Книга Кровная месть. Чеченская вендетта - Ибрагим Хараев

Вдруг в доме стало неспокойно. Хлопнула дверь, в глубине заходили какие-то люди, повеяло сквозняком и отдалённым шумом. А потом всё стихло. Темирбек соскочил на пол и прокрался к двери. Почти сразу понял, что он один в доме. На столе ещё стоял неубранный ужин, а мать Темирбека куда-то пропала. Теперь любопытство и страх работали сообща, так что мальчик, не раздумывая, выбежал из дома. Он сразу услышал гул толпы, собравшейся посреди площади. Кто-то переругивался, многие злобно кричали, и было понятно, что это сцепились Гацуевы с Дарговыми.

Что происходит в центре толпы, разобрать было невозможно. Темирбек заметил собравшуюся в стороне группу ребятишек и направился туда. Один из мальчишек как раз выбрался с места событий и теперь взахлеб пересказывал остальным случившееся:

– А он подходит такой и – р-раз, вены перерезает, одним ударом. Прямо при всех. Оборачивается и говорит, мол, так будет с каждым Дарговым, который нарушит законы, дарованные нам Всевышним».

– Кто? Кто это? – спросил Темирбек, чуя неладное.

– Да отец твой. Убил Хасанбека Даргова. Подошёл и прямо посередине площади убил.

– А… – Темирбек сплюнул с независимым видом, подражая старшим ребятам. – Что эти Дарговы опять натворили?

– Хаси Гацуева убили, твоего дядю. Вот Мирза и отомстил за брата по законам кровной мести.

– Хаси?.. – Темирбек осёкся. И опять перед глазами предстали чёрные трубы ног. И маслянистая рука. Так вот в чём дело… Дарговы, во всём виноваты они. Как всегда. – Понятно, – сказал он.

– Говорят, Хасанбек был не виноват. Говорят, весь день в поле провёл. Семья его видела.

– Врут они все. Эти собаки всё что угодно скажут, лишь бы избежать наказания. Трусливые псы. – Все знали, что несколько дней назад Хасанбек поругался с Хаси (впрочем, с Хаси все ругались).

Не успел Темирбек вернуться домой, как бабка схватила его за руку и потянула за собой.

– Дарговы опять вывернутся, – проворчала она уже на улице. – Они всегда выворачиваются. Они только и делают, что ищут, как бы им честных людей обмануть. Знаешь, Темирбек, есть такая страна – Франция, – она неопределённо указала куда-то за речку. – Всё там хорошо было, правил ими мудрый совет старейшин. Но пришли люди, подобные Дарговым… И нет теперь Франции. Исчезла. Это назвали Великой французской революцией. Так-то».

Говоря это, бабка смешно и неловко произносила незнакомое слово «Франция», так что оно звучало у неё то как «Пранция», то как «Пуранция».

– А почему мы их тогда всех не убьём? – спросил Темирбек. – Надо же спасти от них мир. Нельзя же постоянно это терпеть.

– Настанет время, – старушка погладила внука по голове. – Всему свой черёд.

Он стоял и представлял себе, как однажды сам возьмёт в руки оружие и сделает этот мир прекрасным, и в нём больше не будет Великих французских революций…

Современному читателю такая вражда может показаться дикой, однако, чтобы понять людей того времени, – попробуйте поставить себя на их место. Представьте, что у вас нет телевизора, интернета, телефона, даже газет. У вас нет электричества, и каждую ночь всё вокруг вас погружается в кромешную тьму, наполненную только тишиной и ночными звуками. Вы слышите шум лесов, словно в них бродят титаны, и, приникнув ухом к земле, можете разобрать мерное дыхание гор. Кажется, что за пределами аула – бушует море хаоса, и только в домах, в кругу близких людей, сохраняются крошечные островки понятной, упорядоченной жизни и уюта.

В этот неизведанный мир, будто в космическое пространство, уходят пастухи со стадами, где-то неподалёку, как планеты, плавают в вакууме соседние аулы. Иногда старейшина уходит куда-то на далёкий совет. Он возвращается и приносит слухи. Где-то прошла война и глухой космос поглотил соседние островки цивилизации, и в любой момент это может повториться, может прийти много врагов, или мало и, если их будет чрезмерно, – никто уже не спасёт, и никто не узнает, почему они появились, откуда и зачем пришли. Вы просто были, существовали, а потом вас и ваших родных не станет, не станет вашего рода, не станет вашей земли. Мир пропадёт.

Религиозные представления средневековых людей только усиливали это ощущение изоляции, оторванности. «Наш мир – ничто, – говорила религия. – Лишь одно мгновение перед страшным судом и вечной загробной жизнью». И люди хотели быстрее проскочить это никчёмное недоразумение, именуемое жизнью, соблюсти все правила и потом с чистым сердцем шагнуть к вечному счастью.

Страх, напряжение перед неизвестностью были преобладающими ощущениями в отношениях между средневековым человеком и миром, это подталкивало фантазию людей, и они выдумывали самые невероятные истории и верили в них. В Баражое и окрестных аулах героем легенды стал Мирза Гацуев. Немногословный, крупный от природы, суровый и с неизменно веским словом. Говорили, отец Мирзы никогда не прощал никому даже мельчайшей провинности, был яростен и скор на расправу. Женившись, на следующее утро после свадьбы он узнал, что его жена съела так много мяса на ночь, что вынуждена была утром вычищать его из зубов. Он сразу же объявил ей, что она грязная женщина, и поэтому они больше не будут жить вместе. Он тотчас отвел жену к мулле и категорически потребовал развода. Однако его жена, будущая мать Мирзы, выступила перед муллой с объяснениями, и говорила так ярко и красноречиво, что мулла, до глубины души проникнувшись её речью, сказал, что сам на ней женится. От этого недолгого союза родился Мирза, соединивший в себе первобытную злобу отца и изворотливую красноречивость матери. Говорили, что у Мирзы с младенчества было пристрастие к свежей крови, и он пил её при каждом удобном случае, и что он – само воплощение Сатаны на земле, и чем отвратительнее и невероятнее звучали эти рассказы, тем больше в них верили люди.

Темирбек всегда трепетал перед своим отцом, что было достаточно распространено в Чечне, где уважение к старшим всегда оставалось основой культуры. Он никогда не видел, чтобы Мирза пил кровь, но никогда и не задумывался, сомневается ли он в правдивости историй об отце. Он принимал отца таким, как есть, не головой, а сердцем, убеждённый, что этого достаточно.

…Прошло ещё несколько лет, и из хрупкого ребёнка Темирбек превратился в юношу: ловкого, сильного, скорого на подъём. В нём уже отчётливо проявлялись черты отца, но была и отходчивость матери, поэтому Темирбек всегда был себе на уме – легко заводил друзей, хотя ни с кем чрезмерно не сближался. На него уже заглядывались девушки, и, хотя он не торопился жениться, не чувствуя особой привязанности ни к кому, было очевидно, что жену он найдёт себе быстро. Род Гацуевых процветал как никогда, так что юноши Гацуевы считались завидными женихами, независимо от достатка, потому что род поддерживал каждого.

О Дарговых, между тем, слухи не утихали. Теперь все знали, что этот род действительно расселился по разным аулам, и успешно продолжал торговлю, всё больше налаживая контакты с разными городами. Кавказская война подходила к концу, крепости, такие как Грозный, в первую очередь, постепенно превращались в центры торговли и промышленности.