Книга Джокер - Олег Шелонин

— Ваше величество, — ахнул глава тайной канцелярии, — вы — гений! Если его одежку на вас напялить, бородку прицепить — никто не опознает! Комплекция у вас один в один…

— Тащи его сюда. Но так, чтоб все тихо было! Операция тайная. О ней никто не должен знать.

— Будет сделано, ваше величество.

Пафнутий выскользнул из разгромленного кабинета. Оставшись один, державный возбужденно потер руки:

— Гений… конечно, гений! Кто б сомневался.

Никита Афанасьев, росский купец, застрял в Бригании по вполне уважительной причине. Прибыв на остров, как и все росские купцы, по зимнему санному пути, он честно отторговался, выгодно распродав весь запас мехов, а потом, как и положено, обмыл удачную сделку. Да так хорошо обмыл, что вышел из запоя, когда пролив, отделявший остров от материка, уже освободился ото льда. Ему предлагали возвращаться назад морским путем, но грузиться на корабль он категорически отказался, объяснив, что его укачивает, и продолжил обмывать удачный торговый сезон в бри-ганских портовых кабаках и столичных ресторациях.

Периодически Карлу III докладывали о подвигах разгульного купца, а однажды он познакомился с ним лично, застав его в своем кабинете около раскрытого сейфа, в который тот запихивал бутылки с гномьей водкой, вышвыривая на пол ненужные, на его взгляд, бумаги, бормоча при этом: «Натолкали всякой дряни». Как оказалось, он по пьяни перепутал дворец с постоялым двором. Охрана, прозевавшая хмельного купца, получила тогда от короля по полной программе. Купца не тронули. Он так обрадовался потенциальному собутыльнику, что, не отходя от сейфа, умудрился уговорить короля выпить с ним на брудершафт, чем покорил державного, подкупив его широтой росской души. Посидели они, помнится, не слабо.

Король предался воспоминаниям… Ох и здорово они тогда с Никитой погудели! Стены дворца, говорят, тряслись. Сам он этого уже не помнил. Зато похмелье было у-у-у… Сутки потом рассолом отпаивался, а купцу хоть бы хны. Когда король сломался, Никита поперся в ближайший трактир продолжать банкет и всю челядь придворную за собой уволок, как она ни брыкалась. И главное, слуг упрекнуть не в чем. Попробуй откажись, когда тебя берут за шкирку и спрашивают в упор: «Ты че, царя-батюшку свово не уважаешь? Чару застольную за него поднять не хочешь?»

— Да… если росский купец по Парку Влюбленных пройдет, никто ничего не заподозрит. Все уже привыкли к его выкрутасам. За любой кустик завернуть можно, мало ли зачем его туда занесло? Места для засад наметим. Маленькой, мобильной группой надело пойдем. Главное — все это дело тихонько провернуть, чтоб никто не догадался…

Дверь кабинета распахнулась, и внутрь ввалился развеселый купец в бобровой шубе с главой тайной канцелярии под мышкой, в окружении толпы цыган. Грянул хор:

Выпьем за Карлушу, Карлушу дорогого!

Свет еще не видел красивого такого!

Не успел король опомниться, как в руки ему плюхнулась солидная чара, до краев наполненная гномьей водкой.

Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна!

— Да я ж на работе… — пробормотал опешивший король.

— Ввваше величччство, — проблеял Пафнутий, поднимая голову, — лучше выпейте. Все равно ведь ннне отстанет, гад!

* * *

В небе уже таяли последние звезды, когда маленькая мобильная группа, состоящая из росского купца, двух пошатывающихся приказчиков и толпы цыган, ввалилась в городской парк. Никита для проведения тайной операции, в которую король его после третьего стакана, разумеется, посвятил, выделил пару шубеек со своего плеча и по собольей шапке. Его величеству шапка пришлась впору. Сбитая набекрень, она лихо смотрелась на державном челе, а вот щуплый Пафнутий в своей шапке буквально утонул и шел, путаясь в длинной бобровой шубе, которую никто не удосужился укоротить под его рост. Поэтому он постоянно наступал на ее полы, падал, отчаянно матерился, причем, как истинный профессионал, с характерным рос-ским прононсом, поднимался и вновь шел вперед, воинственно размахивая лопатой. Да, да! Именно лопатой. Мобильная группа, дабы сохранить конспирацию, решила лично вырыть землянку для засадного полка. Перед тем как окончательно уйти в астрал, Никита собственноручно приклеил державному и начальнику тайной канцелярии бороды на какой-то ядреный рыбий клей, которые, как он утверждал, оторвать теперь можно только вместе с челюстью. Учитывая косые после гномьей водки рожи, первых лиц государства было не узнать.

Припозднившиеся парочки при виде разгульной компании торопливо покидали скамейки и спешили, от греха подальше, к выходу из парка, по широкой дуге огибая мобильную группу. Это не укрылось от бдительного взгляда короля.

— А чей-то они от нас шугаются? — возмутился он. — Они че, меня узнали?

— Ик! Узнали. Это они нас… ик!…демаскируют, — ткнул пальцем в цыган Пафнутий и начал своей лопатой разгонять хор.

— Так их! — одобрил действия своего министра король. — Дай я добавлю!

К усилиям державного присоединился и Никита. Цыганский табор с воплями кинулся наутек, теряя в процессе панического бегства скрипки и гитары.

— Как ты думаешь, теперь нас ничего не демаскирует? — спросил король Пафнутия.

— Теперь нет… ик!

— Ну че встали-то? — прогудел Никита. — Пошли место для засады выбирать!

— Пошли выбирать.

— Пошли… ик!…копать…

Мобильная группа с треском вломилась в кусты и пошла выбирать-копать место для засады. Из-под их ног чудом вывернулась какая-то парочка, неизвестно чем в этих кустах занимавшаяся.

— Хамы! — взвизгнул чуть не затоптанный джентльмен, поспешно натягивая рейтузы. — На меня, виконта…

— Как такое быдло в приличное место пускают? — поддержала своего кавалера дама, торопливо оправляя юбки.

— Это кто хамы?… И к!

— Это кто быдло?

Получив смачный пинок под зад, виконт кубарем выкатился на дорожку. Следом за ним из кустов вылетела его дама сердца, помогла подняться кавалеру, и они по примеру цыган тоже бросились наутек. Догнать наглецов перегруженная винными парами мобильная группа не смогла, а потому вынуждена была вернуться обратно ни с чем, костеря на чем свет стоит оборзевшую бриганскую знать.

— Во! Нашел! — обрадовался Никита.

— Что нашел? — заинтересовался король.

— Место для засады. Видишь тот дуб? — ткнул купец в раскидистый вяз в глубине парка.

— Ик! Вижу, — ответил Пафнутий за короля.

— Под такими дубами медведи обычно берлоги роют. Это ж какое нам подспорье! Расширим чуток и заляжем!

— Расширим… Ик!

— И заляжем! — пьяно мотнул головой король.

И они пошли расширять и залегать, не обращая внимания на встревоженные голоса городской стражи и свистки полицейских нарядов, стекавшихся к месту происшествия.