Книга Хозяин берега - Леонид Словин

Я листал дело. Формальные запросы в водную милицию. Формальные ответы за подписями Буракова и Агаева.

«…Обнаружить лодку, на которой Баларгимов с Ветлугиным ходили 25 сентября на охоту, не представилось возможным…»

«…Дробовое ружьё, принадлежащее Ветлугину, за № 141917 16-го калибра марки ТОЗ на учёте в Восточнокаспийском городском обществе охотников не значится…»

«…Баларгимов является членом общества охотников, и за ним зарегистрировано охотничье ружьё за № 0637 12-го калибра иностранной марки…»

Первые показания Баларгимова изложены были крайне противоречиво. В собственноручном письменном объяснении на четвёртый день после случившегося было сказано, что лодка едва не перевернулась вместе с выпавшим из неё Ветлугиным, и ему, Баларгимову, с большим трудом удалось подплыть к берегу. В протоколе допроса от того же числа говорилось, что после выстрела и падения Ветлугина лодка перевернулась… Баларгимова допрашивали несколько раз, и каждый раз он показывал чуть иначе.

Следователь Алиханов этого вроде бы не замечал.

«После того как Ветлугин упал в воду, я тоже свалился в море. С трудом достиг берега, а лодку унесла вода…»

«Я упал в море, ухватился за край лодки и в это время увидел, что Ветлугина нет. Я начал кричать и звать его, но он не ответил. Вода унесла вёсла, и я, держась за край лодки, толкал её до тех пор, пока ноги мои не почувствовали землю…»

Как видно было из показаний капитана «Спутника», который присутствовал при выезде на место, ружьё, выпавшее из рук Ветлугина, было поднято со дна не в ста — ста пятидесяти метрах от берега, как показывал Баларгимов, а только в двадцати пяти. Вода доходила здесь Баларгимову до плеч… Других подводных камней, где лодку могло перевернуть, в этой части залива вообще не оказалось… Позвонил Хаджинур:

— Ваше указание я выполнил.

— Вахидов опознал его? — Я ещё боялся в это поверить.

— Да.

— Твёрдо?

— Без всяких колебаний. Баларгимов продавал ему рыбу и икру все эти годы.

— Ты где сейчас, Хаджинур?

— В следственном изоляторе. Вахидов уже в камере. Будут ещё указания?

— Я подошлю сейчас Балу и Гусейна. Втроём вы арестуете Баларгимова и перевезёте его на пристань.

— Понял.

— Бала и Гусейн останутся там, а ты заедешь в Союз охотников. Я хочу знать, кому в действительности принадлежала двустволка… — Я продиктовал номер. — До того, как её подняли со дна в заливе…

— Разве это не Ветлугина ружьё?

— У меня есть все основания в этом усомниться, Хаджинур…

Гезель сделала чай, и время моё надолго остановилось, пока из этого, состояния меня не выудил звонок Балы.

— Мы на пристани, Игорь Николаевич…

— А Баларгимов?

— Тут. Хаджинур уехал по вашему заданию.

— Я сейчас подъеду, Бала…

Я сложил документы в сейф, запер его, вышел в приёмную.

— Гезель! Меня ни для кого нет! Но ты Сможешь найти по этому телефону… — Я записал на перекидном календаре номер. Одновременно зазвонила междугородная.

— Ответьте Астрахани…

— Игорь Николаевич! — Я узнал голос Луизы — секретаря прокурора бассейна. И сразу, заполнив поле слышимого, знакомый голос протянул басовито:

— Тебя поймать невозможно! Третий день охочусь. То связи нет, то тебя…

Прокурор — как и я — был человек новый, и отношения его с подчинёнными были тоже в стадии становления.

— Ты принципиально против телефона? — спросил он.

— Вы убедились, как работает связь… — Его «тыканье» меня почему-то не задевало. Наверное, и он не был бы шокирован, обратись я к нему на «ты». — Насчёт Вахидова вам передали? Что мы направили дело в областную прокуратуру?

— Мне звонил Довиденко… Он вот почему-то дозванивается!

— Ему легче. Он пользуется правительственным каналом. Помощник сказал, что вы поддержали наш запрет на эксплуатацию установки…

— На Сажевом? Ты действовал абсолютно правильно.

— Рад слышать. Не собираетесь к нам?

— Собираюсь. Но пока я хочу, чтобы ты приехал сюда. Есть срочное дело. Это разговор не для телефона…

— У меня тоже дело к вам… И тоже не для телефона.

— Значит, берёте меня? — спросил Баларгимов. Он не показался мне расстроенным. — За эту пьянь Ветлугина?

Балу и Ниязова я отпустил на обед, а Баларгимову захватил по дороге несколько чебуреков и бутылку воды.

— …Только ничего у вас не выйдет! — заверил он. — Справедливость пока существует…

Мы остались вдвоём в маленьком — на два кабинета — помещении, выделенном нам водной милицией.

Он продолжил:

— Живём с женой тихо. Никому не мешаем. Дети уже выросли. Дочь — в институте. Старший сын женился, двое детей. Я работаю. Нам хватает… Только б люд и нас не трогали, не завидовали бы! Вы были у меня, видели мою жену. Так?

Я кивнул.

— Всё время я дома, никуда не хожу… Бывает, выпьешь с соседом — и снова домой! А тут Сашка Монтёр! Надрался в сиську: поедем да поедем на качкалдаков!..

Я записал его показания. Это была грубо состряпанная, лживая от начала до конца небылица. Приходилось удивляться тому, что она оказалась принятой кем-то на веру. «Охотники» — Ветлугин и Баларгимов — стреляли качкалдаков на мелководье в кромешной тьме, не видя не только птицы, но и друг друга… Вода в том месте, где обнаружили ружьё, доходила Баларгимову до плеч…

Вскоре вернулся Бала.

— А Гусейн? — спросил я.

— Сейчас придёт. В ларьке на пристани — детская обувь. И народу почти никого… Посмотрите. — Бала протянул бумагу. — Хаджинур передал.

Бумага была подписана председателем Восточнокаспийского городского общества охотников.

— Ружьё, с которым будто бы охотился Ветлугин, поднятое со дна, по справке в уголовном деле значилось не состоящим на учёте в городском обществе охотников…

— Так.

— А это новая справка. — Мой мягкий, с расплывчатыми очертаниями, молодой помощник был доволен. — Одно время оно значилось за охотником Изутиным. Проживает: улица Бакинская, шестнадцать… Хаджинур уже уехал туда…

Бала заскочил по дороге в прокуратуру и привёз ещё документ. Он был из института, который для краткости в Восточнокаспийске именовали просто Институтом экологии моря.

Это был ответ на запрос: «На приготовление 250 кг паюсной икры кустарным способом пошло 369,42 кг икры-сырца, из которых в промышленных условиях изготавливается 27,78 кг зернистой икры высшего сорта. Что касается рыбного стада, то для этого было выловлено не менее 100 икряных рыб осетровых пород, что предполагает уничтожение примерно 600 рыб…»