Книга Мик Джаггер. Великий и ужасный - Кристофер Андерсен

Бьянка захотела тоже родить ребенка от Мика, хотя очень быстро выяснилось, что он не является образцовым отцом. В последующие две недели он виделся со своей дочерью лишь дважды, и то по нескольку минут, между другими делами. Хант сердилась на него за равнодушие к ребенку, о чем и сказала прямо. Но Джаггера это совершенно не волновало. «Я никогда не любил тебя, – кричал он в ответ. – И вообще, ты сошла с ума, если думаешь, что когда-то любил!»

Хант разрыдалась, но Мик от этого только больше разъярился. «Она мой ребенок, и я могу забрать ее у тебя в любое время», – заявил он, намекая на то, что у него больше возможностей и больше влияния и он может нанять целую армию юристов.

«Ну попробуй. А я вышибу тебе мозги», – выпалила Хант.

Ближе к Рождеству критики расхвалили альбом Get Yer Ya-Ya’s Out! («Выкладывай свои вкусняшки!»), а фотография Мика появилась на обложке журнала Newsweek. «Из всех выдающихся рок-музыкантов – Пола Маккартни, Боба Дилана, Джона Леннона, Джими Хендрикса, Дженис Джоплин, Эрика Клэптона – Мик Джаггер, пожалуй, самый удивительный, самый яркий, самый экстравагантный, обладающий демонической силой, воздействующей даже на тех, кто инстинктивно отворачивается от него; и при этом он никогда не старается снискать чьего-то расположения», – говорилось в статье.

Даже после ухода Марианны из дома номер 48 по Чейни-Уок Мик по-прежнему принимал Пола и Талиту Гетти, в компании которых он пристрастился нюхать кокаин. Как утверждал Испанец Тони Санчес, к ним часто присоединялись Кит с Анитой, и все порой возбуждались настолько, что ему приходилось «успокаивать их» героином.

Невероятно, но Мику при этом еще удавалось распутывать сложное финансовое положение «Роллингов». «Мик постоянно с кем-то встречался, – вспоминал Тревор Черчилль, который позже возглавлял европейское отделение компании «Роллинг Стоунз Рекордз». – Пока все остальные сидели, он нервно расхаживал по помещению и засыпал деловых людей градом вопросов».

«Мику удавалось держать ситуацию под контролем, – продолжал Черчилль. – Он обладал невероятной деловой хваткой, постоянно вносил свои предложения и не давал нам расслабиться». Не было ничего необычного в том, что он звонил Черчиллю или другим финансовым сотрудникам и просил их сообщить цифры продаж последнего альбома в Италии или в Швеции. Всеми банковскими операциями группы он руководил лично. «Он был очень, очень проницательным бизнесменом, – признавался Черчилль. – Не перестаю восхищаться, насколько он умен в этом отношении».

Существовал только один человек, голос которого для Мика был решающим. «Прежде чем за что-то приниматься, он советовался с Китом, – говорил их давний коллега по бизнесу Сэнди Либерсон. – Если Кит говорил „нет“, то Мик не настаивал на своем».

4 марта 1971 года было объявлено, что после прощального тура по девяти городам группа Rolling Stones переезжает во Францию. Мик утверждал, что «Роллинги» покидают родину «из-за климата», но было понятно, что тут задействованы и финансовые интересы: по сравнению с 1969-м финансовым годом за 1970–1971 годы они сэкономили несколько миллионов долларов.

Прежде чем окончательно покинуть Великобританию, «Роллинги» устроили еще несколько шумных вечеринок. Одна из них прошла в клубе «Марки», где много лет назад все только начиналось; Кит там сильно напился и замахнулся своей красной гитарой Gibson на менеджера клуба.

На другой вечеринке отличился уже сам Мик. Это был прощальный вечер в отеле «Скиндлз» в Мейденхеде, на берегу Темзы. Когда администратор попросил покинуть помещение в четыре утра, Джаггер буквально взбесился. Эрик Клэптон с Джоном Ленноном попытались сдержать почетного гостя, но Мик схватил стул и разбил витражное окно. «По крайней мере, ты сможешь заплатить за него перед отъездом из этой чертовой страны», – заметил Леннон.

