Книга Власть волшебства - Андрей Смирнов

— Позови ее, — потребовал Дэвид. — Живо.

Но этого уже не требовалось. Возможно, «ледяной эльф» успел связаться со своей госпожой в те считанные секунды, пока шла битва; возможно, ее успел известить еще до того, как Дэвид нанес первый удар, а возможно, Алиана, почувствовала распад той частицы Силы, которая была заключена в стража и заменяла ему сердце — так или иначе, но звать ее уже не было нужды. Дэвид ощутил ее приближение — жар и холод, соединенные в единое целое. Магазин ювелирных изделий растворился в туманной дымке, Дэвид стоял посреди безлюдной равнины в слое реальности, на полтона сдвинутом по отношению к человеческому слою существования. В небе танцевал ледяной огонь — он тек и разрастался, выбрасывал серебристые протуберанцы и грозил уже в самом скором временем захватить все обозримое пространство. Это была она, Властительница Ледяного Пламени — на сей раз вне своей человеческой формы. Ее сопровождала свита демонов и духов, затеявших гибельный хоровод вокруг молчаливого ангела. С неба упали ледяные иглы, пробившие его крылья и пригвоздившие их к земле. Дэвид не сопротивлялся — он пришел сюда не для боя.

— Что тебе нужно? — прошептало ледяное пламя.

— Госпожа. — Дэвид наклонил голову. — Вы меня не узнаете?

Она не ответила сразу. Дэвид чувствовал, как она заполняет все вокруг — чистая Сила, лишенная какой бы то ни было видимой формы, как проникает через те щиты и барьеры, которые естественным образом образовывались вокруг него всякий раз, когда он переходил в состояние ангела. Он оставался неподвижен, но это бездействие стоило ему тяжелейших усилий — сердце Служителя и разум адепта Небесной Обители в один голос вопили о том, что следует обнажить меч, вспомнить дарованное Имя, и, призвав на помощь благой источник, поразить ледяную гадину, исчадие зла, ложное божество падшего мира... Лишь воля и выбор, некогда совершенный его настоящим «я», позволяли удержать бешено рвущийся с цепи сувэйб Служителя на месте. Дэвид был «встроен» в лекемплет Обители, и, куда бы он ни шел, не мог уйти от него, но магия Обладающей гасила эту связь, вытесняла ту силу, которой его наделила Обитель. Потом наступил момент, когда он уже не мог без вреда для себя оставаться в состоянии ангела — то, без чего он не мог существовать, стало слишком далеко от него, почти совершенно отрезано — и Дэвид опять превратился в человека, перешел в тот сувэйб, который был столь бережно сохранен для него Вилиссой кен Гержет.

— Дэвид, — произнесла Алиана. — Тебя действительно трудно узнать...

Ледяное пламя погасло, и духи огней и ледяных ветров умерили свой бег. Невыносимое давление ее воли исчезло; не было ни боли от прикосновения чужеродной Силы, ни ненависти — все это осталось в другом сувэйбе, ставшем на время лишь возможностью, а не тем, что есть.

Алиана была такой, какой он ее помнил с последней встречи — высокой темноволосой девушкой с весьма соблазнительными формами. Сине-серебристое платье и белый меховой плащ.

— Дэвид. — Властительница выглядела недовольной. — Зачем ты убил моего слугу?

— Простите. — Он снова чуть поклонился. — Это было необходимо. Мне нужно было, чтобы вы напали на меня.

— Зачем?

— Чтобы вы отгородили меня от силы, которой я теперь служу. Только так мы можем спокойно поговорить. Я не мог сам попросить вас об этом.

— Во что ты опять вляпался?.. — негромко спросила Алиана.

— Об этом я и хочу рассказать. Вас, между прочим, это тоже касается... Вы слышали когда-нибудь о школе, называемой Небесной Обителью?

* * *

— ...И что было потом? — поинтересовался Эдвин.

Дэвид вздохнул. Они расположились на полукруглом, увитым плющом открытом балконе в замке Вилиссы, — разговаривали и пили чай. Дэвид переместился сюда прямо из Хоремона, после того как распростился с Обладающей Силой. Сегодня был выходной, и навестить Эдвина и его тетушку землянин собирался в любом случае, вне зависимости от того, удалось бы встретиться Алианой или нет.

