Книга Пилсудский - Геннадий Матвеев

В этих условиях единственным источником средств оставались «эксы». Практика показывала, что в Царстве Польском они приносили не так много денег, как бы хотелось. Три удачные операции, проведенные в период с октября 1907-го по февраль 1908 года, дали всего лишь около 40 тысяч рублей. Поэтому Пилсудский планирует своеобразные «гастроли» – решает проводить акции экспроприации в других областях империи, где польские боевики прежде не действовали. Весной 1907 года возникла мысль ограбить филиал Государственного банка в Киеве, чтобы получить сразу большую сумму денег. Подготовка к операции заняла несколько месяцев. В расчет брались два варианта. Поскольку хранилище располагалось над котельной, то надо было попытаться устроить своего человека истопником, ночью взломать пол и забрать деньги. Вторым вариантом была покупка соседнего с банком владения и устройство подкопа. Пилсудский лично ездил в Киев, чтобы на месте учесть все детали и тщательно продумать действия участников операции. Однако оба варианта оказались трудновыполнимыми, и в итоге от операции в Киеве отказались.

Эта поездка, несмотря на неудачу, сыграла важную роль в личной жизни Пилсудского. Еще в мае 1906 года он познакомился с Александрой Щербиньской, молодым членом ППС, которой в то время исполнилось 24 года. Она уже два года была членом партии и Боевой организации, участвовала в демонстрации на Гжибовской площади в Варшаве в ноябре 1904-го. Боевая организация поручила ей устройство тайных складов оружия в Праге, правобережной части Варшавы, а Пилсудский приехал проверить состояние дел. Поскольку он был старше Александры на 15 лет и носил бороду, то показался ей уже пожилым человеком.

Но, встретившись с ним снова в июле 1906 года на конференции Боевой организации, где она исполняла обязанности секретаря, и пообщавшись ближе во время длившейся несколько часов поездки в одном купе поезда из Кракова в Закопане, она изменила свое мнение. Пилсудский покорил ее рассказами о своем пребывании в Сибири, о ее дикой природе, тайге, заснеженных горах.

Вот портрет Пилсудского в то время в описании Щербиньской: «Передо мной стоял мужчина среднего роста, широкоплечий, с тонкой талией. Его движения были красивы и элегантны, что он сохранил до конца жизни... У него была небольшая голова правильной формы, легко заостренные, прислушивающиеся уши, глубоко посаженные глаза, думающие, но внимательные, серо-голубые. На подвижном лице отражались почти все его мысли. Самым интересным был контраст между его правой и левой рукой. Левая ладонь – узкая и нервная, красивой формы и нежная, заканчивавшаяся почти женскими пальцами, была рукой артиста и мечтателя. Правая была более крупной, как бы принадлежащей другому человеку. Сильная, даже грубая, с ровными, квадратными пальцами, настолько сильная, что, казалось, могла бы гнуть подковы; это была рука солдата и человека действия...»[64]

Пилсудский увлекся Александрой, симпатичной молодой девушкой, связавшей свою судьбу с ППС, одним из творцов которой он был в далекие уже 1890-е. Характер нелегальной деятельности не позволял им встречаться часто, к тому же Александра в январе была задержана полицией и пробыла несколько месяцев под арестом. Но поскольку у полиции не было доказательств вины девушки, ее пришлось освободить. После освобождения она была включена в состав участников операции в Киеве, ей поручили доставку туда оружия. Именно здесь у них с Пилсудским появилась возможность длительного общения во время совместных прогулок. Обычно скрытный, Пилсудский делился с ней созидательными планами, которые намеревался осуществить в независимой Польше. Он говорил о будущих законах, которые будут приняты в интересах людей, об организации политехнического института в Лодзи и возобновлении университета в Вильно. Ее поражала жившая в нем глубокая вера в исполнение своего жизненного предначертания – воскрешение польского государства[65].

Во время одной из таких прогулок Юзеф признался Александре в любви, чем ее несказанно удивил. Она считала, что их связывают только дружеские отношения, а оказалось, что этот зрелый 40-летний мужчина, много повидавший на своем веку, женатый, питает к ней самые трепетные чувства. Александра не отвергла его любовь, и с этого момента начался их совместный путь по жизни. Оформить их отношения законным образом не представлялось возможным, поскольку Мария отказала Пилсудскому в разводе, а он не нашел в себе сил и решимости порвать с ней. Поэтому вплоть до 1917 года Пилсудский сохранял общий дом с Марией и даже пытался наладить какой-то modus vivendi в сложившемся треугольнике. В начале 1909 года он писал Александре: «Я с самого начала стремился, чтобы все решения принимались совместно, как результат воли трех заинтересованных сторон, результат часто очень сложных чувств и мыслей, но результат, единственно возможный в этих отношениях. Моя и твоя воля в этом отношении ясна и однозначна, воля третьей стороны до сих пор боролась, цепляясь за все, лишь бы не допустить ясного и однозначного результата. В этом случае я должен учитывать худшее в таких случаях положение женщины, чем мужчины, и мечтаю о том, чтобы мы вместе с тобой могли вынести тяготы переходного времени, которое, я тоже согласен, длится очень долго... но я не могу изменить моего принципиального поведения, достижения соглашения относительно совместной нормализации существующих отношений. Другой путь ведет, по моему мнению, к излишне тяжелым формам перехода, накладывающим тяжелый отпечаток и на дальнейшую не только мою жизнь, он недопустим»[66].

Следующий «экс» Пилсудский запланировал в Литве. В качестве объекта был выбран курьерский поезд, в котором обычно перевозили деньги в Петербург, а местом нападения – станция Безданы в 25 километрах от Вильно (сейчас на территории Белоруссии). Пилсудский решил принять непосредственное участие в операции. Трудно сказать, чем он в данном случае руководствовался. Многие биографы, исходя из содержания его упоминавшегося выше прощального письма[67], считают, что он желал пресечь разговоры о том, что он отправляет боевиков на смерть, а сам предпочитает пребывать в безопасности. Несомненно, это утверждение имеет полное право на существование, но вряд ли его можно считать исчерпывающим. Следует помнить, что это была последняя крупная операция, после которой Пилсудский основные усилия посвятил реализации своей новой задумки. Не исключено, что он просто пожелал проверить себя в реальном деле, а может, хотел быть уверенным в том, что операция, с которой он связывал немалые надежды, проведена в полном соответствии с планом. Но в любом случае это было смелое решение, все последующие годы работавшее на его авторитет среди соратников и на легенду в обществе.