Книга Битвы, изменившие историю - Флетчер Прэтт

Следующий происпанский фактор оказался случайным; уже после того, как Людовик Нассауский взял Монс, во Франции произошла Варфоломеевская ночь, отрезавшая его от поддержки французских гугенотов, которые планировали присоединиться к нему с 12 тысячами человек. Альба увидел в этом благоприятный момент и воспользовался им, согнав отовсюду войска на осаду города.

За третий фактор влияния отвечают люди Вильгельма Оранского. Он начал войну осад и даже взял несколько городов — Рермонд, Тирлемонт, Малинес, Уденарде, но везде его наемники из немецких протестантов грабили церкви и дурно обращались с духовными лицами, несмотря на усилия принца по обеспечению веротерпимости. Южные Нидерланды, которые он выбрал ареной действия, имели большие экономические и политические претензии к испанскому правлению, но в основном оставались католическими: насильственное обращение в иную конфессию было не более приемлемо для католиков, чем для протестантов. Вдруг оказалось, что к Вильгельму относятся как к врагу; Лувен закрыл перед ним свои ворота, да и Брюссель не поддержал его. Брюссельцы даже участвовали в обороне города вместе с немногочисленным гарнизоном. Нидерланды (нижние земли) начали окончательно разделяться вдоль границ языка и религии.

Тем не менее Вильгельм торопился в Монс. Альба не сделал попытки вступить с ним в сражение, хотя его армия могла уничтожить Оранского. Он чувствовал структурный недостаток наемной силы, лежавший в сфере финансов, и не собирался тратить свои людские ресурсы на то, что рано или поздно произойдет само собой. Однако он содействовал естественным причинам. Ночью И сентября 1572 года Вильгельм Оранский разбил лагерь у деревни Хармигнис недалеко от Монса. Под покровом темноты шестьсот испанских солдат под началом Хулиана Ромеро, надев белые рубахи поверх доспехов, чтобы не перепутать друг друга с врагами, проникли в лагерь и чуть не взяли в плен принца, убив восемьсот человек из его воинства.

Затем принялись за дело естественные причины. Армия распалась, к Оранскому приклеился ярлык трусливого и некомпетентного командира, который даже не позаботился о собственной безопасности, расставив часовых. Людовик Нассауский сдал Монс через шесть дней, и война вошла в новую фазу.

III

Теперь уже испанские солдаты стали осаждать города, стоявшие за принца. Альба направил две колонны войск: одну под командованием своего внебрачного сына дона Фредерика Толедского в Голландию, другую во главе с генералом Мондрагоном в Зеландию. Воины Мондрагона совершили несколько выдающихся деяний, в том числе нападение на остров в Южном Бевеланде, перейдя канал во время отлива по грудь в воде; но не там проходила главная линия фронта. Решающая роль принадлежала Фредерику Толедскому. Для начала он взял Малинес, который был важнейшим из городов, сдавшихся Вильгельму Оранскому. Испанец сделал из него пример, отдав на трехдневное разграбление солдатам, которые не делали различий между католиками и протестантами: все подвергались насилию, грабежам и убийствам. Потом пришла очередь Зютфена; поскольку его в основном населяли протестанты, то с ним обошлись с большей жестокостью, чем с Малинесом. Наарден разрушили, женщин прилюдно насиловали, а потом всех оставшихся в живых предали мечу, как Сулейман обещал поступить с Веной.

Затем дон Фредерик направился к Амстердаму, закрепился там и в начале декабря 1572 года начал наступление против Хаарлема. Этот город имел символическое и практическое значение, будучи очагом кальвинизма и одним из крупнейших нидерландских городов. И кроме того, одним из слабейших; 4-тысячного гарнизона было мало, чтобы охранять полуразвалившиеся стены большой протяженности, а у дона Фредерика было 30 тысяч солдат: испанцев, валлонов и немцев. Он намеревался взять город приступом и после бомбардировки отдал приказ о штурме; но Хаарлем слышал об участи Зютфена и Наардена, бюргеры присоединились к обороне, и в ходе ожесточенной схватки штурм был отражен с тяжелыми потерями.