—Я ей все рассказал.

—Что значит «все»?

—Все. И про "Обитель, и про нас.

Эдвин отвернулся. По тому, как заходили желваки на его лице, стало ясно, что сообщение восторга в нем не вызвало.

—Зачем? — процедил кен Гержет.

—Зачем? — Дэвид прищурился. — А вот скажи, пожалуйста... Я ведь не единственный, кто по первоначальному плану должен был состоять в твоей команде, не так ли? Со сколькими еще учениками у тебя была предварительная договоренность о взаимопомощи против мастеров?

— Ты ведь сам знаешь. Восемь. Кое-кого не взяли, другие сошли с дистанции в самом начале, третьи погибли уже в ходе обучения. До момента возвращения воспоминаний сумел дотянуть ты один. Ну и я еще. Зачем ты спрашиваешь?.. Я ведь уже рассказывал об этом.

— Затем, что мне не понятно, что ты теперь собираешься делать, когда план провалился. — Жестко сказал Дэвид. — До конца обучения осталась неделя. Максимум, две. Даже если мы приобретем все те силы, которые нам сулят, вдвоем нам не справиться с полусотней ангелов. Пусть даже мы сами будем такими же. Нам нужна помощь. Любая, какой только мы можем заручиться. И я не вижу лучших союзников против Обители, чем Обладающие Силой. Это же очевидно.

— Они сожрут нас, — тихо, но проникновенно произнес Эдвин. — Ты думаешь, они лучше мастеров Обители? Как бы не так. Вот что я тебе скажу. Далеко не все, что нам говорят в Обители, — ложь. Вся их идеология — бред, но в одном они правы: Обладающие Силой — существа, которых «добрыми» и «справедливыми» не назовет даже сумасшедший. Им нельзя доверять. Их волнуют лишь свои интересы. Если мы постучимся к ним за помощью — они используют нас, а потом выбросят, когда мы им станем не нужны.

Дэвид помолчал, а затем сказал:

— Но не все же такие.

— Все.

— Нет. Алиана когда-то помогла мне... совершенно бескорыстию. И я не мог не предупредить ее о том, что уже очень скоро один из сгиудов, ангелов истребления,, придет по ее душу. Я не говорю о том, что мы должны безудержно доверять другой, противостоящей Обители стороне... но других союзников мы все равно не сможем найти. Тем более что в нашем распоряжении остались считанные дни.

— Связавшись с Обладающей, ты подставил наш план под удар, — все так же негромко сказал Эдвин. — Ты связан с лекемплетом Обители. Думаешь, они ничего не почувствовали?

— Ее Сила отсекла меня от них и то, о чем мы говорили, известно лишь мне и ей. Схожим образом это делает Вилисса каждую неделю. Либо мастеров это не беспокоит, либо нас с тобой уже давно раскрыли. В любом случае хуже уже не будет. Эдвин, открой глаза. Твой «план» с самого начала был глупостью. И если мы не внесем в него определенные... коррективы... нас убьют сразу, как только станет ясно, что мы не такие, как они. А выяснится это, я полагаю, уже в самое ближайшее временя.

Эдвин долго молчал. Ему, чистокровному хеллаэнскому аристократу, плоть от плоти этого гордого и беспощадного мира, было нелегко признать свою неправоту. Тем более — перед человеком, который ни по каким статьям не мог быть Эдвину ровней. И все же он не был слепцом. То, о чем говорил Дэвид, он понимал и сам... Вот только не мог себе в этом признаться. Мешало какое-то странное, успокаивающее чувство, постоянно твердившее: «..все будет в порядке, верь мне, все закончится хорошо; иди тем путем, который тобой выбран; не бойся неудачи, не верь тем, кто говорит, что тебя ждет смерть; ты на верном пути; все складывается так, как должно...» — но теперь пришла пора отбросить эту ерунду и признать: они на краю. Дэвид прав. Нужно что-то делать. Верить в счастливые чудеса — не меньший бред, чем верить мастерам Обители.