Книга Крылья колдуна - Ольга Ярошинская

— Прошлая тема была интереснее, — буркнула Клэр себе под нос.

Петра тем временем открыла шкаф и вынула оттуда стопку новеньких тетрадей, таких же одинаковых и безликих, как и все вокруг. Такими, наверное, кажутся Лансу и ученицы, в том числе и она, Клэр.

— В конце урока я соберу сочинения, — пропела директриса, направляясь к выходу. — Работайте, девочки.

Обернувшись, Клэр с ненавистью посмотрела в спину Петры, перетянутую слишком узким бюстгальтером. Подмышками выделялись два валика жира, тонкие каблуки туфель грозили подломиться под тяжестью веса. Рыжие кудри, залитые слоем лака, даже не шевелились при ходьбе. Уже не в первый раз Клэр подумала, что Петра сумасшедшая. Они все в плену у безумной старухи. Заточенные в обветшалом пансионе, где вся жизнь — извращенный свод правил, искажение реальности, бред параноика.

Ей нестерпимо захотелось курить, и она встала со стула, едва его не опрокинув, и стремительно вышла из кабинета. Едва не задыхаясь, Клэр выбежала на улицу, вынула из кармана юбки сигарету. Огонь загорелся, не успела она поднести зажигалку. Полыхнул будто из кончиков пальцев, едва не опалив ресницы, но Клэр даже не испугалась. Она жадно затянулась, выпустила изо рта дым, чувствуя, как паника отступает.

А потом из левого крыла вышел Ланс. Выглядел он вполне здоровым: в рубашке, хотя на улице апрельская свежесть, улыбающийся, красивый. Он направился к стадиону, и Клэр не спеша пошла за ним, держась позади. Сделав последнюю затяжку, она бросила окурок в траву, по пути отломила веточку туи и, кривясь, пожевала ее, сплюнула зеленым.

Ланс скрылся под навесом позади зрительских рядов, и Клэр поняла, куда он идет. Там стояла его машина: черная, блестящая, греховно красивая и наверняка быстрая, как ветер. Если бы только Клэр уехала из чертова пансиона на этой машине вместе с Лансом, все девчонки передохли бы от зависти.

Она прибавила шагу. Если он собирается куда-то ехать, она попросится с ним за компанию. Нужна веская причина. Допустим, ей срочно понадобилось купить таблетки. Докторша вечно прописывает ей пилюли, которые на вкус еще хуже туи. Клэр смывает их в унитаз. Она и так чувствует себя прекрасно и привыкла доверять себе и своим ощущениям. И сейчас они говорят ей, что преподаватель словесности — именно тот мужчина, который ей нужен.

Ланс стоял к ней спиной, копаясь в открытом багажнике. Широкие плечи, узкие бедра, стройный, но крепкий. Он закатал рукава рубашки, подвинул ближе какой-то тяжелый ящик, но взгляд Клэр привлекла маленькая коробочка, украшенная красным бантом.

— Подарок? — спросила она, и Ланс, вздрогнув, обернулся.

Клэр тягуче оттолкнулась от деревянных опор, медленно вошла к нему под тень навеса, присела на бок машины, глядя на преподавателя в полоборота.

— Почему ты не на занятиях? — спросил он вместо ответа.

Клэр лишь пожала плечами, откинула челку.

— Почему вы не открыли его? Не интересно узнать, что внутри?

— Это подарок не мне, а от меня, — нехотя ответил Ланс. — Ты ведь сейчас должна писать сочинение, — прозорливо понял он.

— Я уже написала одно, — ответила она, повернувшись и облокотившись на машину так, чтобы учителю открылся живописный вид на вырез ее рубашки, которую она расстегнула едва не до пупка. — Вы читали?

Ланс хмыкнул и вновь погрузился в перебирание хлама, которым оказался набит ящик: пружины, детали, какие-то заклепки. Он вынул серебряный кругляш со стеклянным верхом и кивнул:

— Это подойдет. Подержи, раз уж ты здесь.

