Книга Йозеф Геббельс. Особенности нацистского пиара - Е. Кормилицына

С первых моментов своего существования телевидение дало жизнь не только телерекламе, но и теленовостям. Поскольку официальные источники не баловали телевидение своим вниманием, то информацию для новостных передач получали порой достаточно причудливым образом.

Так, журналист мог быть отправлен, например, на рынок, где после разговора с покупательницами и продавцами приобретал «достоверные» сведения и выслушивал «экономические прогнозы». Особенно прославился на этом поприще репортер Фриц Янеке. Именно он вдруг обнаружил в себе талант-умение разговаривать с людьми. Янеке одинаково увлеченно рассказывал о кулинарных рецептах и о том, как следует правильно сидеть на лошади. А главное, он слушал так, что члены общества охотников принимали его за своего, а домохозяйки были уверены, что он как никто разбирается в кулинарии и шитье. Тематика передач менялась постоянно, неизменными оставались лишь приветствие: «Хайль Гитлер!» и тот восторженный общий тон, который выделялся даже на общем фоне хвалебных немецких передач.

По мере того как военная фортуна все больше отворачивалась от Германии, телевидение приобретало все более гротескные черты. Чем хуже становилась ситуация, тем более легкими и веселыми делались телевизионные передачи. Они развлекали, утешали и отвлекали от действительности. Раненые солдаты в госпиталях стали первыми настоящими поклонниками немецкого телевидения.

Телевещание в нацистской Германии официально прекратилось осенью 1944 года, но это событие не выглядело для немцев такой уж страшной потерей на фоне всего происходящего. Проглядели в Третьем рейхе огромный потенциал, который несло в себе новое средство массовой информации. Телевидению оставили роль глупого горшочка с бубенчиками, который умел наигрывать: «Все пройдет, мой Августен, Августен, Августен…» Впрочем, к 1944 году его уже мало кто слушал.

Несмотря на то что радио, как и телевидение, было для Германии новинкой, судьба его в Третьем рейхе сложилась совершенно иначе. История его широкого распространения началась с 1923 года. После этого каждый новый год количество радиослушателей увеличивалось необыкновенно быстрыми темпами. Если на 1.04. 1924 года их было 10 000, то уже к 1.04.1925-го насчитывалось 780 000, к 1.04. 1927-го – 1 миллион, к 1.04.1929-го – 2, 8 миллиона, к 1.04. 1931-го – 3,7 миллиона. В 1932 году, несмотря на экономический кризис, число радиослушателей превысило 4 миллиона человек. К этому времени Германия вышла на второе в Европе место (после Великобритании) по количеству радиоприемников.

Фактически это выражалось в том, что радио дома имела каждая четвертая семья[209].

После прихода национал-социалистов к власти радио, как и другие средства массовой информации, было подвергнуто унификации. Это не потребовало таких хлопот со стороны министра пропаганды, как, например, завоевание прессы, находившейся в руках разных частных владельцев. Изначально подчиненное государству радио оказалось намного проще контролировать, чем какие бы то ни было еще средства массовой информации.

В марте 1933 года имперским министром внутренних дел Геббельсу официально было передано право контроля за «персональными, политическими, культурными и программными задачами радио»[210]. Планируя мартовскую избирательную кампанию, Геббельс довольно преждевременно заметил: «Теперь борьба будет легкой, так как мы можем использовать все средства государства. Радио и пресса в нашем распоряжении. Мы достигнем вершин пропаганды»[211]. На самом деле он был прав лишь частично. Во-первых, оказалось, что замена руководителей радиостанций на нацистов – мера далеко недостаточная для того, чтобы превратить радио в превалирующий инструмент пропаганды. Следовало так организовать предвыборное радиовещание, чтобы передаваемые речи Гитлера не стали своеобразной антирекламой национал-социализма. Одно дело – выступление на митинге, где при минимуме выразительных средств толпа «заведет» себя сама, и совсем другое – радиовещание, где индивидуальное прослушивание передач оставляет место для критического восприятия. Гитлеровский истерический надрыв, так хорошо действовавший на людей во время митингов, в данном случае мог оказаться не только бесполезным, но даже вредным. В 1933 году, после прослушивания одной из своих речей во Дворце спорта, фюрер довольно уныло заметил, что, похоже, ему никогда не стать радиозвездой. Геббельс взялся опровергнуть это замечание и добился поразительных результатов. Все те речи Гитлера, которые мы имеем возможность услышать сегодня, – плод кропотливой работы самых разных специалистов. В конечном итоге подбирались наиболее выразительный тембр, предварительные и последующие комментарии, звуковое сопровождение – все то, что должно было максимально приблизить радиослушателя к тому экзальтированному состоянию, которое было характерно для участника митинга. Геббельс не скрывал удовлетворения. Партия успешно осваивала один из самых на то время прогрессивных способов распространения информации. Оставалось совсем немного времени до того момента, когда появится радио, «марширующее вместе с нацией».

Создание министерства пропаганды вывело систему контроля радио на новый уровень. Все отделы министерства начинали свое существование как достаточно компактные структуры, впоследствии разраставшиеся до огромных размеров. Не был исключением и третий отдел (т. е. отдел радио). К 1940 году он состоял из четырех частей, каждая из которых ориентировалась на что-то свое.

1) Отдел по делам культуры и вещания на зарубежные страны: это отделение занималось радиопередачами по вопросам политики, радиопрограммами для национальных фестивалей, культурным обменом с зарубежными странами, помощью в вещании на заграницу, школьными и научными передачами, передачами по вопросам международной культуры, связью с прессой и с Всемирным союзом радио.

2) Отдел по особой тематике: отделение ведало подготовкой радиопередач в случае, когда была необходима срочная мобилизация, организацией радиовещания в военное время и использованием радио как оружия военной пропаганды.

3) Отдел юридического обеспечения.

4) Отдел технических вопросов[212].

Четвертое отделение помимо явных своих задач достаточно часто занималось техническим обеспечением особо секретных и важных объектов. Так, шеф политической разведки В. Шелленберг упоминал об одном из таких объектов:

«Геббельс, будучи министром пропаганды, создал службу радиоперехвата, главная задача которой состояла в снабжении его министерства всем необходимым для ведения пропаганды в странах противника. Эта служба, в которой в качестве операторов работало много иностранцев, была благодатной базой для вражеских секретных служб и поэтому находилась под постоянным и тщательным наблюдением гестапо»[213].