Заверив всех, что у них и в мыслях нет навсегда расстаться с любимой Англией, Мик и члены его группы в конце марта наконец-то бросили якорь в спокойной налоговой гавани на юге Франции. Уаймэн поселился в отдельном доме среди холмов Граса, Уоттс приобрел ферму в городе Воклюз со средневековой архитектурой, а Кит с Анитой сняли виллу Нелькот с видом на бухту Вильфранш.

Мик с Бьянкой тем временем остановились в эксклюзивном отеле «Библос» в Сен-Тропе и принялись искать себе жилище, по крайней мере не уступающее новой резиденции Кита. И они его нашли: поместье с черепичной крышей и оштукатуренными стенами на побережье, в получасе езды от Биота.

Устроившись на новом месте, «Роллинги» объявили о том, что заключают договор с «Атлантик Рекордз» Этергюна на 5 миллионов долларов и шесть альбомов. По условиям четырехлетнего контракта, «Атлантик» должна была распространять записи под лейблом Rolling Stones.

Часть крупного аванса от «Атлантик» была потрачена на заключение контрактов с новыми исполнителями. Именно по этой причине Маршалл Чесс, сын основателя «Чесс Рекордз» Леонарда Чеса, согласился возглавить новую звукозаписывающую компанию «Роллинг Стоунз». Но из-за прирожденных подозрительности и недоверчивости Мика сделки постоянно срывались. «Вопреки распространенному мнению, он вовсе не любит рисковать», – сказал Черчилль о Мике. Кроме того, «Роллинги» вовсе не собирались «делиться деньгами или славой». Когда предоставлялся случай подписать договор с такими малоизвестными в ту пору исполнителями, как Genesis или Queen, альбомы которых впоследствии продавались лучше альбомов самих «Роллингов», Джаггер, по выражению Черчилля, просто «отмахивался от них». «Было очень жалко наблюдать за тем, как Джаггер упускает возможность заработать миллионы».

Ровно через неделю после подписания контракта с Этергюном «Роллинги» выпустили альбом Sticky Fingers («Липкие пальцы»), первый под новым лейблом. Джаггеру было недостаточно того, что на нем записаны такие несомненные хиты, как Brown Sugar («Коричневый сахар») или Wild Horses («Дикие кони»). Ему хотелось еще и оформить его самым провокационным образом, и для этого он обратился к своему давнему приятелю Энди Уорхолу.

«Мик кое-что позаимствовал у Марлона Брандо, кое-что у Мэрилин Монро, но больше всего он позаимствовал у Энди», – писал составитель биографии Уорхола и знакомый Джаггера Виктор Бокрис. В какой-то степени, заметил Бокрис, Энди Уорхола, художника-новатора и первопроходца поп-арта, можно было назвать «Миком Джаггером изобразительного искусства».

Инструкции Джаггера были краткими: «Нам нужно слегка шокировать публику – как всегда, Энди». Уорхол его не разочаровал. В результате появилась обложка с фотографией мужского торса в джинсах и с настоящей застежкой-молнией, под которой красовался логотип с высунутым языком, выполненный дизайнером Джоном Пэшем, – сплав изобразительного искусства, моды и рока. Пухлые губы Мика – «беременные губы», как назвала их комедийная актриса Джоан Риверз, – и язык вскоре станут таким же узнаваемым символом по всему миру, как логотипы «Макдоналдса» или «Кока-колы».

Вопреки распространенному мнению, изображенная на обложке джинсовая промежность с заметной выпуклостью принадлежала вовсе не Джаггеру. Для получения нужного снимка Уорхол нанял нескольких мужчин-моделей и сказал им сделать то, к чему частенько прибегал сам Джаггер для достижения желаемого результата на сцене, – засунуть в брюки скатанный носок.