Клэр взяла протянутый ей предмет. Часы. Стекло треснуло, стрелка всего одна и та обломана, цифры стерлись от времени.

— Вам нравится антиквариат? — спросила она, пытаясь проявить заинтересованность.

— Смотря что, — ответил Ланс и улыбнулся своим мыслям. — Обычно я к нему равнодушен, но одна древность просто сводит меня с ума. Дразнит и манит, бесит и влечет одновременно…

— Дорогая штуковина, и вы не можете себе ее позволить?

Ланс удивленно посмотрел на Клэр, словно забыл о том, что она здесь, забрал у нее часы и, ввинтив крохотную отвертку в сорванную резьбу утопленного болтика, принялся его откручивать.

— Не могу, — буркнул он. — Пока.

— Подкопите деньжат, — подбодрила его Тиль, встав, погладила плечо Ланса, — да и купите.

— Так, — чуть отодвинулся он. — Иди-ка включи магнитолу. Выбери что-нибудь веселое.

Клэр едва не запищала от восторга, садясь в машину и трогая все, что попадалось под руку: светлую кожу сидений, переплет руля, кнопочки. Надо будет пробраться сюда еще раз и сделать тайком пару фоток. Она нажала наугад круглую кнопку, и из динамиков полились гитарные переборы. Покрутив колесико, поймала быстрый ритм модной песни. Подхватив легкий мотив, начала пританцовывать на кресле, но, глянув в зеркало заднего вида, поняла, что открытый багажник загораживает преподавателя. Вдруг позади машины что-то вспыхнуло и погасло. Клэр быстро вышла, подошла к Лансу. Часы в его руках ожили, но работали странно: стрелка, покачнувшись, крутанулась вокруг своей оси и указала ровно на грудь Ланса. Застыв на мгновение, дернулась и, медленно проехав половину циферблата, направила обломанный конец на Клэр.

Ланс поднял на нее взгляд, и глаза его будто засветились. Клэр быстро облизала губы, шагнула ближе. Что-то происходило сейчас между ними, что-то важное. Как будто он увидел ее по-настоящему и тоже понял, что она особенная. Глаза Ланса оказались серыми, в правом выделялся голубой треугольник радужки. И у Клэр перехватило дыхание, словно она только что влюбилась еще сильнее.

Ланс быстро спрятал часы в карман брюк и вышел из-под навеса. Клэр ничего не оставалось, как пойти за ним. На свету вся интимность момента исчезла, но она видела — он задумчив и, похоже, нервничает: губы сжаты, между бровей морщинка.

— Иди на уроки, Клэр, — сказал Ланс.

— Еще увидимся, — бросила она.

— Непременно, — ответил он, и Клэр, не удержавшись, обернулась.

Ланс стоял, прислонившись к толстой деревянной опоре, спрятав руки в карманы брюк. Высокий, красивый, непривычно серьезный, он смотрел на нее внимательно, изучающе, и Клэр, отвернувшись, торжествующе улыбнулась. Ее походке сейчас позавидовала бы любая манекенщица, а сердце билось так сильно, что докторша наверняка выписала бы тройную дозу пилюль.

Он клюнул. Точно. Теперь осталось дать ему потомиться, а потом сделать первый шаг. Он не может проявить инициативу. Она несовершеннолетняя, а у него профессиональная этика.

Прикидывая варианты действий, Клэр сунула руки в карманы юбки. В одном лежала ее старая зажигалка, а во втором — маленькая коробочка, украшенная алым бантом, которую она стянула из багажника.

35.

Алиса дописывала сочинение, не особо вникая в то, что выводила ее рука. Внутренний конфликт возникает у героя при выборе решения. За нее все решили другие: где она будет жить, что есть, какую одежду носить. Когда-то все было по-другому: ей казалось, что она что-то значит и даже — вот глупости! — может менять этот мир. С детскими фантазиями, раскрашивающими жизнь в яркие краски, она давно попрощалась. Сейчас Алиса ясно видела — все вокруг серое: и мир, и люди.