Книга Ожерелье из звезд - Барбара Картленд

— Да, конечно, — послушно согласилась Беттина. Герцог вышел с ней обратно в вестибюль и отдал дворецкому распоряжение:

— Передайте миссис Кингдом, что я желал бы, чтобы мисс Чарлвуд отвели Садовую комнату, а сэру Чарльзу— комнату рядом с ней.

Дворецкий проводил Беттину до конца лестницы, где уже ждала домоправительница в шуршащем черном платье с серебряной цепочкой для ключей у пояса.

— Мисс Чарлвуд приказано отвести Садовую комнату, миссис Кингдом, — сообщил ей дворецкий.

Домоправительница приветствовала ее поклоном, и Беттина протянула ей руку.

— Замок просто потрясает, миссис Кингдом!

— Совершенно согласна с вами. Домоправительница деловито провела Беттину по длинному коридору, ка стенах которого в золоченых рамах висели многочисленные портреты. Беттине очень хотелось приостановиться и рассмотреть картины, на которых, она не сомневалась, были изображены предки герцога, но она напомнила себе, что у нее впереди еще будет немало времени, чтобы осмотреть весь замок.

Наконец миссис Кингдом открыла дверь в комнату, которая оказалась не такой большой и пугающе-роскошной, как опасалась Беттина. Наоборот, в спальне было очень уютно. Стены комнаты, покрытые китайскими обоями с цветочным рисунком, радовали глаз. Полог кровати тоже был украшен вышивкой с цветами. Мебель светлого дерева — удобная и изящная — была обита тканью с цветочным орнаментом.

— Какая красота! — воскликнула Беттина.

— Это — елизаветинское крыло, мисс. Его светлость совсем недавно тут поменяли всю обстановку.

— Просто прелесть! — сказала Беттина, осматриваясь. Помимо цветочного мотива, в комнате повсюду были живые цветы. Беттине показалось, что она поняла, почему герцог выбрал для нее именно эту комнату.

— А летом тут еще красивее, мисс, — с гордостью заявила миссис Кингдом. — Вот эти стеклянные двери выходят на балкон, а оттуда по лестнице можно спуститься в отдельный маленький сад, где все стены заросли глициниями.

— Звучит просто удивительно!

— Конечно, сейчас там один только снег.

— Я уже заметила, как необыкновенно тепло во всем доме, — сказала Беттина.

Домоправительница улыбнулась.

— Его светлость настаивают, чтобы в это время года камины топились во всех комнатах.

— Во всех? — изумленно переспросила Беттина.

— Да, мисс. Благодаря этому во время зимы во всем доме поддерживается высокая температура, и ни у кого из нас не бывает простуд, насморка и кашля, не то что в других поместьях.

— Это и правда, настоящая роскошь.

— Нам всем было бы стыдно, если бы нашим гостям не предоставлялись всевозможные удобства, — ответила домоправительница.

Беттина прекрасно знала, что когда прислуга говорит о доме «наш», а не приписывает его одному только хозяину, то это свидетельствует о том, что тут царит атмосфера согласия и довольства.

Снимая шляпку и ротонду, она думала о том, что выбор этой комнаты для нее свидетельствует о необыкновенном внимании герцога. Он выбрал для нее такую комнату, которую, как он знал, она оценит по достоинству благодаря своей любви к цветам. И только тут она заметила на туалетном столике две вазы, полные звездчатыми орхидеями.

Герцог должен был специально распорядиться по телеграфу, чтобы ей поставили именно эти цветы! Не веря в то, что ее скромная персона могла стать предметом такого внимания, Беттина поспешила сказать себе, что это — только случайное совпадение.

В комнату заглянула горничная, спросив, не нужна ли ей помощь, но Беттина уже готова была снова спуститься вниз.

Отыскав дорогу обратно в салон, она обнаружила, что там у камина ее ждет просто поразительный чайный стол. Сервированный редкой красоты серебром, он был уставлен вазочками со всевозможными сладостями.

— Мы дожидались, чтобы чай налили нам вы, — сказал герцог. — Вам надо привыкать к роли хозяйки дома.

Усаживаясь за стол, Беттина зарделась. Сэр Чарльз от чая отказался, но герцог попросил налить ему чашку. Потом Беттина налила чая и себе.

— Кажется, вы собираетесь что-то сказать, — заметил сэр Чарльз, когда герцог встал у камина спиной к огню.

— Я знаю, о чем хотите поговорить вы, Чарльз, — с легкой улыбкой ответил герцог, — но я намерен обсуждать нашу свадьбу только с Беттиной. Потом скажем вам, что мы решили.

— Вы ведете себя весьма бесцеремонно, — улыбнулся сэр Чарльз.

— А почему бы и нет? — осведомился герцог. — Это ведь Беттина будет выходить замуж, а раз она самая главная персона этого события, то все должно согласовываться с ее пожеланиями, а не с чьими-то еще.

— Да я не в обиде, — ответил сэр Чарльз. — Делайте, что хотите. Я просто счастлив тем, что двое людей, которых я люблю сильнее всего на свете, будут вместе.

— Думаю, Беттина захочет отдохнуть до обеда, — сказал герцог, — но я сам хотел бы показать ей замок, а сегодня будет уже слишком поздно.

— Естественно, — согласился сэр Чарльз. — Но это можно будет сделать завтра — если у вас нет других планов.

— Именно об этом я и собирался вам сказать! — с досадой проговорил герцог. — Мне придется уехать в Лондон. Всего на один день — я вернусь поздно вечером, но обязательно успею к ужину.

— Так что вы пас оставляете, — сказал сэр Чарльз.

— Надо полагать, вы найдете, чем заняться. Моя конюшня в вашем распоряжении. Вы ездите верхом, Беттина?

— Когда бывает возможность взять у кого-нибудь лошадь, — ответила она.

— Ну, вы увидите, что тут для вас будет достаточно широкий выбор, — сказал герцог и, обращаясь к сэру Чарльзу, добавил: — Завтра охотиться еще не стоит, Чарльз, но если не ударит особо сильный мороз, то, как мне сказали, в четверг будет уже можно.

— Тогда я завтра проедусь верхом вместе с Беттиной и проверю, не позабыла ли она все то, чему я ее учил, — отозвался сэр Чарльз.

— Очень жаль, что я не смогу поехать с вами, — сказал герцог, — но мне действительно необходимо побывать в Лондоне.

Беттина невольно подумала, не едет ли он туда для того, чтобы повидаться с леди Дейзи, и не намерен ли он сообщить и ей, и леди Тэтем о своем намерении жениться. А потом ей пришло в голову, что даже после того, как женится, он может продолжать поддерживать близкие отношения с этими женщинами.

Мысль об этом пронзила ее болью, и Беттина поняла, что ревнует. Прежде она не подозревала о том, что душевная боль может ощущаться так же остро, как физическая.

«Но что я могу поделать, раз так сильно его люблю? — спросила она себя. — Он так красив и привлекателен… Разве можно удивляться тому, что женщины, вроде леди Дейзи и леди Тэтем, пытаются привлечь к себе его внимание? Боюсь, что так будет всегда!»

Внезапно огромный замок и собственная незначительность показались Беттине невыносимыми, так что ей захотелось убежать и забиться куда-нибудь в уголок.