Книга Проклят тобою - Яся Белая

— А та старуха… Ну что договорилась с Доргом? Что стало с ней?

— Она теперь и есть Хозяйка Перепутья, — со скрытым восхищением говорит Гарда. — Того самого, где от света во тьму — один шаг, а от тьмы к свету — долгая дорога. Как вот твоя. Но ты уже почти пришла. Осталась последняя дверь.

— Ещё дверь! — закатываю глаза в немом крике «о-нет-только-не-это!».

— Эта приведёт домой! — улыбается Гарда и протягивает мне руку. — Идём.

— Домой? Точно домой? — я, однако, куда-либо идти не спешу да и вопросы ещё не все задала. — А где он, дом?

Гарда подмигивает:

— Вот и узнаешь.

Ну что ж, возможно всё и впрямь закончится. И я окажусь прямо в гуще именинной кутерьмы. Хорошо бы. Ради такого стоит рискнуть.

Встаю, разглаживаю рукой подол платья и говорю:

— Веди.

Оказывается — далеко идти не надо. Дверь появляется прямо в стене.

Только шаг — и я окажусь дома. Неужели так просто? Снова увижу маму, папу, брата, запущу подушкой в Кира за его глупые шуточки. Всё будет как раньше. Ведь, правда? Вопрошаю вселенную и прямо ощущаю кожей её скептический ответ: как раньше уже не будет никогда. Потому что я принесла обеты супружеской верности одному красноглазому гончару, потому что отстояла своё сердце, потому что вырвала ребёнка из лап монстров.

Кстати о ребёнке, раз уж я за него сразилась, то мне его и возвращать родным. Куда это там Фениас мальца утащил?

Заявляю Гарде, которая не понимает, почему я всё ещё здесь:

— Я не могу уйти без малыша. Не для этого его спасала. Мара и Кара говорили, что малыш — королевское дитя. И наверняка те король с королевой сейчас безутешны. Пусть Фениас принесёт малыша. Тогда я пройду через дверь.

— Не переживай за кроху. Фениас сам отнесёт. Говорила же: самые смелые из нас выходят за пределы деревни. Я выходила. Вот и Фениасу с Сэйл время пришло.

Как-то слишком подозрительно моя сказочная нянька переходит на умильный тон и отмахивается: мол, ну что ты, по пустякам отвлекаешься.

Складываю руки на груди, мотаю головой, топаю ногой:

— Не-не, ты мне зубы не заговаривай. Я без ребёнка никуда не уйду.

Гарда меняется в лице и применяет другую тактику. Кидается ко мне, лебезит, преданно заглядывает в лицо:

— Пойми, девочка, когда я ушла отсюда, то собиралась принести назад надежду. Чтобы возродить былую славу Королевства Грёз — а раньше у нас, пусть небольшое, но своё государство было! Ты была нашей надеждой! Было пророчество, о королевской дочери, что переродится в зеленой вспышке. Но до перерождения — должна была прожить двадцать лет в Высокой Башне. И когда я нашла такое дитя — тебя, моя милая девочка, — то напросилась в няньки. Королева охотно согласилась. И я долгие годы моталась по той лестнице, потому что меня толкала вперёд надежда. А потом — всё пошло не так. Тебя отдали замуж…

Тут даже задыхаюсь от возмущения:

— Не ты ли уговаривала меня принять условия королевы? Я же упрашивала тебя помочь мне убежать. Уже месяц как возрождали б твоё Королевство Грёз!

Гарда качает головой:

— Не всё так просто, Илоночка. Королевству нужен был король, а не королева. Поэтому я и уговаривала: надеялась, что ты выйдешь замуж за одного из тех венценосных придурков и родишь нам короля…

Таааак! Ещё лучше!

— Ты собиралась забрать у меня ребёнка?!

Она разводит руками:

— А что делать? В пророчестве говорилось, что принцесса, переродившаяся в зелёной вспышке, будет держать на руках младенца. Тот младенец и станет королём. Видишь, всё совпало. Ты всё-таки принесла нам надежду.

— Как принесла, так и заберу. Потому что лживому созданию вроде тебя нельзя доверять малышей!

И я решительно направляюсь к двери, но не к той, что на стене.

Гарда семенит следом.

— Ты не сделаешь этого! — частит она, хватая меня то за руки, то за одежду, куда достанет. — Мы так долго ждали!

— Ничего, — злюсь, отмахиваясь от неё, — подождёте ещё! Когда малыш вырастет. Вот тогда и позовёте его на королевство!

— Ты не понимаешь, — жалобно подвывает Гарда, — он должен вырасти здесь. Напитаться воздухом Деревни Грёз.

Слушаю вполуха, несусь через нарядные лужайки, притаптывая цветы и распугивая бабочек. Сейчас меня бесит вся эта лубочная показушная красота.

— Нет уж, — огрызаюсь на ходу, — пусть дышит нормальным воздухом. Тем, в котором есть хотя бы крохи свободы выбора.

Долго искать, в каком из здешних пряничных домиков устроили ясли для будущего короля, не приходится. Оторванный от меня, венценосный малец выражает свой протест громким надрывным криком.

Влетаю злая, как фурия. Они все сразу кидаются врассыпную от колыбельки. Одна горе-нянюшка даже роняет погремушку.

Осторожно беру на руки, утешаю, прижимаю к себе.

Малыш затихает. Мой милый добрый мальчик.

Грёзами сыт не будешь. В деревеньке под куполом — не познаешь жизнь.

— Я забираю его.

Девушки, приставленные присматривать за будущим королём, согласно кивают, хотя в глазах их плещется страх. Не знала, что я настолько пугающая.

Однако назад — в дом с дверью в стене — возвращаюсь практически беспрепятственно. Нет, местные жители, конечно, собираются группками на всём пути до заветной цели, шушукаются, размахивают руками, скулят, но остановить меня напрямую не решается никто. Даже Гарда. Вот и хорошо.

Когда прибегаю, дверь уже еле мерцает.

Поэтому крепче прижимаю к себе ребёнка и говорю:

— Ну что, мелкий, проверим, как тут исполняются желания. — Малыш смотрит на меня понимающе, не плачет и, кажется, одобряет. С такой поддержкой можно горы свернуть! — Дверь, отведи нас к родителям этого славного малыша.

И проём в стене наливается сиянием. На сей раз вхожу в свет без страха…

…оказываюсь прямо посреди роскошной залы. Конечно, не такой роскошной, как в замке Илониных родителей, но тоже небедной.

На коленях перед образом Бога-Гончара — вот я и увидела его — стоит женщина лет тридцати: растрёпанная, бледная. Её руки молитвенно сложены, а глаза устремлены на божественный лик. Только дорогие, шитые золотом и усыпанные жемчугом одежды говорят о том, что она не простолюдинка, а исполненная отчаяния королева-мать.

— Верни мне его! — исступленно шепчет женщина. — Верни мне мой осколочек! Мою кровинку!

За её спиной — несколько служанок, они тоже истово молятся. Мне даже приходится немого прокашляться, чтобы обратить на себя внимание.

Женщина вздрагивает, несколько мгновений смотрит на меня неверяще.

Сглатываю комок и проговариваю: