Книга Осколки - Наташа Загорская

— Успокоилась? — ехидно хмыкнул виконт, когда Анна перестала колотить по двери и, утирая слезы, что ручьями стекали по ее лицу, обернулась к нему. — Так-то лучше. Хотя… — и тут он многозначительно подмигнул.

— Вы не имеете права, — замотала головой несчастная шиисса. — Не имеете права удерживать меня здесь. Отпустите! Немедленно откройте дверь! Я никому ничего не расскажу, если вы сейчас же меня отпустите.

Веселость разом слетела с виконта, его лицо вдруг застыло уродливой маской из смеси презрения и злости. В несколько шагов он преодолел разделяющее их расстояние и наотмашь ударил девушку по щеке. Голова Анны мотнулась, сама шиисса пошатнулась и, не устояв на ногах, впечаталась спиной в дверь, больно ударившись затылком. В голове зашумело, перед глазами заплясали черные точки, а во рту появился солоноватый привкус крови.

Но виконт не удовлетворился этим, схватил ее за волосы, оттянув голову назад. Он не обращал никакого внимания на слезы, что снова брызнули из глаз, ему было все равно, что из рассеченной губы его жертвы сочиться кровь.

— Давай, — прохрипел он, склонившись к самому лицу девушки, — моли меня. Проси. Мне нравится, когда жертва трепыхается. Это придает некой пикантности и особого очарования.

За пеленой слез Анна почти ничего не видела. Голова ужасно болела, левая сторона лица горела словно в огне. Но девушка вдруг почувствовала прилив ненависти, и это странным образом придало ей сил. Она закричала, принялась колотить мужчину кулаками по груди и лицу. Пыталась пустить в ход ногти и, кажется, пару раз смогла-таки оцарапать насильника. Даже мотнула головой, пытаясь высвободить собственные волосы из крепкой хватки. Но достигла только того, что боль стала практически невыносимой. А виконт, по-прежнему удерживая ее за волосы, заставляя прогибаться назад, снова ударил.

От этой пощечины в голове все взорвалось болью, и Анна обмякла. ШиАрхар одной рукой все еще удерживая ее волосы, другой обхватил тонкий стан и поволок девушку к кровати. Заставил встать в изножии и пока пошатывающаяся жертва пыталась справиться с головокружением достал откуда-то тонкие шелковые шнуры. Он ловко обмотал запястья Анны и затянул путы, привязывая ее к столбикам, поддерживающим балдахин. Сопротивление, что пыталась оказать несчастная шиисса, не произвели на виконта никакого впечатления. Он словно и не заметил ее жалких попыток вырваться.

— Ты знаешь, — ШиАрхар приблизился со спины, склонился к ее уху и жарко зашептал, — кляп не очень-то и нужен. Но мне так больше нравится, — и в следующий момент, обхватив ее подбородок пальцами одной руки, больно надавил. А когда Анна открыла рот, чтобы закричать от боли — ее мучитель не обратил внимания на опухающее от пощечин лицо — ловко затолкал ей в рот платок.

Анна задергалась, замычала, пытаясь высвободиться, но сделала лишь только хуже — шелковые шнуры, которыми виконт привязал ее запястья к столбикам, затянулись туже, и больно впились в кожу. Из горла вместо крика вырывались лишь сдавленные хрипы.

Но девушка продолжала извиваться, а когда почувствовала, как к шее прикасается что-то холодное и явно металлическое снова захрипела. Она билась, как птица в силках, только усугубляя свое положение, а проклятый виконт тихонько смеялся, аккуратно разрезая шнуровку на спине, затем рукава. Когда платье упало к ногам Анны, еще больше сковывая ее движения, ШиАрхар отбросил клинок в сторону и тот с лязгом упал на пол. Виконт же, ухватив руками за сорочку, просто разорвал тонкую ткань на две половинки, обнажая спину своей жертвы.

Он резкими, рваными движениями, стянул обрывки ткани вниз и прижался к обнаженной спине своей пленницы. Ладони его принялись путешествовать по ее телу. Но в этих движениях не было ни ласки, ни нежности. Пальцы прикоснулись к плоскому животу, обвели впадинку пупка по кругу, а затем поднялись выше и накрыли холмики грудей.