Это заставило дона Фредерика критически оценить свое положение. С востока город защищала полоса мелководья, там он был неприступен; с севера эстуарий реки И и рукав Зюйдер-Зее с отдаленными фортами в дельте; только с юга и запада была твердая земля. На этой земле дон Фредерик начал готовиться к осаде, и всю зиму там проходило минирование и контрминирование, пушки бомбардировали стены, а горожане чинили их по ночам. Бюргеры нередко отваживались на свирепые вылазки, отрезали головы захваченным в плен, клали в бочонки и катили на испанскую сторону; испанцы же своих пленников вешали; горожане передразнивали католические богослужения, устраивая вдоль стен процессии с непристойностями. 31 января Толедо еще раз попытался штурмовать город, снова потерпел поражение и хотел было бросить эту затею, но Альба пригрозил отречься от него, если он так поступит. Осада превратилась в блокаду.

Трудности испанцев заключались в том, что блокаду нельзя было сделать полной. Всю зиму жители на коньках перевозили провизию по замерзшему озеру, а с наступлением весны их сменили суда с небольшой осадкой. Дон Фредерик решил эту проблему с помощью флотилии кораблей необычной конструкции, которые пришли по И под началом графа Боссю. 28 мая Боссю напал на каботажные суда голландцев и полностью разгромил их. После этого время стало работать на испанцев. Когда горожане съели кожаную обувь, крыс и траву, 11 июля Хаарлем сдался. Дон Фредерик казнил всех солдат гарнизона и четыреста самых видных граждан, но проявил великодушие и пощадил остальных в обмен на все деньги города.

Дела у восставших теперь шли все хуже. Пока велась осада, Вильгельм Оранский делал отчаянные усилия, чтобы собрать силы, и трижды посылал высвободить город полки из 3–4 тысяч человек во главе с разными командирами. Все они потерпели неудачу; терциарии были по-прежнему неуязвимы на поле боя и готовы продолжать осады, пока в Нидерландах не кончатся города. Усилия Вильгельма, который старался уговорить королеву Англии Елизавету принять протекторат над провинциями, ни к чему не привели, вдобавок ему всегда мучительно не хватало денег.

Как в любом противостоянии, все беды не падали на головы только одной стороны. Герцог Альба потратил 25 миллионов присланных из Испании флоринов (кроме 5 миллионов, полученных от однопроцентного налога), и его казна опустела. Дон Фредерик потерял в Хаарлеме 12 тысяч человек, найти им замену было трудно и дорого. Герцог написал королю, что единственный способ подавить ересь — сжечь все протестантские города и перебить всех жителей. В августе он отправил дона Фредерика в Алкмар с 16 тысячами солдат, чтобы приступить к осуществлению нового плана.

Толедо ждал провал. В Алкмаре было только 2 тысячи горожан, но они отразили штурм и после семинедельной осады открыли шлюзы, руководствуясь лозунгом принца Вильгельма: «Лучше погубить землю, чем потерять землю». Вокруг испанского лагеря поднялась вода, и это событие обернулось поражением, когда граф Боссю попытался провести с И испанский флот. В Зюйдер-Зее его встретили гезы под командованием адмирала Диркзона и полностью уничтожили. Самого Боссю взяли в плен; блокировать город с воды стало невозможно.

Для Альбы это сыграло роковую роль. Он попросил об отставке, и в конце 1573 года на замену герцога прибыл великий командор дон Луис Рекесенс. Он действовал менее жестоко и предпринимал некоторые шаги к примирению. Но самое большее, на что мог согласиться Филипп Испанский, — дать еретикам время продать имущество, прежде чем выдворить их из страны, а самое меньшее, на что мог согласиться Вильгельм Оранский, — полная свобода вероисповедания. Итак, война продолжалась. В стратегическом отношении она никак не изменилась. Рекесенс придерживался взятого Альбой курса на поход в южном направлении по голландским городам, чтобы расколоть приморские провинции о наковальню Фландрии. По его приказу в Антверпене и Бергене построили флот, чтобы выгнать с Шельды морских гезов, и 8-тысячная армия под командованием генерала Вальдеса отправилась на осаду Лейдена. Гаага и побережье вплоть до устья Нового Мааса уже были в руках испанцев; овладев Лейденом, они отрежут Голландию от моря.