Книга Раневская в домашних тапочках. Самый близкий человек вспоминает - Изабелла Аллен-Фельдман

01.01.1962

Вэй з мир![88] Во дворе пьяный народный писатель подрался с не менее пьяным народным артистом! Разбитые лица, одежда в крови, оба, несмотря на почтенный возраст, крепкие мужчины и дрались всерьез. Причина ссоры – выясняли, кого из них больше любит народ.

– Один мой знакомый актер говорил коллегам: «да тебя же только один народ и любит», когда хотел оскорбить, – сказала сестра, наблюдая за тем, как жены уводят драчунов, все еще порывающихся продолжить драку.

Дом на Котельнической набережной, «замок», один из лучших домов Москвы – и такая безобразная сцена. Отцовские служащие спорили шепотом, потому что в конторе всегда были посторонние, а на втором этаже жила наша семья. Чтобы кто-то из них устроил драку до крови, я и представить не могу. Чтобы Шаляпин подрался с Буниным, поспорив по поводу известности? Даже вообразить такого не могу!

– Подожди, увидишь еще не такое, – «обнадеживает» меня сестра. – Здесь иногда такие баталии разыгрываются, настоящее Бородино пополам с Ватерлоо… Милицию вызывают, а она в битвы титанов вмешиваться боится.

04.01.1962

За несколько часов до Нового года возле Минвод разбился самолет, летевший из Тбилиси. Из-за плохой видимости самолет врезался в гору. Рассказал об этом наш сосед А.П. Возвращаясь в Москву из санатория, он застрял в аэропорту и был так угнетен катастрофой, что сдал билет и уехал в Москву на поезде. Ехать пришлось в плацкартном вагоне (солисту Большого театра!), в пути бедный А.П. так настрадался, что вся польза от лечения пошла насмарку. «Понесло же вас зимой в санаторий», – сказала сестра. А.П. объяснил, что очень любит южную зиму и к тому же с декабря по февраль в санаториях мало отдыхающих, а он очень ценит на отдыхе покой.

07.01.1962

– Не выношу тех, кому любой рояль скрипка! – говорит сестра, не откладывая, а отбрасывая от себя газету, читает вопрос в моем взгляде и поясняет: – Хазэр-фисл[89]. Сегодня в моде Куба – давай сюда кубинскую пьесу, завтра будет юбилей Карла Маркса, будем ставить про Маркса. Ты помнишь издателя Маркса?

– Помню, что был такой, – отвечаю я.

– Был! – хмыкает сестра. – Адольф Маркс! Почему бы не поставить пьесу про него? Прогрессивный же был человек, сеял разумное, доброе, вечное. Наверху, как увидят «Маркс», так сразу подпишут все разрешения. А потом будет премьера… Сидит на сцене Маркс, пишет что-нибудь или читает, заходит жена и говорит: «Адольф, пора обедать». Адольф! Маркс – и Адольф?! Всех хватит кондратий, и пьеса будет иметь невероятный успех. Кстати, а папу Адольфа звали Фридрихом, как Энгельса. Как тебе такая пьеса? В основу можно положить какой-нибудь революционный эпизод. Что, не нравится? Эйзенштейн бы оценил, но снимать бы такое не стал. Но почему бы не помечтать, ведь я же говорю о книгоиздателе, а не о каком-нибудь черносотенце. А можно поставить пьесу о декабристах. Я бы сыграла чью-нибудь мать, мать, провожающую сына на Сенатскую площадь! Он бы ушел, весь такой целеустремленный, а я бы бежала за ним и кричала: «Сынок, не опаздывай к обеду!» Какая связь между Сенатской площади и обедом? Никакой, но это бы прозвучало…

