Книга Дело Бронникова - Татьяна Позднякова

В ответ на Ваше обращение сообщаю, что Вы можете обратиться с ходатайством о разрешении Вам свидания с сыном Крюковым А.А. непосредственно к начальнику Белбалтлага на Медвежьей Горе. Одновременно Ваш сын может возбудить такое же ходатайство через администрацию лагеря. Мы же оказать содействие не имеем возможности[106].

В этом же 1937-м организация «Помощь политическим заключенным» свое существование закончила.

Что по этому поводу ответила администрация лагеря матери и сыну — неизвестно. Скорее всего, больше они никогда так и не увиделись. Анна Евгеньевна Крюкова (урожд. баронесса Люденгаузен-Вольф) погибнет в блокаду в июне 1942 года.

О душевном состоянии заключенного Алексея Алексеевича Крюкова поразительно ярко говорит его стихотворение, датированное 7 июня 1939 года. И вот что интересно — почти до последних строф не понимаешь (или стараешься не понимать), к кому обращены эти стихи:

Этой зимою мне стукнуло тридцать, Из которых уже 8-й год заключен в спертом воздухе неволи И, однако, только сейчас вот к Вам, к первому обращаюсь я — не довольно ли? Право, не слишком ли перегружена уже неудачливостью доля Того, кому без конца суждено в этом тусклом омуте биться?

До сих пор спокойно и неколебимо я молчал, Не докучая никому никакими мольбами и прошениями И на душе было — не то, чтобы какое-нибудь отчаяние, Но даже и смакование под Достоевского, что, вот, сижу я, всяким бедствиям мишенью.

К тому же все это казалось вовсе не «всамделишним», А так, какой-то случайной и короткой неразберихой, Чем-то вроде спектакля, в котором я максимально бережно И старался проводить ту роль, на которую я был будто бы временно запихнут.

Так все это и расценивалось, как недолговечная ерунда, Чудной эпизод — поучительный лишь и кратковременный. А жизнь?.. Она еще завтра начнется; и вот тогда-то, Лихо вскинув ногу в сверкающее стремя, Понесусь я в шири обещающе-необъятные…

Но сегодня так неожиданно вокруг этого Чибью Зазеленели вдруг частоколы чахлого леса. — И до чего уж это резко, прямо вот по сердцу мне бьют Белые стволы берез, изумрудом заплесканные!

Да, в России-то ведь лето уже, По-прежнему напряженно пульсирует жизнь, А я? — Просто послушный наглому окрику судьбы: уже На семь лет постаревший, полуголодный, в лагерной ветоши.

И совпало еще то, что совсем на днях Я прочел о Вас теплые строки Байдукова[107], А сейчас перечитываю толстовского Петра I. И за шестью буквами, традиционным благоговеньем запахнутыми, Я видел теперь будто бы давно мне и близкого, и знакомого, Которым только одним к тому же и может быть прерван Моей жизни принудительно навязанный закат.

Вкратце: с ходулей иллюзорности сброшенный, Я заметил, что жизнь проживается ведь не дважды, И, совершенно не в силах прозябать здесь дальше, Вас, Иосиф Виссарионович, просто и открыто спрашиваю:

Неужели из-за кем-то раздутой 58-10 Так мне и задохнуться в этом нужнике, В то время как, говорю это без малейшей самолести, Я бы мог быть для страны и полезным, и нужным?

Так вызволите же меня из этой кислой плесени, И даю Вам честное слово Обязательно сложить такие песни, Что всех других лучше и чудесней Станут родину славой оковывать!

P.S. В судьбе моей много необычного, Такого, во что заочно трудновато и поверить. Я прошу меня вызвать в Москву, поэтому, Надеясь, что Вы или товарищ Берия Может быть, снизойдете до чудаковатого поэта И переговорите со мною лично.

Крюков Алексей Алексеевич

Чибью, Строймонтажконтора

Естественно, ответа на это поэтическое обращение не было, да и быть не могло.

Вероятно, Крюков направил и в прокуратуру ходатайство о пересмотре своего дела. Пришло заключение прокурора. Вот фрагмент этого заключения:

Я, прокурор отдела по спецделам Ленгорпрокуратуры Петров А.П., рассмотрев жалобу з́/́к Крюкова А.А. и проверив в порядке надзора архивно-следственное дело № 56007, по которому постановлением выездной сессии Коллегии ОГПУ от 17.VÍ/́1932 г. осужден Крюков Алексей Алексеевич, 1909 г. р., урож. г. Ленинграда, сын потомственного дворянина, мать Крюкова, урожденная баронесса Вольф-Люденгаузен, русский, р-н СССР, б́/́п., образование высшее, до ареста преподаватель литературы, проживал в г. Ленинграде.

Нашел:

…Армейская ячейка Крюкова А.А., проводившая пораженческую деятельность, организационно и идейно оформилась на базе антисоветских салонов.

Контрреволюционная организация ставила себе задачей подготовку из среды молодежи активных монархических кадров, способных открыто выступить в случае вооруженной интервенции или крупного восстания в стране.

Осуждение основано на показаниях самих осужденных, изобличающих друг друга, и вещественных доказательствах…

В своей же жалобе осужденный КРЮКОВ просит пересмотреть дело и освободить его из ИТЛ, однако доводов, которые бы послужили основанием к пересмотру дела, не приводит, а поэтому

ПРИЗНАЛ:

Жалобу осужденного КРЮКОВА оставить без удовлетворения, о чем сообщить заявителю.

Дело № 56007 возвратить в I-й Спецотдел УНКВД ЛО на хранение.

Прокурор отдела по спецделам: Петров.

Согласен: начальник отдела по спецделам: Григорьев.

Справка: результат жалобщику сообщен 11 февраля 1941 г.

Алексей Алексеевич Крюков полностью отбыл десятилетний срок наказания в Ухтпечлаге МГБ СССР, откуда был освобожден в июле 1945 года. Ехать ему было некуда и не к кому. Остался работать там же по вольному найму. Затем перебрался в Тульскую область.

23 ноября 1948 г. Управлением МГБ по Тульской области арестован был снова.

Произведенным по делу расследованием установлено: