме и масках. Интересно, почему они прячут лица?

Ее дорога закончилась в небольшом кабинете, обставленном так, что сразу становилось ясно: хозяин этого места очень значительная персона, с которой лучше не спорить. Особенно выразительными были шаманские маски на стене: они скалились на Эвглин острозубыми ртами настолько свирепо, что хотелось припустить прочь без оглядки.

— Нравится? — спросил глухой голос без выражения. Эвглин обернулась: в кабинет вошел человек, которого до этого она видела только в газетах и, признаться, всегда боялась, что их пути пересекутся.

Иахим ванн Бильт был дальним родственником королевской семьи и главой службы безопасности короны. Эвглин сама не знала, что именно так ее пугает: господин ванн Бильт выглядел уравновешенным джентльменом средних лет, которому впору было работать счетоводом в какой-нибудь из столичных контор. Сейчас, когда он подошел почти вплотную, Эвглин всей шкурой ощутила, что производит самое пугающее впечатление: левый глаз ванн Бильта был бледно-зеленым, а правый — черным, а взгляд был таким, словно глава службы безопасности короны мысленно снимал с собеседника кожу.

Эвглин не сомневалась, что он знает, как это делается.

— Не нравится, — призналась она. — Они очень страшные, эти штуки.

По тонким губам ванн Бильта скользнула улыбка.

— Это не штуки, Эвглин, — ответил он, сел за стол и, придвинув к себе какую-то папку, махнул в сторону одного из кресел, приказывая Эвглин садиться. — Это ках-ваан-до, вырванные души шаманов.

— Меня сюда притащили, чтоб показать маски? — спросила Эвглин, стараясь говорить как можно ровнее и спокойнее. Ванн Бильт вынул из папки несколько листков и с прежней отстраненностью произнес:

— Нет, разумеется. Просто вчера в вашем деле появились новые обстоятельства, которые требуют вашей изоляции.

Должно быть, ванн Бильт ждал, что Эвглин будет молчать и слушать, как и полагается заключенной — но она спросила:

— И какие же это обстоятельства?

— Сотрудники моей службы имеют все основания считать, что вы опасны, — охотно откликнулся ванн Бильт. Провел ладонью по голове, привычным жестом приглаживая торчащие рыжеватые кудри. — Что вас могут использовать в дурных целях. Например, принц Альден.

— Что? — удивилась Эвглин. — При чем тут принц Альден?

Ванн Бильт оторвался от бумаг и посмотрел на Эвглин с такой обжигающей яростью, что ей захотелось закрыться от его взгляда.

— Неужели вы думаете, что принц отрекся от своих замыслов? Один раз они привели его в изгнание. Но во второй раз… возможно, они приведут его на трон, — прежним ровным тоном произнес ванн Бильт. — А для этого ему следует вернуться домой и заручиться поддержкой могущественных людей. Как думаете, Харвис ванн Бильт и его супруга подходят для этой цели?

— Я ничего об этом не знаю, — сказала Эвглин, собравшись с духом и твердо взглянув в лицо ванн Бильта. — И я, конечно, не собираюсь принимать участия ни в каких заговорах.

— А люди из вашего мира? — поинтересовался ванн Бильт, и его взгляд обрел хищную цепкость. — Каким было ваше задание, когда вас отправили сюда?

Значит, и об этом он знает, подумала Эвглин. Неудивительно, Борх наверняка оставил подробнейшие отчеты. Но вместо ответа она спросила:

— Где мой муж?

— В тюрьме, разумеется. Позавчера он пробовал покушаться на жизнь его величества Клауса.

— Неправда! — воскликнула Эвглин, вскочив с кресла. Ванн Бильт взглянул ей в лицо, и она тотчас же осела обратно. — Это неправда, это был приворотный артефакт…

— Как мило, — ухмыльнулся ванн Бильт, и впервые на его каменном лице мелькнуло нечто, похожее на эмоции. — А мои информаторы говорят, что принц Альден попросил вашего мужа создать артефакт-молнию для его величества. Вы понимаете, о чем я?

Эвглин пожала плечами.

— Я еще не изучала артефакторику, — сказала она. Постепенно картина начинала проясняться. Принц Альден решил не сидеть просто так и вернулся к прежним замыслам свергнуть отца и занять престол Эльсингфосса. И Харвиса, который был с ним в изгнании, просто притянули к этому делу. И Эвглин заодно. Просто потому, что в это же самое время Харвис создал подозрительный артефакт. Этого хватило, чтоб счесть его участником заговора.

— Я клянусь вам, что ничего не знаю о замыслах принца, — проговорила Эвглин, понимая, что ванн Бильт вряд ли поверит ей. — И у меня нет никакого задания, никто не знает, что я попала сюда, и я не знаю, как это случилось…