Анна задергалась с удвоенной силой. Она пыталась извиваться, словно змея, но это привело к тому, что путы на запястьях натянулись еще туже, и теперь ей приходилось подниматься на цыпочки. Было больно. Страшно и противно. Слезы текли ручьем, в горле пересохло, лицо болело, а запястья горели огнем. ШиАрхар больно сжал пальцами соски, заставив свою жертву испустить очередной полузадушенный хрип. Анна дернула головой и, видимо, едва не попала своему мучителю по лицу, потому что тот вдруг выругался и отстранился.

— Ах, так, — прошипел он. — Ты за это ответишь, дрянь!

Глава 11

Рейджен развалился на кровати, закинув руки за голову, и невидящим взглядом смотрел на балдахин. Тишину спальни нарушало лишь только потрескивание дров в камине, да изредка тихое поскрипывание половиц. Иных звуков слышно не было. Гости разошлись по своим — или не своим — спальням. За окном мягко кружась, падали крупные хлопья снега, укутывая землю в белый саван. В этом году природа словно сошла с ума и, казалось, что сама Сиятельная богиня Шиная решила наказать своих нерадивых детей. Снегопады не прекращались вот уже неделю.

И всю эту неделю гости шииссы Найтвиль оказались практически заперты в Сайрише, лишь изредка выбираясь прогуляться по заметенным садовым дорожкам, да и то ненадолго — уж слишком глубокие были сугробы.

За эту неделю Рейджен основательно продвинулся в своем расследовании. Теперь он точно знал, что из всех находящихся под крышей этого дома людей, лишь только сам шиисс Найтвиль был именно тем, за кого себя выдавал. Его мотивы и поступки были понятны и логичны. Крикливый, самодовольный пасынок Дорины, обладающий мерзким характером и взрывным нравом, был, пожалуй, единственным, кто не скрывал ни своего истинного лица, ни целей, по которым приехал в Сайриш. В отношении благородного шиисса все было прозрачно — наследство Дорины, которое он желал получить в обход родной сестры. И только-то. Да он и не скрывал этого, считая себя правым и единственно достойным.

А вот о других гостях такого сказать было нельзя.

Используя навыки, приобретенные еще во времена своего служения Марату и отточенные за долгие годы службы на благо Дорвана и его наместника, Рейджен не гнушался ничем. Он подслушивал, подглядывал, задавал каверзные вопросы, шарил по сундукам и чемоданам в спальнях гостей, когда те были заняты своими, зачастую, далеко не праведными делами.

И добился того, чего собственно и хотел. Почти.

Теперь шесс Лорне доподлинно знал, что ШиСатро и Кристина никакие не отец и дочь. Более того, они, скорее всего, даже не родственники и уж точно не имеют никаких дворянских корней — бумаги, найденные в их сундуках, приоткрывали не только завесу тайны над их личностями, но и наводили на вполне определенные мысли относительно целей прибытия этих людей в Сайриш. Мошенники, охотящиеся за чужими деньгами. Любовники, не гнушающиеся встречаться по ночам, после того, как «папочка» покинет спальню Дорины Найтвиль. Возможно, супруги, но в последнем он был не уверен — отыскать подтверждающие это документы, ни в вещах Кристины, ни в сундуках ШиСатро не удалось. Но несколько лет назад Рейджен сталкивался с чем-то подобным. Тогда молодые мошенники-супруги, путешествующие под чужими именами, представлялись братом и сестрой. Они под разными предлогами появлялись в поместьях или замках богатых людей, очаровывали хозяев, вступали в браки или заключали скоропалительные помолвки, а спустя какое-то время исчезали с деньгами и драгоценностями. Тогда королевская полиция смогла остановить мошенников и, кажется, их даже судили. Правда, чем окончился тот процесс Рейджен не знал, да это было и не важно. По большому счету ШиСатро его не слишком волновали. Разве что немного настораживал интерес Кристины к его персоне, но это можно было пережить.