Книга Не могу уйти - Мэхелия Айзекс

– Как это что? – ошеломленно спросила Даниэлла. – Жениться! Я так поняла, ты уже и к свадьбе приготовился.

– Позволь, если ты собираешься выйти за меня только потому, что ждешь от меня ребенка...

– Да за кого ты меня принимаешь? Неужели думаешь, я стала бы переживать насчет незаконнорожденности, общественного мнения и т. д. Мы живем в двадцатом веке, к тому же я вполне стою на ногах.

– Все равно ты должна была предупредить, а не молчать.

– Я не хотела обязывать тебя жениться лишь потому, что беременна. Мне нужно было убедиться, что тебя интересую я сама, что ты любишь меня! Что тебя не смущает ни мое будущее материнство, ни твое будущее отцовство. Что семейная жизнь не кажется тебе обузой...

– Ты напрасно вложила в свой монолог столько красноречия... моя дорогая, мое счастье, моя радость! – Чарльз стремительно обнял ее, губами промокнул слезы на ее лице. – Сам Бог надоумил меня заранее позаботиться о деревенском воздухе для наследника и купить Хилвуд.

– Почему ты думаешь, что родится он, а не она?

– Да какая разница! – рассмеялся Чарльз. – Сначала он, потом она, потом они. Я, как видишь, старомоден и мечтаю о большом семействе.

– Я тоже.

– Как же тогда твой магазин?

– О Чарли, я ни за что не брошу его.

– Ну да, ты же современная, самостоятельная женщина, – хитро подмигнул он ей. – Работа для тебя – это все. А кто же возьмет на себя воспитание детей?..

Даниэлла растерялась.

– Чарли, впереди у нас целая жизнь, как-нибудь разберемся...

Эпилог

Флора Варне спешила. Наверняка, подруга заждалась ее и уже осушила не одну чашечку кофе в их любимом баре. Вообще-то ей и капли нельзя из-за постоянно скачущего давления. В последние годы Эстер сильно сдала, особенно после смерти мужа. Иногда казалось – охладела даже к своему бюро, во всяком случае во многое перестала вникать. Единственное, чем интересовалась по-настоящему, так это внуками. Когда на лето Даниэлла и Чарльз привозили их в Хилвуд, наведывалась к ним чуть не ежедневно.

С зятем она ладила: любой матери на душе спокойно, если семья дочери во всех смыслах благополучна, а тут даже более чем. Однако чутье подсказывало Эстер, что для полного счастья Даниэлле мало быть просто хозяйкой роскошного дома в Лондоне, поместья и женой уважаемого в обществе человека.

Возможно, Эстер права: Чарльз Меррей, при всей своей любви к Дани, подавил в ней личность, эгоистично лишив возможности хоть в какой-то степени продолжать заниматься любимым делом, – захиревший в Уотфорде «Умелец» буквально приводил Даниэллу в отчаяние, когда она изредка туда заглядывала, чему Флора сама явилась однажды свидетельницей. Успокаивая свою любимицу, она сказала ей тогда, что в жизни приходится многим жертвовать и со многим мириться, а Даниэлла в ответ лишь горько усмехнулась.

С тех пор прошел не один год, и вот сегодня, читая «Эсквайр», Флора чуть в обморок не упала. В первый момент она решила немедленно сообщить Эстер новость, но передумала: пусть прочтет заметку своими глазами.

Влетев в бар, она сразу увидела Эстер, чмокнула в седой затылок и плюхнулась рядом.

– Заставляешь себя ждать, дорогая, а я неважно себя чувствую.

– Ты сразу простишь меня, если просмотришь вторую страничку «Эсквайра».

– У меня нет очков, забыла дома, когда сюда собиралась.

– Тогда слушай.

– И долго ты намереваешься потчевать меня какими-нибудь сплетнями и выдумками? Я их терпеть не могу. – Эстер явно была не в духе.

– Здесь всего несколько строчек в разделе хроники событий. Между прочим, они касаются тебя лично, – Флора хитро взглянула на подругу и громко прочла: «Вчера в Лондоне открылся магазин «Умелец». На пресс-конференции миссис Даниэлла Меррей сообщила, что в дальнейшем предполагает открыть сеть подобных торговых заведений, пропагандирующих традиционное искусство ремесленников. Кованый подсвечник был вручен первому покупателю бесплатно. Им оказался японский турист, впервые прибывший в Англию. Миссис Меррей сообщила также, что намерена проводить ежегодные аукционы, на которых будут выставляться изделия, достойные музейных коллекций».

– Прочти еще раз, пожалуйста.

– Конечно, если только ты перестанешь плакать. Ну же, утри наконец слезы...