Сестра не перестает меня поражать. Сколько замыслов! Сколько идей! Как глубоко она проникает в каждый образ! Как точно находит нужные штрихи. Всего две фразы, а я уже вижу старую графиню, мать декабриста. Не сестру в роли старой графини, а именно ее саму. Такой талант, такой ум, такой опыт! В этом году исполняется 25 лет работы сестры в кино. Ей уже намекнули, что решается вопрос о телевизионной передаче, посвященной этому юбилею. «Что ж, сыграю в ящик!» – лихо пошутила сестра, имея в виду под ящиком телевизор. Я попросила ее больше так не шутить. Не та тема, чтобы шутить. Неспроста же говорят, что половину наших бед мы призываем сами. Но сама мысль о передаче меня радует. Хочу, чтобы это была большая передача и в ней бы снялись все наши близкие друзья. Сестра же подозревает, что это будет «салат из эпизодов и портрет юбилярши сверху». Поглядим, кто из нас окажется прав. «Пусть будет салат из эпизодов, – говорю я, – лишь бы случилось». 25 лет в кино! У меня голова кружится, когда я думаю об этом! 25 лет!

10.01.1962

Приходил смешной молодой человек Саша, начинающий драматург. Убеждал сестру, что будущее за наукой и только пьесы на фантастические темы могут иметь грандиозный успех. Саша не то дальний родственник Ниночки, не то сын кого-то из ее подруг. Сестра для него непререкаемый авторитет. «Ваша Маргарита Львовна – это апофеоз!» – повторил он несколько раз. Оставил сестре для прочтения толстую папку со своей «лучшей» пьесой. Сестра спросила сколько у него их всего. «15!» – гордо ответил Саша. Днем он преподает в школе, по вечерам проверяет тетрадки учеников, а по ночам пишет пьесы. Прочитав первую страницу Сашиной рукописи, сестра пришла в неимоверный восторг. Роль, предназначавшаяся для нее, оказалась ролью 17-летней девушки. «Юноша он странный, но мне все равно приятно! – смеялась сестра. – Завтра же расскажу всем в нашем террариуме, что у меня есть персональный драматург, который пишет мне роли 17-летних красоток. Пусть завидуют!»

12.01.1962

Глаза мои давно привыкли к убогости здешних нарядов, но все равно, каждый поход в магазины одежды навевает меланхолию. «Что ты там хочешь найти?» – смеется сестра. Сама не знаю. Всякий раз надеюсь, вдруг начали выпускать что-то стоящее. Сестра объясняла мне, насколько сложен и долог здесь процесс выпуска новых товаров. Все до мелочей надо согласовывать с министерствами, получать множество разрешений и пр. «В старые времена было легче стать поставщиком императорского двора, чем сейчас «пробить» новый фасон шляпки», – сказала она. Пример впечатлил. Помнится, рассказывали, что водочный «король» Шустов, едва ли не на протяжении всей своей жизни добивался звания поставщика двора, но в конце концов получил его.

14.01.1962

«Другое поколение», – говорит сестра. Во времена нашей юности с поколениями все было ясно – старики, люди зрелого возраста, молодые люди. Сейчас же все иначе. С. и Л. не могут понять друг друга, потому что они принадлежат к разным поколениям. При разнице в возрасте всего-то в семь лет. Но С. успел поучаствовать в гражданской войне, а Л. тогда еще была девчонкой – и у них противоречия, похожие на тургеневский конфликт отцов и детей. Бедный Тургенев! Из всех русских писателей его мне жаль больше всего. Как его мучила Полина, а он терпел, терпел, терпел…

