Книга Великие русские полководцы и флотоводцы. Истории о верности, о подвигах, о славе - Александр Ермаков

Суворову хорошо был известен этот храбрый кавалерист, закончивший службу в чине генерал-поручика.

Во времена русско-турецкой кампании, в сражении при Козлудже, Андрей Милорадович воевал с турками под знаменами Суворова.

Сын А. С. Милорадовича и дочери бригадира А. Горленко Марии, Михаил Милорадович еще ребенком был зачислен в лейб-гвардии Измайловский полк, где и начал службу, попав в 1788 году на русско-шведскую войну.

В соответствии с семейными традициями получил прекрасное образование.

Изучал с двоюродным братом Григорием французский и немецкий языки, арифметику, геометрию, историю, архитектуру, юриспруденцию, рисование, музыку и фехтование, военные науки: фортификацию, артиллерию и военную историю.

Четыре года учился в Кенигсбергском университете, два года в Германии, в начале в Геттингене, а затем совершенствовал военные знания в Страсбурге и Меце.

Закончив образование, начал головокружительную карьеру.

В апреле 1787 года произведён в прапорщики.

1 января 1790 года произведён в поручики.

1 января 1792 года – капитан-поручик.

1 января 1796 года – капитан.

16 сентября 1797 года – полковник того же полка.

27 июля 1798 года – генерал-майор и шеф Апшеронского мушкетерского полка.

Осенью 1798 года со своим полком вошёл в пределы союзной России Австрии, а весной следующего года был уже в Италии. Участвовал в Итальянском и Швейцарском походах; всегда шёл в атаку впереди своего полка, и не раз его пример оказывался решающим для исхода боя.

В бою при Лекко 14 апреля 1799 года сказалась ставшая в будущем легендарной удаль Милорадовича, его дерзкое презрение к смерти. Он с гренадерами, как десант, на подводах прибыл на поле боя, бросился на врага, как смерч, тут же переманив на свою сторону военную удачу.

Суворов, присматривавшийся к сыну боевого товарища, быстро оценил храбреца (вот что значит «повелевать счастием»!), прирожденного офицера, и сделал его своим дежурным генералом. Александру Васильевичу по сердцу пришлась быстрота и расторопность Милорадовича. Он скоро и находчиво мыслил и оперативно действовал, не теряя ни секунды. Как известно, Суворов считал эти качества фундаментом военного искусства!

С восторгом Суворов отзывался о штыковой атаке Милорадовича на французскую конницу. Строго выговаривая генералу Розенбергу после неудачной атаки на Басиньяно, Суворов демонстративно расхваливал Милорадовича, ставил его в пример более старшим и по возрасту, и по званию генералам: «Мужественный генерал-майор Милорадович, отличившийся уже при Лекко, видя стремление опасности, взявши в руки знамя, ударил на штыках, поразил и поколол против стоящую неприятельскую пехоту и конницу и, рубя сам, сломил саблю: две лошади под ним ранено. Ему многие последовали и наконец все между ним разные батальоны, переправясь, сзади соединились. Сражение получило иной вид, уже неприятель отступал, россияне его храбро гнали и поражали, победа блистала…»

При отчаянной храбрости Милорадовичу, казалось, каким-то невероятным чудом удавалось избежать ранений. Разумеется, солдаты приписывали это сверхъестественным силам: заговоренный генерал! А он продолжал вальяжно разъезжать под огнем – и оставался невредимым. При Басильяно под ним убило трех лошадей, но на Михаиле Андреевиче не было и царапины!

При штурме Альтдорфа, к великому восторгу Суворова, Милорадович перешел горящий мост впереди колонны – и снова целехонек.

Великий князь Константин Павлович, участник кампании 1799 года, приблизил к себе героя. С подачи Суворова Милорадович заслужил доверие царской семьи, за честь которой в декабре 1825 года он и погибнет на Сенатской площади.

При переходе через знаменитый прервал Сен-Готард, заметив колебания войск, Милорадович воскликнул: «Смотрите, как возьмут в плен вашего генерала!» – и первым покатился с утеса. Он по-суворовски умел воздействовать на солдат собственным честным примером: «Делай, как я».

Сохранились воспоминания о сражении при Басиньяно, в которых Милорадович предстает во всей красе суворовского ученика: «Тут, кроме общей от картечи и пуль опасности, которою генерал Милорадович пренебрегал, разъезжая всегда впереди под выстрелами, смерть угрожала собственно ему, когда французский стрелок нацелил по нем в трех шагах из-за куста и неприятельский офицер, наскакав, взмахнул уже саблею, чтобы разрубить ему голову, но Провидение оказало ему в сей день явное покровительство свое. Три лошади убиты под ним, четвертая ранена. В сем-то сражении, видя общее замешательство войск, он схватил знамя и, закричав: „Солдаты! Смотрите, как умрет генерал ваш!“ – поскакал вперед…»

Если судить о Милорадовиче и Суворове по историческим анекдотам, они могут показаться психологическими антиподами. Аскет и скромник, рачительный и экономный Суворов и франт Милорадович, с юности славившийся любовью к танцам и прекрасному полу.

Действительно, вдали от сражений их стиль жизни удивительно разнился. Для Милорадовича быть первым танцором на балу было таким же делом чести, как первенство на поле боя. А еще Милорадович, погибший убежденным холостяком, был фантастически расточителен. Удивлял петербургских снобов собольей шубой – и оставался в долгах, будучи столичным генерал-губернатором.

В кампании 1805 года заслугой Милорадовича стала одна из немногих побед над Великой армией – при Кремсе. Сначала, 30 октября, он повел свою бригаду во фронтальную атаку на позиции маршала Мортье (по разным сведениям там были сосредоточены от 11 до 25 тысяч французов). Первый штурм возглавил подполковник Игельстрем с Мариупольским гусарским полком. Игельстрем обратил французов в бегство, но сам был смертельно ранен картечью.

В критический момент Милорадович сам повел родных гренадеров-апшеронцев и смоленцев в штыковую атаку. Заметный издалека, франтоватый генерал умело вдохновлял войска, возвращал самообладание тем, кого охватывал ужас, кто колебался.

После Кремса Милорадович возглавил русский арьергард – самое ответственное армейское звено в той кампании. По мнению Ермолова (который дрался под началом Милорадовича у Кремса), именно на нем и Багратионе в тот год «возлежало охранение армии». Позже Кремс был взят войсками Милорадовича кровопролитным штурмом. Когда Ермолов писал Милорадовичу: «Чтобы быть всегда при Вашем превосходительстве, надобно иметь запасную жизнь», – это не было дежурным гвардейским комплиментом. Именно за Кремс Милорадович получает чин генерал-лейтенанта.

Фортуна продолжала благоволить.

В русско-турецкой войне 1806–1812 годов – командир корпуса, который 13 декабря 1806 года освободил от турок Бухарест, в 1807 году нанес поражение туркам при Турбате и Обилешти. 29 сентября 1809 года за победу при Рассевате был произведён в генералы от инфантерии. В апреле 1810 года назначен Киевским военным губернатором. В сентябре 1810 года уволен в отставку по прошению, но 20 ноября того же года вновь принят на службу и назначен шефом Апшеронского полка, а 12 декабря – киевским военным губернатором.