Книга Еврейская сага. Книга 3. Крушение надежд - Владимир Голяховский

Русские агенты арестовали и казнили тысячу двести «зачинщиков». Премьер-министр Имре Надь укрылся в югославском посольстве и сбежал в Румынию. Там его арестовали, устроили над ним закрытый суд и повесили как военного преступника[31]. Кремлевские руководители создали новое венгерское правительство во главе с рабочим-коммунистом Яношем Кадаром.

Маршала Жукова насадили еще одной, четвертой, Золотой звездой Героя, многих офицеров наградили боевыми орденами, как за подвиги на настоящей войне.

22. Приезд Лили в Албанию

Последние дни Лили и Влатко у Самборских были омрачены неожиданными событиями в Венгрии. Все с напряжением слушали радио и читали газеты. В Югославии детали событий описывали открыто и подробно, критиковали тактику Кремля. Лиля знала меньше всех — сербского языка она не понимала. Но мужчины — Милош, Влатко и Вольфганг Леонгард, тоже гостивший в это время, — целыми днями горячо обсуждали каждый эпизод восстания, спорили.

Милош и Вольфганг осуждали действия русских:

— Ожидали, что со смертью Сталина и с воцарением нового правительства политика советской России изменится к лучшему. Но Хрущев показал, что агрессивности в России не стало меньше.

— Да, сколько было ожиданий после XX съезда — все испарились.

Влатко был настроен мрачно, он понимал, что эти события могут отразиться и на его Албании, но пытался найти политическое оправдание действиям Кремля:

— Я так же, как и вы, против зверств. Но социалистический лагерь не может допустить распада. С этой позиции можно понять Хрущева. Конечно же, действовать надо гуманней.

Вольфганг саркастически парировал:

— Распад все равно произойдет, рано или поздно.

— Насильно мил не будешь, — говорил Милош, любитель и знаток русских поговорок.

Влатко мрачно замолкал, но о своих сомнениях Лиле не рассказывал, не хотел ее пугать. Тем более что уже. пришло время уезжать в Албанию.

От деревни Макошицы до Албании было около четырех часов езды на машине через Черногорию и Македонию. Подвезти их до границы любезно предложил Вольфганг.

Он нравился Лиле — невысокий, с благородной внешностью, прядями седины, всегда оживленный, веселый интересный мужчина, профессор и журналист. Как настоящий джентльмен, он постоянно оказывал Лиле знаки внимания. По утрам, встречаясь за общим завтраком, не упускал случая сказать ей комплимент и целовал руку. И она охотно отвечала ему кокетливыми улыбками. Правда, Лиля сразу заметила, что это злит Влатко, он хмурился, видя ухаживания Вольфганга. А ей было смешно.

В дороге Вольфганг смешил их рассказами и анекдотами, Лиля звонко хохотала, а Влатко умеренно посмеивался.

По-русски Вольфганг говорил свободно, без акцента, и Лиля спросила:

— Как вы научились русскому?

Судьба этого человека была необыкновенной, вот что он рассказал:

— Мне было четырнадцать лет, когда мы с мамой сбежали из Германии от Гитлера в Россию в 1936 году. Я был восторженный тупоумный юнец и страшно радовался, что попал в первую страну социализма, в страну великого Сталина. Вскоре мою маму арестовали, и меня воспитывали в специальном детском доме для иностранцев. Я ничего не понимал, считал арест мамы ошибкой и продолжал верить в коммунизм и в Сталина. Подозревать правду я стал намного позже. В 1945 году, после войны, я работал в аппарате компартии в советской Восточной Германии. Там я окончательно прозрел и тогда тайно сбежал в Югославию[32].

— Ну и как вам нравится в Югославии? — спросил Влатко.

— Не все, конечно, нравится, но намного лучше, чем в России и в Восточной Германии.

— Вот и мы хотим сделать в Албании так, чтобы у нас было лучше, чем там. О, для этого нужна глубокая переделка общества. Могу рассказать вам анекдот. По дороге едут три президента в своих машинах; в первой — президент Америки. Дорога раздваивается, и шофер спрашивает: «Мистер президент, куда нам ехать, направо или налево?» Американский президент отвечает: «Конечно, направо, мы всегда двигаемся вправо». Во второй машине едет советский президент, шофер спрашивает: «Товарищ президент, куда нам ехать, направо или налево?» Советский президент отвечает: «Налево, мы всегда идем только влево». В третьей машине едет югославский президент Тито, шофер спрашивает: «Дорогой товарищ-господин президент, куда нам ехать, направо или налево?» Тито ему: «Ты поворачивай налево, но поезжай направо». — Вольфганг сам рассмеялся первым и затем воскликнул: — Вот в этом все описание политики, которую проводит Тито. Если ваш вождь Энвер Ходжа сможет сделать так же, вы добьетесь своего. Но тогда ему надо будет отойти от установок Хрущева.

Влатко это задело, он ответил ворчливо:

— Есть и другие пути для улучшения жизни. Мы, албанцы, называем нашу Албанию страной орла. У нас есть свой орел — Энвер Ходжа.

Когда проезжали Черногорию, Вольфганг рассказал другой анекдот:

— Черногорцы — народ маленький и темный, но издавна известны как отважные воины. Вот они узнали, что китайцы против прозападной Югославии, и решили идти воевать с ними. Спускаются они со своих черных гор, потрясая старинным оружием и издавая воинственные клики. Их спрашивают: «Куда идете, черногорцы?» Они отвечают: «Идем бить китайцев». Им говорят: «Да вы знаете, сколько их, китайцев?» — «Нет, не знаем». — «Их целый миллиард». Черногорцы схватились за головы: «Целый миллиард! Где же мы их всех хоронить будем?»

Лиля опять захохотала, Влатко покосился на нее и негромко посмеялся. Когда проезжали красивую и бедную Македонию, Вольфганг рассуждал:

— Трудно представить, что вот где-то здесь, на этой земле, родился и вырос Александр Македонский, величайший из всех завоевателей мира, распространитель культуры эллинизма. Именно отсюда он начал свои походы на Восток.

Влатко усмехнулся и вставил:

— Он хоть и македонец, но его мать Олимпиада была дочерью царя Неоптолема Второго из древнего Эпира, который находился на территории нынешней Албании. Так что ее можно считать албанкой, и в Александре текла кровь древних албанцев. Мой народ тоже может гордиться им, вместе с македонцами.

Лиля с удовольствием подумала, как ловко Влатко поддел Вольфганга, как много он знает. Ей трудно было представить себе полчища древних завоевателей-македонцев на этих мирных зеленых холмах.

У самой границы Вольфганг тепло распрощался с ними:

— Желаю удачи в перестройке Албании. Когда добьетесь, чтобы Албания тоже стала свободной и богатой страной, я к вам приеду.

На прощанье он поцеловал руку Лили, она смутилась, от смущения поцеловала его в щеку и тут же заметила, что Влатко опять нахмурился. Лиля про себя усмехнулась: «Ревнует меня к Вольфгангу, ну и пусть — это полезно».