Книга Спецназ князя Дмитрия - Алексей Соловьев

– Видишь лесок? – кивнул Вельяминов.

– Вижу. Спасибо, что поверил, Тимофей Васильевич. Сердце, словно ведун, кричит: «Тамо они, тамо!!» Дозволь проверить?

– Поезжай вперед, Иван! И потом саженях в ста впереди нас держись, глазами нашими будешь. Сзади я тоже присматривать повелю.

Иван согласно кивнул, перевел коня в галоп и поскакал вперед. Видя все эти приготовления, ратные вмиг стали серьезными. Кое-кто проверил, как выходит меч из ножен. Отряд продолжил свой путь неспешной рысью.

Федоров скрылся за лесным поворотом. Иван Вельяминов иронично хмыкнул:

– Надо было б ему приказать, чтоб сосчитал, сколь много стволов в этом леску. Чего зря в войну старику играть?

Тимофей не успел ответить. Федоров показался вновь, но теперь он во весь опор мчался назад. Достигнув своих, резко натянул удила. Конь взвился на дыбы, из шеи его торчала длинная татарская стрела. Еще одна торчала у ноги Ивана в седле.

– Десятка четыре их там, не менее, – тяжело выдохнул Федоров. – У дороги за деревьями прятались. Токмо встал, чтоб осмотреться получше, – сразу стрелами ударили. Кабы не бронь…

– Как одеты? – перебил его старший.

– Пешцы, бронь не сверкала. А уж вздета – нет ли, не ведаю, боярин. Не до того было, чтоб всматриваться.

– Справа, полями – марш в объезд! – зычно возгласил Вельяминов. – К напуску от леса быть готовыми, стрелы вложить! И не робей, соколики!!

Глянув на обагренную кровью шею Федоровского коня, добавил:

– Ивану – коня из заводных! Этого брось. Коли силы есть – сам за нами поскачет.

Длинной дугою небольшой отряд обогнул лесок. Было видно, как на опушку высыпали одетые в зипуны люди. Преследовать московитов никто не пытался.

Владимира достигли к обеду. Измученные доспехами и жарой дружинники упросили Вельяминова вначале остановиться на песчаном берегу Клязьмы, чтобы смыть опостылевший пот. Нагие белые тела долго плескались в чистой воде.

Тимофей Васильевич надел на берегу чистую исподнюю рубаху, подставил лицо теплу и ветерку. Увидев, что Иван тоже вздел свежее, подошел к нему и молча крепко обнял. Зачем нужны слова мужчинам, когда глаза и руки могут сказать гораздо больше!..

Глава 6

Теплая июльская ночь лежала над полями, лугами, лесами. На громадном заливном лугу, раскинувшемся внизу, старательно уговаривали всех и вся «спать пора!!» неумолчные перепела. Редкие перистые облака не могли заслонить собою луну, и блестящая лунная дорожка пересекала весь омут на изгибе реки, какою-то колдовскою силой невольно притягивая к себе взгляд. Чуть слышно журчал родник, направляющий свои воды по крутому склону. Доносился голос кряквы, призывающей к себе выведенных на быстрые речные струи шустрых пернатых малышей.

Игумен Сергий стоял над крутым киржачским берегом, пытаясь понять, что явил ему Господь в последнем ярком сне. Привиделось основоположнику Благовещенского монастыря, будто стоит он у весеннего окна. Ярко светит солнце, в лучах которого радужно искрится растущая от крыши сосулька. Вот она все больше, больше! Начинает ронять со своего острого конца звонкие капли, и от этих капель зародилась и потянулась снизу вверх иная, не менее яркая. И чем больше она росла и светилась изнутри, тем меньше и тусклее становилась первая.

Неожиданно откуда-то прилетела большая бабочка чудной расцветки. Она вначале присела на нижнюю льдинку, дабы испить ледяной живительной влаги, а затем перепорхнула на верхнюю. И тотчас воссияла та, подобно сказочному горному хрусталю!! И светили далее обе, даря миру радость пробуждающейся новой жизни…

Сергий обернулся на скрип двери. Пожилой инок Исаакий направлялся растапливать печь и замесить тесто для новых хлебов. Ответ вдруг пришел сам, ниоткуда!

«Троица! Конечно же, Троица. Брат Стефан не возмог направить ее в общежительское русло. Хиреет Троица. А значит, брат Алексий хочет просить меня вернуться вновь туда! И это будет правильно, здесь дело налажено, здесь все прочно. Надо лишь нового, достойного игумена из братии выбрать!»

После утренней молитвы и трапезы Сергий собрал всех тех, кто пришел к нему из Радонежской обители после ссоры со Стефаном.

– Господь меня вновь ко святой Троице на гору Маковец призывает! Здесь нужен новый игумен, братия. Исаакий, возможешь?

Старец тотчас отрицательно мотнул головой:

– Давно хочу попросить тебя, отче, благословить меня на подвиг молчания! Хочу остатние годы свои токмо с Господом беседу вести неслышную.

– Хорошо! Благословлю. Роман, ты?

Рослый монах неуверенно глянул на игумена:

– Дозволь ответить после молитвы, отче? Не готов я вот так, сразу.

– Конечно. Но я верю в тебя, Роман! Пусть же и Господь твой дух укрепит!

Роман к вечеру дал свое согласие. Теперь он должен был быть положен в сан игумена, и для этого Сергий призвал его идти с собой в Москву. Несколько иноков попросили разрешения также вернуться в Троицу вместе со своим святым наставником. Сергий не возразил.

Когда митрополиту Алексию повестили о том, что с Киржача пришел Сергий, духовный владыка русских земель вздрогнул. Он думал об игумене несколько последних дней, и не только в связи с хиреющей Троицкой обителью. Святой старец, и только он, нужен был Алексию для свершения иного мирского подвига.

Когда Сергий Радонежский вошел в горницу митрополита, тот первым встал на колени:

– Благослови, отче, на дела земные! Хоть и «царство мое не от мира сего», но поставлен я Господом верховодить князем молодым и землею русской. Тяжкая ноша эта! Грешен я, отче! Грешен кипением страстей мирских…

Святой старец без удивления положил руку на голову митрополита:

– Не сумуй, брат Алексий! Это Господь возложил крест на рамена твои! Духовная власть владычествовать над властью земной может и должна! Дух превыше плоти, превыше кипения княжих страстей. Помни: я и молитва моя всегда будем с тобою, доколь ты благо Руси единой желать будешь!

Вновь словно игла кольнула в сердце Алексия. Сергий сказал именно то, что хотел услышать митрополит. Поцеловав натруженные ладони старца, владыка поднялся с колен.

– Я сам хотел посылать за тобою, – сказал он, глядя в глубокие голубые глаза святого.

– Троица?

– Да. Но не токмо. Надо тушить пожар между суздальскими братьями. Борис владеет Нижним не по совести. Присядь, брат Сергий!

Алексий дал игумену время обдумать все только что прозвучавшее. Он прекрасно знал своего гостя, у того всегда мысль опережала слово.

– Тебе нужно, чтобы брат Дионисий также рёк против Бориса? – наконец заговорил Сергий.

– Да!!! Ибо иначе он не позволит мне совершить в Нижнем то, что я хочу! Токмо властию церкви возможно сломить ноне Бориса. Ратных вести нельзя, хан Тагай с юга с ордой идет. Одолеет Олега Рязанского – на московские земли навалится.