Книга Туманный колокол - Ольга Валентеева

Но пока что Пьеру нужна моя помощь, и я побуду радом.

*** Анри Я устал. Так безумно устал, что больше не осталось сил бегать. Поэтому ушел в туман, лег и закрыл глаза. Если бы можно было уснуть! Пустота тоже странно угомонилась. Перестала меня звать, и вообще я не видел её достаточно… давно. Потому что нельзя точно сказать, сколько прошло времени. Наверное, она перестала искать меня почти сразу после визита магистра. Получила, что хотела? Или убедилась, что разговаривать с ней не стану? Я уже не понимал. Только чувствовал, как теряю силы и магию. Перед глазами стояло туманное марево. Поэтому каждый раз подниматься на ноги становилось сложнее. Сколько еще я выдержу? Как выбраться до того, когда силы оставят меня?

Вдруг что-то привлекло мое внимание. Я сел, стараясь справиться с головокружением. Что это? А затем мимо промчалось нечто белое, весело вздымая клубы тумана. Очередное вцдение от Пустоты? Решила убедить, что я сошел с ума? Не дождется!

А белое пятно метнулось назад, и удалось разглядеть очертания… волка?

Белый волк, точнее, волчонок радостно возился с серыми клочьями тумана, подбрасывал их носом, забавно морщился и тряс ушастой головой. И он был живой!

— Эй, малыш, — позвал я.

Волк сначала дернулся в сторону, но затем остановился, принюхался — и вильнул пушистым хвостом.

— Привет. — Я поднялся и шагнул навстречу, вытянув вперед ладонь. Волчонок понюхал протянутую руку — и подошел ближе.

«Привет. Как тебя зовут?»

Вопрос не прозвучал вслух, но я его услышал! Как это может быть? Волчонок обладает телепатией? Нет, не волчонок, а… оборотень? Только они почти вымерли, и я никогда не слышал о белых оборотнях.

— Меня зовут Анри. А тебя?

«Вилли. Что это за место, Анри?»

— Это пустота. Как ты здесь очутился?

Я ласково потрепал волчонка по голове, а он довольно прикрыл глаза и подставил уши. Маленький совсем.

«А серые облака по всему городу, — доверчиво сообщил тот. — Я сначала боялся в них заходить, но оказалось, что ничего страшного. Тут весело».

— Тут опасно, сюда нельзя заходить. Тебе сколько лет?

«Двенадцать», — с гордостью сообщил волк.

— Подожди, а как ты будешь отсюда выбираться? — поинтересовался я.

«Так через облачка же. А почему ты здесь, Анри?»

— Так… случилось. Вилли, тебе нельзя здесь находиться! Давай ты поищешь выход, хорошо?

«А ты почему не выходишь?»

— Не могу найти, — ответил я.

«Так давай я поищу? Что именно нужно? Тут много разных ходов».

Ходов? Которые я не видел! А этот маленький волчонок — вадел.

— Послушай, — наклонился я к нему, — мне нужно найти дверь! Обычную дверь, может быть, с символами, но я её не могу разглядеть.

«Я поищу. Идем, Анри. А от тебя знакомо пахнет».

Пахнет? Откуда в пустоте запахи? Или же оборотни не боятся пустоты? Куда смотрят родители волчонка? Он ведь не может гулять сам по себе. А мой новый друг обнюхивал все вокруг, смешно фыркал и водил большим мокрым носом. Что ж, когда ты в пустоте не один, становится не так скверно.

«Сюда», — волчонок рванул в сторону, к той самой поляне, на которой я искал выход в реальный мир.

— Сколько дверей ты видишь? — взволнованно спросил я.

«Одну. Смотри, она прямо перед тобой».

И волчонок ткнулся носом в невидимую преграду. Я протянул руку, но вместо воздуха пальцы коснулись дерева, и в пустоте проступила дверь, изрезанная символами. Вот она!

— Спасибо, — сказал я волку. — Теперь тебе нужно уходить. Давай, малыш! Быстрее.

Волчонок звонко тявкнул — и прыгнул в серое облачко. Может, он и вовсе мне привиделся? Но дверь была настоящей! Я уже коснулся ручки, когда раздался голос Пустоты:

— Вот ты где, Анри Вейран. А я-то думаю, что за возмущения пространства. Пока тебя не было, никто себе такого не позволял!

— Я нашел дверь, — обернулся к хозяйке этого жуткого места. — Я могу выйти?

— Можешь, — кивнула она. — Только сначала придется сразиться со мной. Победишь — я выпущу тебя. Проиграешь — останешься навсегда. Хорошо подумай, Анри, нужно ли тебе выходить. Ведь выход всегда там же, где вход. Помнишь предьдущие двери? Эта страшнее, разве не чувствуешь?

Я чувствовал. Стоило коснуться двери, как все внутри сводило от ужаса, и я едва удерживался, чтобы не бежать прочь. Но пришли мысли о Филе, о Полли. Они ждут меня. И трусость — не оправдание.

— Я готов, — ответил Пустоте. — Готов сразиться с тобой за право выхода. Выпусти меня!

— Хорошо, — жутко улыбнулась она. — Тогда собирайся с силами, Анри. Сейчас я уйду, а когда вернусь, дам тебе бой.

И моя собеседница растаяла, а я остался перед последней дверью. Той самой дверью, которую ищу почти год.

Глава 17

Филипп.

Неделя в лазарете — то еще удовольствие. Днем было еще ничего. Мои однокурсники находились на парах, и меня беспокоила разве что Лиз, забегавшая каждую свободную минуту, да Роберт, которого поместили за соседней перегородкой. А он вообще долго молчать не мог, но к жужжанию соседа по комнате я привык. Зато вечером начиналось настоящее паломничество! Обо мне вспоминали все, кому не лень. Однокурсники таскали с ужина особо лакомые кусочки, будто нас с Гейленом тут не кормят. Приносили конспекты, переписать которые все равно не было сил. Рассказывали последние новости. Так я узнал, что тренировочный зал на трое суток закрыли для посещений и проводили там какие-то свои исследования. Еще — что наши с Робом противники пустили слух, будто мы использовали запрещенную магию для победы над ними. Кураторы услышали — и на первый раз на неделю посадили обоих под замок и назначили отработки. Сказали, если не угомонятся, вылетят из гимназии.

У меня возникло ощущение, что за эту неделю в лазарете перебывали все. Даже явился знаменитый Железный Эш, дабы убедиться, что мы живы, а не превратились в зомби. Увы, куратор Синтер заглядывал только справиться о нашем здоровье, и ничего не желал объяснять. Наши общие с Робом умозаключения дали крайне мало. Во-первых, было очередное покушение. На кого из нас — неясно. Скорее всего, на обоих. Во-вторых, наш противник использовал светлую магию в темной гимназии. Это могло значить только одно.

Он находился здесь, внутри, потому что снаружи до нас никто бы не добрался. Мы перебрали в уме всех недоброжелателей. Список получился более чем внушительный. Нет, так ничего не добиться.

Когда же нас выпустили из больничного крыла, я испытал высшее счастье.

Практические нам запретили еще на две недели, а вот на лекциях чувствовал себя, как на небесах, в обители светлых богов. Правда, косились на меня как-то странно, но мне не привыкать, а Роберта раздражало, и он в первую же неделю вызвал двоих на дуэль. Жаль, что из-за предписаний целительницы дуэли пришлось отложить до лучших времен.