Книга Слово и "Дело" Осипа Мандельштама. Книга доносов, допросов и обвинительных заключений - Павел Нерлер

Третий раз – 1911 г. в Берлине и Швейцарии несколько недель и 3-х-дневная поездка в Италию.

О. Мандельштам

*) Каждая страница протокола должна заканчиваться подписью допрашиваемого, а последняя и допрашивающего.

Вопрос – С каких пор вы занимаетесь литературой?

Ответ – Дилетантски я занимаюсь с детских лет. Первый профессиональный опыт относится к 1909, когда впервые мои стихи были опубликованы в «Апполоне».

Записано с моих слов. Верно. Мной прочтено.

О. Мандельштам

Вопрос: Признаете ли вы себя виновным в сочинении произведений контрреволюционного характера?

Ответ: Да, я являюсь автором следующего стихотворения контрреволюционного характера:

Мы живем под собою не чуя страны,Наши речи за десять шагов не слышны,А где хватит на полразговорца,Там припоминают[241] кремлевского горца.Его толстые пальцы как черви жирныИ слова как пудовые гири верны.Тараканьи смеются глазищаИ сияют его голенища.

А вокруг него сброд тонкошеих вождей,Он играет услугами полулюдей,Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,Он один лишь бабачит и тычет.Как подкову дарит за указом указ,Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.Что ни казнь у него – то малина,И широкая грудь осетина.

Вопрос: Кому вы читали или давали в списках это стихотворение?

Ответ: В списках я не давал, но читал следующим

О. Мандельштам

лицам: своей жене, своему брату – Александру Е. Мандельштаму, брату моей жены – Евгению Яковлевичу Хазину – литератору, автору детских книг, подруге моей жены Эмме Григорьевне Герштейн – сотруднице секции Научн‹ых› работников ВЦСПС; Анне Ахматовой – писательнице; ее сыну Льву Гумилеву, [литератору Бродскому Давиду Григорьевичу,] сотр‹уднику› Зоол‹огического› музея Кузину Борису Сергеевичу.

О. Мандельштам

Вопрос – Когда это стихотворение было написано?

Ответ – В ноябре 1933 года.

С моих слов верно.

Мною прочитано.

О. Мандельштам

Допросил – Ник. Шиваров

Оп‹еративный› Уп‹олномоченный› 4 отд‹еления› СПО ОГПУ

В дополнении к предыдущим показаниям должен добавить, что в числе лиц, которым я читал названное выше контрреволюционное стихотворение, принадлежит и молодая поэтесса Мария Сергеевна Петровых. Петровых записала это [произв‹едение›] стихотворение с голоса, обещая, правда, впоследствии уничтожить.

19 мая.

Записано с моих слов.

О. Мандельштам

Ник. Шиваров

На пятой и шестой строчке слова: «литератору Бродскому Давиду [Сергеевичу] Григорьевичу» зачеркнуты по моей просьбе, как показание, не соответствующее действительности и ошибочно данное при моем вчерашнем допросе.

19 мая.

О. Мандельштам

19. V. Ник. Шиваров

В дополнении к первым своим показаниям должен сообщить, что названное выше к/р произведение я читал также и Нарбуту В.И. Выслушав это стихотворение, Нарбут сказал мне: «Этого не было» – что должно было означать, что я не должен говорить кому-либо, что это произведение я ему читал.

19 мая.

О. Мандельштам

19. Ник. Шиваров

ЦА ФСБ. Следственное дело Р-33487 (Мандельштам О.Э.). Л. 4–5 об. Формуляр (форма № 29), заполненный следователем и авторизованный О.М., подписывавшим каждый лист и каждое новое добавление. Л. 6–8 – машинописная копия допроса, заверенная оперуполнономоченным 4 отделения СПО ОГПУ Н.Х. Шиваровым.

‹11›

Протокол допроса О.Э. Мандельштама оперуполномоченным 4 отделения Секретно-политического отдела ОГПУ Н.Х. Шиваровым от 25 мая 1934 года

Протокол допроса

Гр-на Мандельштама Осипа Емильевича – 1891 г. рожд‹ения›.

Уроженец гор. Варшавы;

сын купца. Беспартийный.

Литератор.

25.V.1934 г.

Вопрос: – Как складывались и как развивались ваши политические воззрения?

Ответ: – В юношеские годы я находился в близкой дружбе с сыном известного

социалиста-революционера Бориса Наумовича Синани. Под влиянием Синани и других посещающих его членов партии социалистов-революционеров и складывались мои первые политические воззрения.

В 1907 г. я уже работал в качестве пропагандиста в с.-ровском рабочем кружке и проводил рабочие летучки. К 1908 году я начинаю увлекаться анархизмом. Уезжая в этом году в Париж, я намеревался связаться там с анархо-синдикалистами. Но в Париже увлечение искусством и формирующееся литературное дарование отодвигают на задний план мои политические увле-

О. Мандельштам

чения. Вернувшись в Петербург, я не примыкаю более ни к каким революционным партиям. Наступает полоса политической бездейственности, продолжившейся вплоть до Октябрьской революции 1917 г.

Октябрьский переворот воспринимаю резко отрицательно. На советское правительство смотрю как на правительство захватчиков и это находит свое выражение в моем опубликованном в «Воле Народа» стихотворении «Керенский». В этом стихотворении обнаруживается рецидив эсеровщины: я идеализирую Керенского, называя его птенцом Петра, а Ленина называю временщиком.

Примерно через месяц я делаю резкий поворот к советским делам и людям, что находит выражение в моем включении в работу Наркомпроса по созданию новой школы.

С конца 1918 года наступает политическая депрессия, вызванная крутыми методами осуществления диктатуры пролетариата. К этому времени я переезжаю в Киев, после занятия которого белыми я переезжаю в Феодосию. Здесь, в 1920 году, после ареста меня белыми предо мною встает проблема выбора: эмиграция или Советская Россия и я выбираю Советскую Россию. Причем стимулом бегства из Феодосии было резкое отвращение к белогвардейщине.