Книга Месть мертвеца - Шарлин Харрис

— Значит, над всеми этими мальчиками издевались раньше? Это то, что связывает все убийства? — Агент Стюарт подался вперед, как будто мог вытащить ответ из моей головы. — То, что между мальчиками было общего? Именно потому их и выбрали?

— Не знаю. Я вижу это лишь вспышками: тело, эмоции, ситуацию. Однажды я увидела кота мертвого парня, а может, я просто уловила мысли умирающего. Я не вижу того, кто послужил причиной смерти.

— Просто расскажите нам все, что знаете, — попросил Клавин.

Я подозрительно перевела взгляд с одного на другого. Они будут слушать, конечно, а потом посмотрят на меня долгим страдальческим взглядом, который скажет, что они не поверили ни единому моему слову. Другие следователи уже говорили мне такое: «О пожалуйста, любая, пусть даже незначительная деталь поможет…» А потом что-нибудь вроде: «И это все, что вы можете делать? Какой с того толк?»

— Мы обещаем, что отнесемся к вашим словам уважительно, — произнес Клавин, правильно истолковав мой взгляд. — Мы понимаем, что в прошлом у вас были проблемы с представителями правоохранительных органов.

Я подумала о чеке, который Твайла Коттон вложила в мою руку прошлой ночью, о сумме на этом чеке, с лихвой перекрывающей ту, что мы назначили за поиски ее внука. Я подумала о семьях, собравшихся в церкви, о горе и страхе. На фоне этого насмешки людей, которых я никогда больше не увижу, казались ничтожными.

Поэтому я сделала глубокий вдох, закрыла глаза, чтобы сосредоточиться, и снова заглянула в одну из могил. Я выбрала ближайшую к дороге. И показала ее на карте.

— Это Тайлер, — начала я. — Его пытали, сдирая кожу лоскутами. Потом изнасиловали. Его яйца зажали в тиски. Он был готов умереть и призывал смерть, потому что знал: никто ему не поможет. Причиной смерти явилось удушение. Когда-то в прошлом он сломал ногу.

Я услышала, как оба агента быстро втянули воздух, но не открыла глаза, чтобы на них посмотреть. Толливер взял меня за руку, и я стиснула его ладонь. Мысленно я подошла к следующей могиле.

— Хантер, — продолжала я. — Его хлестали бичом, насиловали, клеймили. Он до самого конца надеялся, что кто-нибудь придет на помощь. Прожил два дня. Умер от переохлаждения.

Хантер погиб в такую погоду, какая была сейчас, холодную и мокрую. Я полагала, его похитили в ноябре.

— Сломанных костей нет. У него был… сколиоз.

Я увидела изгиб позвоночника, сияющего подо мной.

И продолжила литанию пыток и смертей. Секс и боль. Юные мальчики, использованные и брошенные. Два мальчика из других мест не имели никаких проблем с костями, но местные… Да, имели, кроме Джеффа Макгроу и Аарона Робертсона. Что составляло пятьдесят процентов. Сломанные кости были тупиком. Они погибли от разных причин. Большинство из них были странно примитивными, как удушение и переохлаждение, убившие Тайлера и Хантера.

— Примитивными?! — возмутился Клавин. Он вытащил из кармана белый носовой платок и промокнул нос. Похоже, подхватил простуду, занимаясь расследованиями на месте убийства. — Похищены, замучены, изнасилованы. Для меня все это выглядит очень даже изощренно.

— Я пыталась сказать другое. Их оставили умирать. Не пырнули ножом, не застрелили, не отравили — не сделали ничего, что повлекло бы быструю верную смерть. Хантера просто оставили там, и он умер. Может, погода помешала. Может, он… убийца… Они ему просто наскучили. Удушение… Что ж, в последние несколько секунд можно передумать и не удушить человека.

— Я понимаю, что вы имеете в виду, — сказал Стюарт. — Что смерть вроде как не была изначальным планом или экспериментом.

— Похоже, удовольствие доставляла не смерть, а то, что было перед ней, — отозвалась я. — Притягивала боль. Как только этих мальчиков до конца использовали и они не были способны больше ни на какие действия, они становились бесполезны.

Хотя это не совсем точно. Комментарий Стюарта насчет эксперимента оказался ближе к мысли, которую я пыталась выразить.

У Толливера был такой вид, словно его тошнило.

— Это не то, что мы слышали от другого медиума, — с вызовом произнес Клавин. — Она говорит, что убийца сидел и наблюдал за моментом смерти, получая от этого «оргазменное» удовольствие.

— Вероятно, Ксильда права, — немедленно ответила я. — Я не медиум в отличие от нее. Или, может…

Но тут я замолчала. Оба агента смотрели на меня со слишком хорошо знакомым мне выражением. С выражением, ясно говорившим: «Наблюдайте за ней. Она собирается маневрировать, пытается увязать свои догадки с историей, которую рассказала нам вторая придурочная».

— А вы когда-нибудь думали, — начала я очень медленно и очень неохотно, — что убийц может быть двое?

Они оба вытаращили на меня глаза. Я далеко не так хорошо умею понимать живых, как понимаю мертвых. Пока я неплохо ладила с двумя агентами Бюро штата, но понятия не имела, что выражают сейчас их лица.

— Это все, что я могу вам сказать, — произнесла я и встала, чтобы уйти.

Толливер тоже поспешил подняться.

— Мы можем покинуть город? — поинтересовалась я. — В любое время?

— При условии, что вы с братом сообщите, как с вами связаться, — заявил Стюарт тоном, который давал понять, что он рад от нас избавиться.

— Я ей не брат, — бросил Толливер так сердито, словно они целый час спорили на эту тему.

— Хорошо. Как вам угодно, — пожал плечами Стюарт. — Вы двое можете идти.

Я так удивилась взрыву Толливера, что мне пришлось на ощупь найти сумочку, прежде чем последовать за ним. Толливер чуть ли не оставил меня в поднятом им облаке пыли. Он быстро вышел из участка, я тащилась за ним. Мне пришлось слегка повозиться с дверями, и я задержалась настолько, что догнала его только тогда, когда он добрался до нашей машины. Он стоял, положив руки на ее крышу, сердито глядя на серую краску. Оставшиеся репортеры что-то кричали нам, но мы не обращали на них внимания.

Я понятия не имела, что сказать. Просто стояла и ждала. Я бы села в машину, но Толливер держал в руке ключи. Легкий туман начал сгущаться, превратившись почти в дождь. Я чувствовала себя несчастной.

В конце концов Толливер выпрямился и, не сказав мне ни слова, щелкнул центральным замком. Я шагнула с тротуара к дверце со стороны пассажирского сиденья, открыла ее и залезла внутрь, а потом закрыла за собой. Слава богу, что у меня была сломана левая рука.

Все так же молча Толливер перегнулся через меня, чтобы натянуть мой привязной ремень и застегнуть его.

— Куда? — спросил он.

— В клинику доктора, — ответила я.

— Тебе больно?

— Да.

Он сделал глубокий вдох. На мгновение задержал дыхание. Выдохнул.

— Прости, — сказал Толливер, не пояснив, за что извиняется.

— Хорошо, — кивнула я, не вполне уверенная, почему мы стоим.