16.01.1962

Поздравляли Светлану с днем рожденья. Как всегда, у них богатый стол и много гостей. Был и режиссер, который готовится снимать «Войну и мир». Сестра обменялась с ним колкостями, но Светлана вовремя вмешалась и предотвратила ссору. Здесь мало кто умеет правильно принимать гостей. Многие считают, что хозяева должны накрыть стол, а дальше уже вечер пойдет сам собой. Гости обычно предоставлены сами себе, они сами себя занимают, ссорятся, мирятся. Лишь немногие хозяева считают своим долгом не только следить за атмосфэрой приема, но и создавать ее, как того требуют приличия. Все оживленно обсуждали вчерашний указ об обратном переименовании. Гадали, кто будет следующим, после Ворошилова, Молотова, Маленкова и Кагановича. Про Кагановича наш отец говорил: «Ну когда же он споткнется?» У нашего отца с отцом Кагановича, крупным киевским скотопромышленником, были какие-то счеты, чем-то тот его когда-то подвел или хотел обмануть. В начале войны Каганович разорился – стал участвовать в снабжении армии, зарвался, погряз в каких-то махинациях. Нелюбовь с отца перешла на сына, во всяком случае, Каганович был единственным из вождей, за карьерой которого отец пристально следил. Мне из всей этой четверки нравится только Молотов – у него интеллигентное лицо и приятный взгляд. Сестра, запрещавшая мне говорить о политике, немного перебрала и сказала во всеуслышание, что если так пойдет и дальше, то и от Него тоже избавятся. Светлана выразительно посмотрела на меня, и я увела сестру домой. Сестра действительно выпила лишнего, дома она потребовала крепкого чаю и пела какую-то песню про Тбилиси и алычу, не иначе как вспоминала Ф.И. Я вспомнила, как поступала наша кухарка, когда ее муж выпивал лишнего, и вместо чая налила сестре еще коньяку. Она залпом выпила его и тут же заснула, а я села записывать сегодняшние впечатления. Самыми приятными из сегодняшних гостей были Аллочка с Николаем, молодые супруги, актеры. Аллочка недавно родила, но по ней этого не скажешь – изящная фигурка. Она из хорошей московской семьи (отец – большой начальник в торговле, как шутит Аллочка – «советский купец первой гильдии»). Николай попроще, он из рабочих, откуда-то с Волги. С. шепнула мне на ушко, что у Аллочки был роман с Берия, а Николай у нее второй муж и дико ее ревнует. Я бы на его месте тоже ревновала бы. Аллочка очень красивая, и у нее есть charme[90]. Орлову тоже можно назвать красивой, но charme у нее нет совсем. А вот Норочка даже в преклонном возрасте будет charmant[91]. Аллочка весь вечер говорила о своих планах. Последняя картина, в которой она снялась вместе с мужем, не имела большого успеха. Аллочка винит в том скучный сценарий из современных. Она убеждена, что ее призвание сниматься в классике, особенно тяготеет к Чехову, который принес ей актерскую славу. Сестра, конечно же, не смогла удержаться от замечания. «Сценарист фильм придумывает, режиссер его ставит, а актеры его делают, – сказала она тоном, преисполненным назидательного пафоса. – Нечего на сценарий пенять…» Аллочка ничуть не смутилась и повела себя очень правильно. Сказала, что сестра совершенно права, но, к сожалению, существуют такие сценарии и такие режиссеры, с которыми не стоит связываться ни в коем случае. Сестра захотела примеров. «Да хотя бы «Ошибка инженера Кочина», – сказала Аллочка. – Даже ваша блистательная игра, Фаина Георгиевна, не спасла эту унылую картину!» Уверена, что Аллочка била не наугад, а с умыслом. О том, что «Инженером» сестра крайне недовольна, знают все. Но тем не менее ее умение с достоинством выходить из трудных положений заслуживает восхищения. Она не стала уклоняться от вызова, ответила на него, дав понять, что и у сестры бывали не самые лучшие фильмы, и в то же время облекла свой выпад в деликатную, едва ли не комплиментарную форму. Браво! Но, как мне кажется (а я уже вправе считать себя сведущей), большим надеждам Аллочки не суждено сбыться, потому что ее муж известный актер, а не известный режиссер. Супруге режиссера главные роли в его фильмах обеспечены, талантливой же красавице-актрисе приходится конкурировать за роль с не менее талантливыми и не менее красивыми. Аллочке, с ее амбициями, надо правильнее выбирать мужей.