Книга Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды - Роман Почекаев

К 1375 г. Мамай вдруг с тревогой обнаружил, что за десять лет генуэзские владения подобрались едва ли не вплотную к его ставке в Солхате! Это заставило его пересмотреть отношение к генуэзцам. Первым делом он конфисковал у них 18 селений Судакской долины, тем самым существенно отодвинув владения Генуи от Солхата, а затем снова предпринял беспрецедентный для ордынских правителей шаг – приказал возвести крепостные стены вокруг Солхата: до этого все ордынские города не имели стен.В том же 1375 г. Мамая ожидала еще одна удача: умер (или был убит) давний недруг Хаджи-Черкес, и к власти в Хаджи-Тархане пришел эмир Салчи, который был сыном эмира Амата б. Исыгургена и дочери хана Джанибека. Таким образом, он приходился близким родичем ханам из дома Бату и, следовательно, был лоялен «Мамаеву» хану из этой династии. Вполне естественно, что новый астраханский правитель предпочел признать своим повелителем не чужака из Сарая, а «своего» Мухаммад-хана.Затем последовал ряд неудач. В 1375 г. Мамай в очередной раз выдал ярлык на великое княжение тверскому князю Михаилу. Но на этот раз Москва действовала еще решительнее, чем в прежние годы: собрав под своим командованием дружины почти всех князей Северо-Восточной Руси, Дмитрий Иванович осадил Тверь и после длительной осады добился от Михаила Александровича окончательно отказа от претензий на великий стол. Таким образом, попытка Мамая вернуть власть над Русью путем выдачи великокняжеского ярлыка менее строптивому князю потерпела крах.

Следующей неудачей Мамая стала утрата поволжских владений. Отказ от попыток вновь подчинить себе Сарай повлек для бекляри-бека весьма негативные последствия. Несмотря на то что Урус-хан в том же богатом событиями 1375 г. вновь был вынужден вернуться в Синюю Орду, столица осталась в руках правителей, враждебных Мамаю и Мухаммад-хану. Таким образом, между Мамаем и подчиненными ему эмирами в Среднем Поволжье (Тагаем, Секиз-беем и др.) оказался вбит клин, и ни бекляри-бек не мог оказать оперативную поддержку этим правителям, ни они направить ему войска, поскольку могли в любой момент ожидать рейда из Сарая.

Вскоре так и получилось: Каганбек б. Ильбек Шибанид, занявший место Уруса, сразу же приказал русским князьям (по-прежнему предпочитавшим подчиняться сарайским ханам, а не ставленнику Мамая), вернуть Волжскую Булгарию под власть Сарая. Дружины Дмитрия Московского и Дмитрия Суздальского выступили в поход на Булгар и заставили эмира Асана вновь поменять сюзерена: в городе появились даруга и таможенник хана Каганбека.

Впрочем, к немалому удовлетворению Мамая, вскоре отношения между Каганбеком и русскими князьями разладились: до сарайского хана дошли сведения, что русские, выполняя его приказ, сильно пограбили город и заставили Асана выплатить им немалую контрибуцию. Возмущенный поведением вассалов, Каганбек решил наказать их и в 1377 г. послал на Русь войска под командованием своего двоюродного брата Арабшаха. Русские, видимо, решившие, что новый хан погрязнет в войне с Мамаем или Синей Ордой, решились оказать ему сопротивление и укрепились на р. Пьяне, с которой у них были связаны положительные воспоминания: именно здесь десять лет назад, в 1367 г., нижегородские дружины славно поколотили булгарского правителя Пулад-Тимура.

Однако пока Арабшах готовил свой поход на Русь, Мамай, горевший желанием отомстить русским за потерю Булгара, действовал более оперативно. Узнав, что московские дружины, не дождавшись Арабшаха, покинули своих нижегородских союзников, войска Мамая, проводниками которых выступили союзные ему мордовские князьки, скрытно подошли к русскому лагерю и внезапно обрушились на него. В результате полегла большая часть нижегородского войска во главе с княжичем Иваном, сыном Дмитрия Константиновича. После победы на Пьяне отряды Мамая обрушились на оставшийся без защиты Нижний Новгород, с налета взяли его, разграбили и сожгли.

