Книга Загадка Кирова. Убийство, развязавшее сталинский террор - Осмунд Эгге

В 1985 г. была опубликована работа Дж. Арча Гетти «Origins of the Great Purges: The Soviet Communist Party Reconsidered, 1933-1938», в которой разрабатывалась тема убийства Кирова и ее освещение в работах различных исследователей[319]. В ней Гетти критиковал источники информации, согласно которым Сталин якобы руководил убийством Кирова. В лучшем случае это были отчеты из вторых рук и предположения перебежчиков, которые, по всей видимости, имели личную заинтересованность в представлении сенсационных «фактов» о Советском Союзе в сталинские времена. Гетти согласен с тем, что некоторые обстоятельства этого убийства могут указывать на причастность к нему советских спецслужб, однако это не предполагает участия в нем Сталина или же других лиц из его окружения. Есть также обстоятельства, которые, как представляется, прямо противоречат версии соучастия Сталина. Гетти приходит к следующему выводу: «Никакие источники, обстоятельства или же последствия этого преступления не предполагают участия в нем Сталина Все, что можно сказать вполне определенно, — это то, что Леонид Николаев, рядовой диссидент, действительно совершил это убийство».

В эпоху горбачевской гласности во второй половине 1980-х гг. интерес к убийству Кирова вспыхнул с новой силой, появились новые версии и мемуары об этом преступлении. Была учреждена комиссия по расследованию убийства Кирова. В 1988 г. Роберт МакНил опубликовал достаточно обстоятельную биографию Сталина. МакНил представил четкую и относительно обоснованную (используя достоверные источники информации) картину убийства. Он указывал на то, что версия о виновности Сталина построена в лучшем случае на косвенных доказательствах; при этом он лично склонен полагать, что она является правдоподобной[320]. Тем не менее его книга была написана еще до появления новых разоблачений в то время, когда во главе партии стоял Горбачев, и, таким образом, построена почти исключительно на старых источниках хрущевских времен или же на более ранних источниках.

В 1989 г. Роберт Конквест опубликовал книгу, специально посвященную убийству Кирова, «Сталин и убийство Кирова». Год спустя было выпущено переработанное издание «Большого террора»[321]. В этих изданиях были использованы некоторые источники, ставшие доступными в эпоху горбачевской гласности, что в целом никак не отразилось на взглядах самого Конквеста. По сравнению с первым изданием 1968 г. в новой редакции «Большого террора» взгляды автора на убийство Кирова практически не претерпели каких-либо изменений. Конквест, однако, убрал утверждение о том, что Запорожец находился в Ленинграде в день убийства, а также некоторые детали, описывающие допрос Сталиным Николаева, которые первоначально он взял из книги Орлова и «Письма старого большевика»[322].

Медведев также опубликовал новую редакцию своей книги от 1968 г. «К суду истории»[323]. Глава, относящаяся к убийству Кирова, была расширена, однако общая картина убийства и его обстоятельства остались в целом такими же. Медведев повторил приведенное в первом издании книги заявление о том, что вина Сталина в этом убийстве «почти доказана»[324].

В 1990 г. был опубликован второй том биографии Сталина, написанной Робертом Такером[325]. В этой своеобразной «психологическо-исторической» работе убийство Кирова предстает как заговор, тщательно спланированный Сталиным, цель которого заключалась в развязывании крупномасштабной кампании террора против своих реальных и потенциальных оппонентов в партии. Такер разрабатывает старые источники, такие как книга Орлова и «Письмо старого большевика», и новые, появившиеся на свет в эпоху гласности; следует отметить, что ко всем им он относится некритически. При этом Такер не сомневается в виновности Сталина: «Вне всяких сомнений, ответственность за данное убийство несет этот человек с бесстрастным лицом [т. е. Сталин]»[326].

Представляется, что работой по этой тематике, вызвавшей в то время наибольший интерес, была биография Сталина, написанная Дмитрием Волкогоновым, которую впервые опубликовали в «Литературной газете» в 1987 г. Позднее расширенная версия этой работы вышла отдельной книгой[327]. Волкогонов был военным историком и в 1988-1991 гг. занимал пост директора Института военной истории при Министерстве обороны СССР. Необычным в научной биографии Волкогонова было то, что он является первым и до сих пор единственным исследователем, который имел доступ к закрытым советским архивам. Его работа с этими источниками информации была, однако, ограниченна и до некоторой степени случайна. Что касается убийства Кирова, то он сообщил мало нового[328]. Он подтвердил историю о фальсификации результатов голосования на XVII съезде партии, а также историю о том, что Сталин хотел казнить Рютина, а Киров выступил против этого. Важным источником информации по первому пункту были мемуары Микояна, которые, как мы увидим, очень ненадежны. Что же касается дела Рютина, то Волкогонов вообще не представил никаких источников. В его биографии Сталина имеются также и некоторые фактические ошибки: например, то, что Сталин, который после съезда хотел перевести Кирова в Москву, якобы изменил свои планы. В реальности все произошло по-другому: Сталин хотел видеть Кирова в Москве как можно скорее, однако Киров был склонен пока оставаться в Ленинграде, и ему удалось отсрочить свой перевод. В том, что относится к обстоятельствам убийства Кирова, то Волкогонов строит свою версию на хрущевских разоблачениях. Как он сам признавал, в архивах, которыми он пользовался, не содержится никаких фактов для более определенных выводов по делу Кирова. Но исходя из того, что мы знаем сегодня о Сталине, он пришел к выводу, что «вполне можно предположить», что Сталин мог приложить к этому свою руку[329].

В работах по убийству Кирова 1960-х гг. и вплоть до развала Советского Союза прослеживается сильное влияние версии об участии Сталина. Это относится как к западным историкам, так и к российским диссидентам. В официальную сталинскую версию убийства почти никто из них не верил. Тем не менее есть одна общая особенность, которая свойственна сторонникам теории об организации этого убийства Сталиным — их поразительно некритичный подход к источникам информации. Основываясь на слухах, сомнительных утверждениях перебежчиков и шатких «косвенных доказательствах», известные уважаемые историки, Роберт Конквест и Роберт Такер, приходят к однозначным выводам о виновности в этом преступлении Сталина. Только немногие историки критически подходят к этой версии; они без достаточно тщательной проверки исходного материала прибегают главным образом к таким аргументам, как здравый смысл.