Книга По стопам Господа - Грег Айлс

Рейчел с беспокойством за мной наблюдала.

– Дэвид, с вами все в порядке? Вы как-то нетвердо стоите на ногах.

– Похоже, сейчас вырублюсь, – сказал я, делая еще один глоток "Маунтин дью".

У Рейчел округлились глаза.

– Вырубитесь? Неужели приступ нарколепсии?

До сих пор она ни разу не видела меня во время приступа. Я кивнул: да, нарколепсия. В тот же момент словно что-то черное мелькнуло перед глазами, оставив меня с тягостным чувством разлитой в воздухе неопределенной угрозы, словно кто-то невидимый вломился в комнату, и теперь я ощущаю его враждебное присутствие.

– Что-то я упустил…

– Вы о чем?

Моему мысленному взору предстала Гели Бауэр.

– Мы в опасности, в опасности, – забормотал я.

Рейчел была страшно взволнована, но, похоже, боялась больше за меня, чем какой-то беды извне.

– Что за опасность?

– Все одно к одному. Годин вдруг дарит трехдневный отпуск… Из вашего кабинета крадут мою историю болезни… И Маккаскелл звонит как-то кстати. Я определенно что-то недопонимаю, но сейчас слишком утомлен, чтобы думать…

– А я-то полагала, что звонок Маккаскелла – хорошая новость!

– Хорошая. Да вот только…

Несмотря на непреодолимую сонливость, я ощутил отчаянную потребность в оружии. Револьвер меня бы очень успокоил.

– С-сделайте одолжение. Подождите меня тут две м-ми-нутки.

– Что такое? Вы куда? – забеспокоилась Рейчел.

– К соседу.

Я быстро зашагал к задней двери.

– Дэвид! А если вы отключитесь?

– Никому не открывайте! – крикнул я. – Если зазвонит телефон, снимите трубку и скажите, что я через секунду буду.

Выбежав из дома во двор, я продрался через живую изгородь, которая отделяла участки друг от друга. Рысцой пробежав три двора, я оказался у того соседского сарайчика, за которым сегодня ночью – приблизительно в два часа утра – спрятал закопченную картонную коробку Филдинга. В коробку с его электронной "волшебной палкой" для поиска микрофонов я сунул свое недозаписанное видеопослание президенту, письмо Филдинга и револьвер.

Ночью я принял решение не стрелять в людей, которые явятся по мою душу. И спрятал револьвер от самого себя. Теперь это решение показалось мне наивным. Бороться нужно до конца! Я опустился на колени, нашарил в высокой траве коробку, схватил ее и помчался обратно – через соседские живые изгороди. Исхлестанный ветками, я наконец оказался в своем дворе. Бежал я уже на автопилоте, тупо тараща глаза. Меня разбирало все больше и больше. Ноги заплетались – словно я крепко перебрал.

Рейчел поджидала меня у задней двери.

– О, это же вчерашняя коробка! – воскликнула она. – Зачем она вам?

Я снял крышку, чтобы Рейчел увидела револьвер.

Она отшатнулась.

– Дэвид, вы меня пугаете!

– Вам нужно побыстрее исчезнуть отсюда. А как только я поговорю с Маккаскеллом, вы будете в полной безопасности.

Я положил коробку на пол, вынул из нее револьвер, сунул его себе за пояс и повел Рейчел к двери на улицу.

– Проведите сегодняшний день в каком-нибудь многолюдном месте – скажем, в большом торговом центре. Посидите там в кафе, пройдитесь по магазинам. К себе домой ни ногой – до тех пор, пока я не позвоню и не скажу, что все в порядке.

Она вдруг уперлась и повернулась ко мне.

– Прекратите, Дэвид! Никуда я не пойду. Вы сейчас в таком состоянии, что можете случайно нажать курок и застрелить себя.

Я хотел отвечать, но мой язык заплетался все больше и больше, в глазах темнело. Похоже, через минуту я потеряю сознание.

– Я отключаюсь…

Она схватила меня за руку и потянула в гостиную, ища глазами, куда бы меня усадить или положить. Я слабо махнул рукой в сторону гостевой спальни. Наполовину на себе она дотащила меня до кровати и дала мне рухнуть поперек матраца.

– Есть у вас лекарство?

– Кончилось.

Звук удаляющихся шагов. Потом стук дверец кухонных шкафов и голос Рейчел, которая вслух рассуждала сама с собой. Когда ее голос стал приближаться, я кое-как перевернулся. Темный силуэт в дверном проеме.

– Кофе уже варится… Вы еще соображаете?

– Отчасти.

Рейчел следила за мной профессиональным взглядом – как за кроликом во время медицинского эксперимента.

– У вас на кухне шаром покати. Только чипсы и кусок окаменелого сыра. Когда вы последний раз были в супермаркете?

Я честно постарался вспомнить. В прошлые недели я работал как проклятый, без перерывов и пауз: помогал Филдингу – впрочем, почти ничего не понимая в тех экспериментах, которые он проводил.

Рейчел присела на кровать рядом со мной и прохладными кончиками пальцев нащупала мою сонную артерию.

– Я такой же была в свое время… – Глядя на часы, она шепотом считала удары пульса. – Я имею в виду, после того, как сына потеряла. Тоже не помнила, когда последний раз была в супермаркете. Счета не оплачены. Посуду вымыть, самой помыться или почисть зубы – труд непосильный. Думаю, мужчине тяжелей вернуться к нормальной жизни. Женщины больше любят порядок – и через какое-то время начинают через силу заниматься домашним хозяйством. Рутинная работа потихоньку вытаскивает из ямы. Именно она не дала мне свихнуться.

Я слабо улыбнулся. Мне нравилось, что Рейчел, даром что профессиональный психиатр, не избегает слов типа «свихнуться». Мне нравилось чувствовать ее пальцы у себя на шее. Это прикосновение мне кого-то напомнило – только я не мог понять, кого…

– Когда у вас день рождения? – вдруг спросила она.

Я не мог вспомнить.

– Дэвид!!!

Меня накрыла черная волна – я погрузился во тьму.

* * *

Я иду по тротуару в пригороде, разглядывая ровные ряды аккуратных домиков.

Это улица Плакучих Ив. Я живу на улице Плакучих Ив – по крайней мере приезжаю сюда ночевать.

Но эта улица имеет мало общего с той, на которой я жил мальчишкой. На улице Плакучих Ив одних соседей я знаю только в лицо, других не знаю вообще. АНБ приказало мне не заводить друзей среди местных жителей, и этот приказ выполнить легче легкого. На улице Плакучих Ив никто не спешит знакомиться с соседями. В Окридже дома были поменьше и поплоше, зато каждого в округе я знал по имени. В Окридже моего детства ребятишки больше времени проводили на улице, чем дома. Здесь, на фешенебельной улице Плакучих Ив, газоны подстригают наемные садовники. А в Окридже лужайки были крохотными феодальными владениями: отцы семейств могли часами обсуждать, какая марка газонокосилки лучше, когда и какие удобрения следует вносить в почву.