Книга Бывших не бывает - Елена Кароль

— Горилла, — тут же последовал уверенный ответ Одинцова. — А это скорее гепард или другая гигантская кошка.

— Мм… И что? — вновь вклинилась Вики. — Есть такое боевое искусство — капоэйра, — пьяные шаолиньцы отдыхают. Как по мне — так то же самое.

— Да не скажи… — Я запустила видео вновь и окончательно убедилась в своих предположениях.

Все подростки двигались каждый в собственном зверином стиле, но при этом чересчур слаженно и профессионально. Люди, а уж тем более неподготовленные подростки, так не сумели бы. Предположение о том, что дети попали в чьи-то очень грамотно расставленные сети, начало потихоньку подтверждаться и обрастать нюансами.

— Видео единственное? — наконец спросила я у Одинцова, когда очередной просмотр не принес новых мыслей и зацепок.

— Мои люди уже проверяют.

— Это хорошо…

Не удержалась — зевнула так, что едва не вывихнула челюсть, и ворчливо порекомендовала:

— В следующий раз, когда у тебя появятся еще какие-нибудь мысли или свежая информация, будь добр — звони или скидывай ее мне на ящик или в соцсеть. Координаты отправлю эсэмэской. Я тоже не сижу без дела и могу в нужный момент элементарно не оказаться дома.

— Извини. Неловко получилось, — поморщился Виктор, чересчур долго задерживая взгляд на моем плече, с которого чуть соскользнул шелк халата. — У тебя самой есть что-то новое?

— Ничего конкретного. На днях, когда станет более ясно, я тебе сообщу.

— Так что с подробностями-то?! — снова подала голос Виктория, но на этот раз уже откровенно обиженно. — Если хотите моей помощи, то расскажите уже, в чем суть!

Вздохнула. Прикрыла глаза, уверяя себя, что когда-нибудь это закончится. Поняла, что аргумент неубедительный, и решительно проговорила:

— Виктор, введи Викторию в курс дела. Где-нибудь снаружи. А я спать. И если через две минуты вы все еще не уйдете, то на этом наше знакомство и сотрудничество завершится. Я не шучу.

И то ли мои слова впечатлили тезок, то ли тон, а может, пустой взгляд, устремленный в никуда, но они синхронно кивнули, переглянулись и тихо вышли из комнаты. Через несколько секунд хлопнула входная дверь и квартиру окутала благословенная тишина.

Спать!

И помоги боги тем, кто рискнет потревожить мой сон!

— Хватит уже морщить лоб, так ты выглядишь на десять лет старше, — раздраженно закатила глаза Виктория, когда они с Виктором вышли из подъезда и мужчина задумался. — В чем проблема? Не знаешь, куда пойти, чтобы поболтать о вашем загадочном деле? Знаю неподалеку достаточно приличную кофейню, можем отправиться туда.

— Не в кофейне дело. — Виктор снова поморщился и направился к машине. — Я определенно тебя где-то видел…

— Короткая же у тебя память, Одинцов-младший, — не удержалась от сарказма Виктория, уже давно сама вспомнившая его. Да и прошло каких-то… лет семь? Или восемь… Не тот срок, чтобы забыть навсегда, хотя и виделись-то всего ничего.

— Точно, — посмурнел Виктор и резко остановился, немного не дойдя до автомобиля. — Ты одна из них.

— Из кого? — иронично приподняла бровь валькирия.

— Из клуба, — сказал, как выплюнул, Одинцов и уставился на Викторию тяжелым взглядом. — Вот только не пойму… Уже тогда ты выглядела на двадцать, а сейчас едва ли не моложе. В чем дело?

— А ты у покровителя своего спроси, сын Одина, — скривилась валькирия и, подойдя, подцепила ногтем мизинца кожаный шнурок, на котором висел амулет. — Что смотришь на меня, как на грязь под своими ногтями? Так и не доперло до тебя, что брат ничем тебе не обязан? Он выбрал свой путь, и его смерть только лишь его дело.

— Ну конечно! — в долю секунды вызверился Одинцов и, убрав от своей шеи пальцы валькирии, язвительно процедил: — И семье он ничем не обязан, и маленькой дочери!

— А ты-то чего распаляешься? — фыркнула Вики. — Или злишься, что сам уследить не смог?

— Ты… — зло скрипнув зубами, Одинцов сжал кулаки, но не замахнулся, хотя как никогда в жизни был близок к этому. — По-твоему, я был обязан это делать? Содержать его жену, воспитывать его дочь?

— А я разве что-то такое сказала? — фальшиво изумилась валькирия и цинично усмехнулась. — Каждый сам хозяин своей жизни. Ты сам выбрал этот путь. А мог и не выбирать… Но выбрал. Так почему злишься на меня и порицаешь брата? Для кого ты вообще это делал? Для них или в первую очередь для себя, чтобы успокоить совесть? Какие-то двойные стандарты получаются, не находишь?

— Кто бы говорил, — скривился Виктор, прожигая правдорубку злым взглядом.

— О… — хохотнула валькирия с вызовом и взмахнула рукой. — Да ты хочешь мне что-то предъявить? Ну давай! Сделай это! Не гарантирую, что тебе полегчает, но сделай! Вот только вспомни сперва, как сам ко мне клеился, хотя видел, что мне нравился твой брат! Давай!

— Нравился?! — вновь вспылил Виктор, повышая голос. — Да ты вешалась на него практически постоянно! Зная, что у него семья и маленькая дочь! Ты! — Едва не сорвавшись на крик, Виктор сам себя одернул, шумно выдохнул и, глядя Виктории в глаза, презрительно сплюнул. — Шалава…

— Однако тогда тебе самому это не мешало… — тихо процедила Вики, изо всех сил стараясь не подать вида, как задело ее это оскорбление, и изогнула дрогнувшие губы в гротескном подобии ухмылки. — Но перед кем я распинаюсь… Зачем… Ты и тогда ничего не понимал, не поймешь и сейчас. У меня нет желания помогать тебе, сынок Одина. Но запомни одно: если Айя пострадает в том деле, куда ты ее втянул, то убивать тебя я буду с большим удовольствием. И так долго, что ты забудешь тот день, когда у тебя ничего не болело. Запомни это, Одинцов! Запомни!

Развернувшись на пятках и не оглядываясь, чтобы Виктор не увидел предательский блеск покрасневших глаз, валькирия торопливо зашагала прочь. Смерть Влада была той самой нелепой случайностью, которую невозможно предугадать и предотвратить. И она сама, и Олаф, и другие ребята тяжело переживали гибель соратника, но Виктор… Он никого не хотел слушать. Ничего не желал слышать. Он обвинял всех и каждого. И лишь собственноручно подписанный Владом договор об отказе от всех возможных претензий остановил Виктора от дальнейших разбирательств. В конце концов Одинцов-младший разругался со всеми, громко хлопнул дверью и ушел.

Прошло больше семи лет… А казалось, все случилось вчера. Тот же ненавидящий взгляд, то же презрительное выражение лица и обидные слова. Слова, которых она не заслуживала!

Но как объяснить это тому, кто даже не понимает, что она валькирия? Та, кто вдохновляет, а не соблазняет? Да и зачем… Пусть катится в бездну! У нее есть дела поважнее!

— Игнат, водки!

О чудо! Я проснулась сама и даже выспалась. На часах было чуть больше шести, желудок мягко намекнул, что пора перекусить, а в голове впервые за эти сутки появилась здравая мысль отправить всех к черту. А что? Кому и что я должна?