Книга Шпионами не рождаются - Игорь Атаманенко

«Успокойся, девочка, не надо паники! Дальше каирского аэропорта твоя подруга не уйдет, это я тебе обещаю.

Да, понимаю, все это очень неприятно… Особенно разочаровываться в человеке, которому доверял… Успокой себя тем, что она только заперла тебя снаружи, не догадавшись оборвать телефонный кабель…

Как фамилия беглянки? Борзых? Что-то уж очень знакома мне эта фамилия!.. Она, случайно, к миру кино не имеет отношения? Ах, вот как, с самим Видовым! Все-все, вспомнил! Да-да, с билетом помогу… Не переживай!

Отец, конечно, будет тебе звонить… Будет переживать… Скажешь, проспала… Подробностей не надо, незачем старика расстраивать… Не забудь от меня привет передать! Вылетаешь завтра… Да-да, я перезвоню. Все!»

Положив трубку, Маслов вынул из сейфа тоненькую папочку с материалами изучения Борзых Валентины Николаевны.

«Ну, вот и пробил час свиданья, летунья… Куда ж это вы, Валентина Николаевна, лететь собирались? Впрочем, куда бы вы ни собирались — уже долетались… Следующая ваша посадка в Лефортове, а там — посмотрим!»

Глава 14
СТАВЬ НА «КРАСНОЕ» — НЕ ПРОГАДАЕШЬ!

из личного дела № 00000 агента Второго Главного управления КГБ Распутиной

Генерал Маслов захлопнул дневник Валентины и только теперь рассмотрел полустершуюся чернильную надпись на клеенчатой обложке: «Досье на безумный мир».

«Действительно, среда в которой она росла и формировалась, — это безумный мир. Грязи, предательства, одиночества в ее жизни было предостаточно, а она все это время оставалась чувствительным и ранимым ребенком! И это при ее-то красоте и эффектности…

Но, надо отдать ей должное, — чувства свои доверяла только дневнику и лишь однажды — Видову. А он не понял, решил, что она сродни всем его поклонницам — раз-другой попользовался и прости-прощай… Разгляди он тогда в ее душе настоящую любовь, может, и по-другому все сложилось?..

Черт побери, что-то меня на сентиментальность потянуло…

Христос — песня отдельная. Даже не песня, так — мотивчик… Проходимец. Проплаченный Борисом Буряце искуситель-сифилитик… Похоже, не он ее влюбил в себя — она сама… Нужен был персонаж, кто бы выместил из ее души Видова, или наоборот — заполнил образовавшуюся там пустоту после того, как тот от нее отвернулся. Утешения искала. Нечего сказать — нашла!..

А Галина Леонидовна — боец! Ишь, пообещала отомстить и сдержала слово. Н-да…

Всю жизнь Борзых карабкалась наверх. Доползла, можно сказать, до определенной вершины, а там вместо золотого трона — койка кожно-венерического диспансера! А наверх ли она двигалась? Нет — топталась на месте… Пыталась подняться по эскалатору, двигавшемуся вниз. Скорости, ее и эскалатора, совпали в какой-то момент, а она, того не замечая, продолжала маршировать на месте… А окружение: Мальвина, негры, старые пердуны из киношной богемы — все под руки поддерживали!..

Черт возьми, не каждый выдержит такое испытание на прочность: в одночасье сменить палату КВД на лефортовскую камеру. При таком раскладе и до самоубийства рукой подать…

Стоп! Хватит розовые пузыри пускать, аналитик чертов!»

Маслов отодвинул подальше дневник. Взял чистый лист бумаги и стал карандашом проставлять плюсы и минусы.

«Службе нужна «ласточка» — агентесса-обольстительница? Нужна! Борзых может стать таковой? С моей помощью — да! И не просто «ласточкой» — кумиром самых привередливых объектов оперативных разработок!

Что мы имеем объективно?

Девочка сногсшибательно красива и чертовски эффектна — раз.

Скрытна, значит, умеет хранить секреты — два.

Располагает обширными связями среди интересующих нас людей: иностранцев, представителей московской богемы и столичной «золотой молодежи» — три.

Авантюристична? Да!

Дерзка до безоглядности, неразборчива в выборе средств достижения своей цели. Да!

Целеустремленна? Да! Передряги не в силах остановить ее на полпути. Значит, вдобавок и оптимистично настроена? Ну, конечно! Училась во ВГИКе, готовила себя к сценической деятельности? Значит, склонна к лицедейству!

Не получилось на съемочной площадке — получится на контрразведывательном поприще. Реализовать себя сможет, помогая нам… Ведь профессия секретного агента сродни актерской, только без цветов и аплодисментов…

Помнится, я был знаком с одним американцем, коллегой из ФБР. В детстве он мечтал стать тапером в борделе, сейчас — резидент в Голливуде. Разницы большой не находит…

Так, что у нас с сексом, Валентина Николаевна? Ага! Считаете, что секс — это внутренняя свобода? Куда уж более…»

Маслов порылся в сейфе и перечитал протокол первого допроса Борзых:

«В дорожной сумке задержанной, кроме прочих личных вещей, обнаружен замшевый футляр размером 30x5x5 см, по внешнему виду напоминающий футляр для очков. На вопрос, что в нем находится, Борзых с готовностью ответила: «Это моя игрушка — искусственный член. Я пользуюсь им, когда партнер не в состоянии меня удовлетворить. Этот резиновый фаллос, помимо основного, имеет дополнительное предназначение: усиливает оргазм. Он действует как спринцовка. Я загодя наполняю его теплым молоком, мастурбирую, а когда подкатывает оргазм, сдавливаю игрушку рукой, впрыскивая в себя жидкость. Имитация спермоизвержения абсолютная!»

«Вот и думай после этого: то ли это сексуальная свобода, возведенная в абсолют, то ли нимфомания…

Да, пожалуй, в этом мешке немало подарков для Второго главка. Так почему же от него отказываться?»

Маслов энергично потер тыльной стороной ладони подбородок.

«Я ничего не теряю, выходя на вербовочную беседу с Борзых. Да и после — тоже. Тотальный контроль за выполнением ею первых моих заданий расставит точки над «i», покажет, готова ли она честно с нами сотрудничать. Надо только дать ей шанс… Подведет — вытащу из сейфа уголовное дело, передам в милицию, и прости-прощай, Валентина Николаевна, — вы не оправдали возлагавшихся на вас надежд! Ну что ж, как говаривал вождь всех времен и народов: «Попытка — не пытка!»

Генерал протянул руку к телефону.

Маслов не стал уподобляться некоторым своим коллегам, предпочитавшим проводить вербовочную беседу прямо в следственном изоляторе.

В Лефортове, где вербовщику и стены помогают, это — не рыцарский турнир, а прессование психики кандидата на вербовку. Чтобы обрести земную твердь и уйти от безысходности, кандидат охотно согласится с любым предложением.

Кто-то из апологетов агентурного искусства сказал: «Голову вербуемого не стоит зажимать между колен или дверью, ибо он от этого переходит в состояние нежелательной нервозности». А вот этого допустить нельзя. Будущий помощник должен сделать выбор’не по принуждению — осознанно.

Атмосфера явочной квартиры как нельзя лучше помогает вербовщику внушить кандидату иллюзию свободы и равенства. Он становится раскованным, ему кажется, что дуэль с «оператором» проходит на равных, и они даже вместе участвовали в выборе оружия для поединка.