Книга Сказания об искусительнице - Whizzer

землей. Однако я не боялся упасть. Даже если бы я это сделал, паутина внизу была мягкой и поглотила бы удар. Меня всегда интересовали те, кто работал в цирке. Акробаты, гимнасты, исполнители на трапеции... пытались ли они когда-нибудь заняться сексом, демонстрируя свои соответствующие навыки? Что ж, я признал, что мог бы немного позавидовать такому уровню мастерства. Мне самому стало немного любопытно.

“До меня дошло, что мы до сих пор ничего не сделали. Я предлагал, но ты всегда отказывался. Интересно, почему...”

“ Разве это не очевидно? - сказал он сквозь стиснутые зубы, пытаясь побороть удовольствие, которое мои руки испытывали на его члене, когда я протянула руку и погладила его. “Ты сумасшедшая сучка”.

- О, да ладно тебе… вы предприимчивый человек. Я бы перевернул твой мир. Если ты так холодно отвергнешь девушку, это, естественно, заденет ее чувства.”

“Т-ты!” Он вскрикнул, когда я подчеркнула свое предложение, слишком сильно сжав его яйца, впившись в них своими длинными ногтями, чтобы причинить лишь намек на боль.

Пенис был забавной штукой. Ему нравилось пробираться в норы, исследуя неведомые глубины, но он также испытывал такое отвращение к опасности, что съеживался и прятался при малейшей провокации. Тем не менее, независимо от того, сколько раз им злоупотребляли, он, не колеблясь, возвращался обратно с соответствующим подбрасыванием яиц.

- Я собираюсь устроить тебе лучший трах в твоей жизни, - легонько прошептала я ему на ухо.

“...” Его тело сотрясалось, но он не реагировал, пытаясь отрицать происходящее.

Обхватив ногой паутину, чтобы не упасть, я наклонилась и взяла его твердеющий член в рот. Я застонала от ощущения тепла у себя во рту, когда он быстро наполнился кровью. Ощущение эрегированного члена у тебя во рту было необычным ощущением, которое многие девушки просто не ценили. Это было не просто странное ощущение чего-то расширяющегося во рту, но и прилив крови и тепло, которые пришли вместе с этим. Вы могли бы почувствовать это, если бы были спокойны и сочувствовали этому.

Это было похоже на учащенное сердцебиение. Кровь была перенаправлена, чтобы наполнить и натопить эту штуковину, медленно прокачивая свой путь вверх. Мой язык прижался к мясистой нижней части его члена, чувствуя, как натягивается обычно морщинистая кожа. Вещь, которая обычно выглядит морщинистой и дряхлой, стала достаточно прочной, чтобы пронзить женщину в течение минуты. Мне не хотелось упускать ни секунды из этого ощущения. Барон закрыл глаза и тяжело дышал, явно впечатленный ощущением моего рта, когда я попробовала его на вкус.

Я начала покачивать головой вверх и вниз по его члену, все мое тело слегка раскачивалось с каждым толчком. Его бедра начали двигаться вперед, борясь с ограничителями, чтобы овладеть моим ртом. Это были бессознательные движения, которые вытесняли из него его более животные желания. В его нынешнем состоянии он не мог сопротивляться, поэтому дал волю своей животной похоти. Конечно, он все еще был прикован к стене, и поэтому его попытки были тщетны, но я не возражал против этой попытки.

Я вознаградила его, пососав еще сильнее, сделав его член вакуумным отсосом, используя свои навыки. Нормальный мужчина уже бы освободился, но Барон пытался сдерживаться. Мне это показалось немного забавным, поэтому я начала водить языком по его члену, используя несколько техник секса, которым я научилась с помощью tongue craft. Теперь его стоны наполняли пещеру, доходя даже до того, что эхом отражались от отдаленных каменных стен. Паутина на близлежащих стенах изолировала эти звуки, так что был слышен только его голос. Если бы кто-то стоял у входа, это могло бы звучать серьезно, как будто человек расстается с жизнью.

Что ж, Барон определенно что-то терял, и я был рядом, чтобы все это проглотить. Конечно, когда теплая жидкость полилась мне в горло, я ни на йоту не ослабила хватку на его члене. Мои пальцы умело массировали его яйца, и я безрассудно сосала его, не желая позволять его члену размякнуть. Преодолев свою сексуальную агонию, Барон вышел с другой стороны, тяжело дыша, его член все еще был твердым.

Я поднял ноги в своих паутинных качелях, обмотал их вокруг веревок, которые удерживали их на потолке, и качнулся вперед. Моя киска оказалась как раз там, где был его член. Словно ведомый судьбой, он даже частично сдвинулся в сторону, прежде чем угол был изменен, и попытался оттолкнуть меня назад. Я не позволил такому случиться, протянув руку и обхватив руками затылок Барона. Подняв свои обмотанные паутиной ноги до такой степени, что они почти упирались ему в грудь, а моя киска - самая нижняя часть моего тела - свободно свисала, я начала раскачиваться вперед, насаживаясь на его член с помощью качелей.

Обычно, когда девушка была на сексуальных качелях, именно парень держался за нее и добивался своего. На этот раз я изменила ситуацию, используя свою подвижность на качелях, чтобы удовлетворить себя против мужчины, прилип к стене, его длинный изогнутый член был единственным, что торчало из стены. Оседлав этот член, я получал удовольствие, трахая его с каждым взмахом.

Как бы весело это ни было, толчки были слабыми и едва ли приносящими удовлетворение. В конце концов я опустила ноги, упираясь ими в перепончатые стены, пока не вцепилась в него, как обезьяна. Затем я начала скакать на его члене гораздо сильнее, наконец получив длинные, жесткие удары, которые заставили меня кончить.

“А... Ааа… Аааа....” Я выдыхала стоны ему в уши.

В какой-то момент я освободилась от соблазна, и Барон потерялся в своей похоти. Он не сопротивлялся и не защищался. Он свободно трахал меня, или, я должна сказать, он свободно позволял мне трахать его. Я скакала на его теле изо всех сил, получая каждую унцию удовлетворения, которое мог доставить его член. Я прижала его к стене так свободно, как могла бы, если бы была сверху. Его член был направлен вверх, и каждый раз, когда я опускала свое тело вниз, я вводила его глубоко в себя, почти доставая до его напряженных яичек.

Я двигалась все быстрее и быстрее, испытывая оргазм снова и снова. Каждый раз это приносило мне чувство восторга, наслаждения и освобождения. В этом мире, который так ненавидел меня, секс был одним из немногих освобождений, которые у меня были по-настоящему. К счастью, это был мир насилия, и такой мир стал моим театром для игр.

Я поцеловала грубое лицо Барона, позволив его неряшливому небритому лицу потереться о мою нежную кожу. Белая, почти идеальная кожа