Книга Оранжевая страна. Фехтгенерал - Александр Башибузук

– Уже нет… – Для успокоения глянул на запасы спиртного. Вот в этом ракурсе женушка не подкачала. Коньяк, виски, вино… И все элитных сортов. Видимо, опустошила запасы своего папаши дочиста.

– Ты самый лучший муж в мире! – Пенни радостно чмокнула меня в губы. – А у меня есть еще один подарок для тебя.

– Показывай уже, но предупреждаю: если мало патронов взяла, все равно выпорю.

– Не выпорешь, – рассмеялась Пенелопа, – чего много – того много, – и вынула из-за спины коробку из красного дерева. – Это тебе. Я хотела сразу подарить, но… забыла. Это бриаровые курительные трубки от Густава Беца. И табак есть. Лучших сортов. Нравится?

– Нравится?.. – Я повертел трубку в руках и внутренне ужаснулся. На баллонах с водородом и кислородом курить? М-дя… Да и не любитель я трубок, но ладно, не будем огорчать женушку. – Нравится, очень нравится. А теперь – оружие к осмотру, штурман Пенни!

– Пожалуйста… – Пенни страдальчески поморщилась. – Между прочим, свое оружие я даже папе запрещала трогать. Но тебе… так уж и быть… – она со вздохом вытащила из кобуры и подала мне револьвер.

– Угу… – не обращая внимания на ее стенания, я открыл ружейный ящик.

Ожидаемо, даже в оружии, Пенни оказалась поклонницей всего небританского.

Шестизарядный револьвер двойного действия системы Прайса, под патрон калибра.38, достаточно компактный, изящный, прямо красавец. Как раз для женской ручки. Патрон, конечно, слабоват, но не на слона же с ним идти? Как оружие самообороны вполне годно.

Получив его назад, Пенни вопросительно склонила голову, как бы спрашивая одобрения.

– Отличный выбор, милая.

– Я всегда умела выбирать! – с намеком высказалась Пенелопа и великодушно разрешила: – Ладно, трогай моих красавиц когда захочется. А я что-нибудь нам приготовлю.

– Готовь, но к спиртовке даже не подходи!

– Почему? – Пенелопа искренне удивилась. – Ты не хочешь горячей пищи?

– Пищи хочу, сгореть заживо не хочу. Этот шар напоминает мне пороховую бочку. Одна искра – и… И все.

– Ну хорошо… – Пенни пожала плечами. – Как скажешь…

Я убедился, что она не собирается заниматься ничем взрывоопасным, и достал из ящика следующую винтовку.

Ага, «Винчестер».30–30, куда без него. Популярный и достаточно функциональный ствол, тут ничего не скажешь. Интересно, сколько она за него заплатила? Тут отделки на две сотни фунтов как минимум. Но красиво, ничего не скажешь.

А это… гм… какой-то штучник высокого разбора на базе карабина Манлихера. Или «швейцарец» от Шмидта и Рубина? Нет, все-таки «Манлихер». Затвор прямого действия, то бишь без поворота, восьмимиллиметровый патрон на бездымном порохе с закругленной пулей, и оптический прицел «Телорар». Скажу прямо, прицел гадкий, у меня дома такой есть, но других пока не выпускают. Тяжеловат карабинчик, но если Пенни его взяла с собой, значит, как-то справляется. Патроны… Ага, нормально. По сотне на каждый ствол есть.

Следующим покинул оружейный ящик бюксфлинт, а точнее, бокбюксфлинт, то есть комбинированная двустволка с вертикальным расположением стволов льежской фирмы «Август Франкотт». Ложе и приклад красного дерева, легонькое, о тщательности изготовления даже говорить не стоит – оно идеальное. Верхний ствол – двадцатого калибра, а нижний…

Повертел в руках длинный патрон в латунной гильзе. А хрен его знает, что за патрон. Полноценный винтовочный, с закраиной, миллиметров восемь калибром, с бездымным порохом, пуля полуоболочечная. По средней дичи работать должен исправно. По человеку – так вообще отлично. И патронов достаточно: полусотня для нарезного ствола и сотня для гладкого – нулевка и картечь. Все-таки умница у меня женушка.

– Держи… – у меня перед глазами возникла тарелка, полная бутербродов. – Мне Мириам говорила, что мужа надо кормить, а то он быстро превратится в голодное животное.

– Угу-м… – Я отложил ружье. – Очень быстро превратится.

– Интересно будет посмотреть, – весело улыбнулась Пенни и погладила свою двустволку. – Понравилась тебе?

– Отличное оружие.

– Папа подарил на двадцатилетие, – Пенелопа вдруг погрустнела. – И в тот же день погибла мама. Упала с лошади…

– Не грусти, – я приобнял ее и прижал к себе, – бог всегда забирает лучших первыми. Как ее звали?

– Екатерина.

– Мы в честь ее назовем свою дочь.

– Правда?! – Пенни уткнулась мне носом в щеку. – У нас будет девочка?

– Конечно, будет! И не одна. А, скажем… три! И столько же мальчиков! – храбро пообещал я и попросил: – Расскажи о себе. Я только сейчас понял, что ничего не знаю о своей жене.

– А я – о своем муже. За исключением того, что он красив как бог, развратен как сатир и смел как Геракл.

– Это да… Я такой! Но сначала ты.

– Нет, ты!.. Ну ладно-ладно, расскажу. Родители говорили, что я росла совершенным сорванцом. Дед стал брать меня на охоту уже в пятилетнем возрасте, а в шесть лет подарил первое ружье. Мама с папой не возражали, потому что сами были заядлыми охотниками…

Поглощая мили, наш воздушный корабль беззвучно несся над землей. Мы говорили, говорили и никак не могли остановиться. Я очень много нового узнал о своей жене, заодно выяснив причину такой ненависти к британцам. Оказывается, дедушка, практически воспитавший Пенни, потерял всю свою семью во время англо-датской войны. И позаботился, чтобы внучка с младенческого возраста возненавидела англов. Да и ее родители, по той же причине, не пылали особой любовью к островитянам.

Я же, в свою очередь, рассказывая о себе, умудрился отделаться общими фразами о прошлом, более-менее подробно рассказав только о своей настоящей жизни. И очень жалел, что не могу рассказать правду.

А потом, закутавшись в толстые пледы, мы пили шампанское и молча смотрели на фантастический закат, заревом разлившийся над темными силуэтами Драконовых гор.

И нам было удивительно хорошо друг с другом. Даже без слов.

ГЛАВА 20

Южная Африка. Наталь. Окрестности реки Тугела

25 июня 1900 года. 07:00

Ночную вахту отстоял сам, после полуночи отправив Пенни спать. Благополучно отстоял. В том смысле, что мы не сверзились на землю и продолжали находиться в воздухе на высоте около полумили. А в остальном… А в остальном я положительных моментов не нахожу. Совсем.

Всю ночь нас тащило черт знает куда. Между прочим – с довольно приличной скоростью. В два ночи сошел с ума компас, затем несколько раз менялся ветер, в завершение землю затянуло дымкой, а небо – облаками, по совокупности напрочь лишив возможности ориентироваться. В итоге к семи утра у меня полностью исчезло представление о том, где мы сейчас находимся. Зараза!

– А что это он? – Пенни зябко поежилась, закуталась в пончо и постучала ноготком по компасу.