Книга Секретарь палача - Валентина Савенко

Я снова начала проваливаться в вязкую тьму обморока, и мне снова помешали. Силой разжали челюсти и влили в рот обжигающую жидкость. Задохнувшись от неожиданности, я зашипела и попыталась ее выплюнуть.

— Тихо-тихо, — меня погладили по голове, — крепко, знаю, но вам станет легче.

Конечно легче! Я же буду пьяная!

— Ну? — Мне влили еще пару глотков невероятно крепкого напитка и уложили на мягкую подушку, закутав в одеяло.

От алкоголя по телу сразу растеклось приятное тепло. Шум в ушах стал тише, и я даже смогла приоткрыть один глаз.

Я лежала на кровати палача в его спальне. Иден сидел на краю и обеспокоенно глядел на меня, не без удовольствия отмечая, как я оживаю и пьянею.

Фениксы и без алкоголя существа импульсивные, а в меня влили почти два стакана абсента. Початая бутылка стояла на тумбочке. Последней здравой мыслью было, что как только меня отпустит настолько, что смогу двигаться, сразу потянет на подвиги.

Вскоре я поняла, что ошиблась. Потянуло, но не туда. Минут через десять, после того как Иден спас меня с помощью абсента, появилось непреодолимое желание поговорить. От алкоголя я стала невероятно храброй и уверенной в себе. Птица, ошалевшая от количества спиртного, распушила перья и затихла. Выбравшись из-под одеяла, я, хихикая и покачиваясь, уселась, скрестив ноги, облокотилась о колено и подперла рукой голову, которую неумолимо тянуло вниз. С удовольствием отметила, какое впечатление произвела моя поза на палача.

Глаза мужчины заметно потемнели. Насмешливая улыбка с его лица не пропала. М-да, похоже, меня опять просчитали. Раздражало ли это меня? Ничуть. Я просто откинула волосы, упавшие на грудь, и случайно задела кончиками пальцев тонкие кружева. А что такого? Сам до белья раздел, пусть теперь помучается.

Иден мучиться не собирался. Выглядел слегка возбужденным, но больше заинтересованным. Совершенно не в том смысле, в каком мне хотелось бы. Ему было интересно, что я еще выкину.

— Помните, что я обещала? — провокационно облизнув губы, спросила я, глядя в расстегнутый ворот рубашки палача.

— Помню. — Голос Идена прозвучал глухо, он слегка подался вперед.

Я, немного запутавшись в руках-ногах, потянулась навстречу. Мужчина тихо хмыкнул, легко коснулся моих губ невесомым поцелуем. Слишком мимолетно, чересчур быстро. Вцепившись непослушными пальцами в его рубашку, я собиралась популярно объяснить Идену, что именно меня не устраивает, но услышала насмешливое:

— Вы же обещали вести себя хорошо! Или больше не хотите посетить башню Розы?

Произнес это палач прямо в мои приоткрытые губы. Очень хотелось посетить башню, но еще больше хотелось поцеловать одного несносного мужчину.

— Спокойно ночи, Лина. — И Реган поцеловал меня в кончик носа.

Галантность мужчины раздражала — пьяной трисс давали возможность протрезветь. Но больше действовало на нервы сокращение моего имени.

— Не называйте меня так, — пробурчала я, намеренно не отодвигаясь и не делая попыток прикрыться.

— Плохие воспоминания? — Иден справился с возбуждением и смотрел на меня совершенно спокойно. Словно перед ним не девушка в шикарном нижнем белье, а рыцарь в латах.

— А когда воспоминания хорошие, так реагируют?

— Жених?

— Да какой… — На секунду протрезвела, поняла, что чуть не проговорилась. — Какой вам разница? — Пусть лучше думает, что у меня язык заплетается, чем поймет, кто я.

— Мне нравится имя Лина.

— А мне нет. Дайте вашего эликсира, а?

Карие глаза сузились в насмешливые щелочки. А женская логика в моем подвыпившем лице пояснила:

— Мне лучше уснуть. Иначе потом нам обоим будет стыдно.

— И мне? — искренне удивился палач.

Ну да, ему-то чего стыдиться, это я мечтаю о его губах и сижу в неглиже. В таком состоянии могу всякого натворить. Кто знает, куда меня заведет фантазия и отсутствие тормозов, отключенных абсентом.

— Вам, — уверенно кивнула я, — я ведь феникс.

— И что? — заинтересованно спросил Иден.

Какой непонятливый. А мне казалось, он знает о моем народе больше меня. Наверное, это моя близость на него так действует. Кровь от мозгов отхлынула. Я не гордая, объясню.

— Мы неуравновешенные, вспыльчивые, темпераментные… — Мысли путались. — Иногда нам трудно себя контролировать, а еще мы можем поступать нелогично. — Иден усмехнулся, а я, сделав над собой усилие, все же закончила: — С нами сложно.

— Не всегда. Вы яркие, светлые, приносите хаос и неразбериху, без которых скучно. — Я сфокусировала взгляд на лице мужчины, что-то в его словах заставило насторожиться. Я не была уверена в своем восприятии действительности. Могло ведь и показаться. Два стакана абсента не шутка. — А еще вы сияете. — Я окончательно уверилась, что у меня начался пьяный бред. Иден был грустным, очень грустным. Он смотрел на меня, а видел кого-то другого. И от этого сделалось тоскливо и неуютно.

Я хорошо помнила, как сияют фениксы, когда любят. По-настоящему, взаимно. Вначале легкие всполохи в ауре, потом мягкий, согревающий свет всех оттенков истинного воплощения. Глаза фениксов в это время не просто блестят, они сияют, стоит паре воссоединиться. О такой любви пишут в романах, о ней мечтают.

Я всего несколько раз видела сияющих фениксов. Это было прекрасно.

Мои родители сияли.

В детстве, наслушавшись сказок, я мечтала, что встречу своего крылатого принца, и мы будем сиять. Мама смеялась и говорила, что, когда я подрасту, она расскажет, как понять, кто он, тот самый. Мама ничего не рассказала — она умерла. А отцу было не до того.

Больно, как же больно вспоминать.

Я сердито всхлипнула, вытерла кулаком слезу, скатившуюся по щеке, и сказала первое, что пришло в голову:

— Почему вы сказали всем, что я ваша любовница?

— Я не говорил, — с невинным видом ответил палач.

— Не говорили, но вели себя… — Слова разбегались испуганными мышами. — Так… вели себя… как…

Я неопределенно взмахнула рукой. Запал закончился, и меня начало клонить в сон. Пару раз зевнув, я поползла обратно. Безумно хотелось обнять подушку, закутаться в одеяло и проспать целую вечность. В одеяле я запуталась. Шипела, ругалась на него, а непослушная тряпка никак не хотела накрывать меня целиком. То пятки торчали, то плечи.

Я уже было решила, что пяткам вполне комфортно будет и снаружи, но тут Идену надоело за мной наблюдать. Ловким движением он развернул одеяло, как нужно. Я пробормотала слова благодарности, блаженно зажмурилась, обнимая подушку. Упавшие на лицо волосы мешали, но мне было лень их убирать. За меня это сделал палач. Отвел с лица непослушную прядь, потом его пальцы невесомо скользнули от моего виска к щеке. Ласково, нежно, успокаивая.