Годом позже, в 1378 г., Мамай попытался повторить этот успех и отправил на Русь более крупные силы под командованием эмира Бегича. Поход, вероятно, затевался против князя Олега Ивановича Рязанского, которой не переставал тревожить набегами границы владений Мамая и подвластных ему эмиров и даже захватил кое-какие территории, прежде принадлежавшие Орде. Однако когда ордынские силы, практически не встретив сопротивления, дошли до р. Вожи на границе рязанских и московских владений, оказалось, что там их поджидают московские войска, которые на этот раз совершенно не собирались ограничиться позицией наблюдателей. Пользуясь своим «розмирьем» с Мамаем, Дмитрий Московский вознамерился, наконец, оказать поддержку своим рязанским союзникам, и в результате на Воже произошла битва, в которой войска Мамая потерпели сокрушительное поражение от московских дружин. Разгром на Воже стал заключительным аккордом столь тяжелого для Мамая периода 1375-1378 гг. Даже состоявшийся в том же 1378 г. успешный карательный рейд на Рязанское княжество, в ходе которого были захвачены богатая добыча и множество пленных, не смог в полной мере перечеркнуть столь масштабное поражение.

VI

Неудачи нескольких последних лет существенно подорвали, и авторитет Мамая, и его финансовое положение. Дело в том, что бекляри-беку неоднократно приходилось идти на уступки тем, от кого поступали доходы в ордынскую казну, и снижать размер налогов, чтобы получать их более-менее регулярно. Началось все с вышеупомянутого «докончания» с Москвой 1363 г., когда в обмен на признание власти хана Абдаллаха был значительно снижен «выход» с русских земель. В 1369 г. в результате переговоров с венецианцами Мамай был вынужден снизить торговый налог с 4 до 3%, восстановив, таким образом, ставку налога, существовавшую во времена Узбека и Джанибека (до войны с итальянскими колониями в 1344-1346 гг.). Вероятно, и это было сделано для того, чтобы венецианцы тоже признавали власть Мамая и его ставленника, а не сарайских ханов.

Мамай пытался поправить финансовое положение различными способами. Не желая, чтобы Генуя и Венеция сосредоточили в своих руках всю торговлю Запада с Золотой Ордой, он постарался найти другие торговые пути и отчасти преуспел в этом. Еще в 1372 г. от имени хана Мухаммада бекляри-бек выдал ярлык Кракову, предоставив льготы в торговле с Ордой. В 1379 г. аналогичный ярлык получило и купечество Львова – старинного конкурента Кракова тем самым Мамай не позволил краковским торговцам стать очередным европейским монополистом в торговле с Ордой.Однако все эти меры не могли заменить постоянный источник дохода, который представляли собой русские княжества. Источник, который несколько лет назад практически иссяк, поскольку небольшие и нерегулярные выплаты из Твери и Рязани не могли заменить «выход» всей Северо-Западной Руси, во главе которой стоял Дмитрий Московский, по-прежнему находившийся в состоянии «розмирья» с бекляри-беком. В результате нехватки серебра для чеканки монеты Мамай выпустил некоторое количество золотой монеты, которой еще в 1380 г. рассчитывался с генуэзцами Кафы.Надежда на восстановление вассалитета русских земель забрезжила перед Мамаем в 1379 г., когда через его владения проследовал в Константинополь на утверждение митрополит Михаил (Митяй), ставленник великого князя Дмитрия Ивановича. Мамай поначалу задержал митрополита, но потом счел, что лучше продемонстрировать Москве готовность к переговорам, и выдал ему от имени своего хана ярлык, подтверждавший привилегии русской церкви, закрепленные еще в ярлыке хана Бердибека в 1358 г.