Книга Зачарованный мир - Константин Мзареулов

Кесменака проворчал, дескать, тоже надеется, что в следующий раз они встретятся на поле брани как союзники, а не враги. Он поднялся, но вдруг задумался и сказал тихо:

– Ты спрашивал о колдунах… В свите Тангри-Хана есть еще один повелитель Сил Мрака. Некто Хызр. Нам очень долго дурили голову сказочками о добром страннике по имени Хазрет Хызр, благостном старичке, одна лишь встреча с которым приносит счастье… Он принес нам смерть. Один и без оружия он за мгновение умертвил на моих глазах две конные сотни. Это вообще не человек, а безжалостный демон, хотя внешне ничем не отличается от простого смертного.

– Ты видел его? – вскричал Сумукдиар;

– Как тебя сейчас… Я видел даже Тангри – тот ужасен: ростом на три головы выше меня, морда дикого зверя, из пасти торчат искривленные клыки, как у дикой свиньи. А Хызр – обыкновенный немолодой человек, довольно добродушный с виду… Ну, до встречи, бывший враг мой.

– До встречи, – гирканец колебался, потом все же сказал: – У меня просьба к тебе. Твои воины будут нападать на отряды сюэней, будут следить за их передвижениями – не так ли?

– Конечно.

– Мне обязательно нужно знать, по которому из двух путей – северному или южному – возобновится наступление Орды.

– Если узнаю – сразу сообщу тебе, – заверил Кесменака, потом ехидно добавил: – Обязательно отправлю гонца в Хозарский каганат…

– Можешь послать гонца поближе, – оскалился Су-мук. – Нашему общему другу из замка Ганлыбель, что возле Тахтабада.

В назначенный срок Сумукдиар, соблюдая правила конспирации, прогуливался неподалеку от лавки лжепрорицателя. Али-Азиз внезапно вынырнул из переулка, поглядел по сторонам, неопределенно мотнул головой, подзывая агабека, и зашагал обратно. Гирканец последовал за ним на отдалении двадцати шагов. Они долго пробирались через толпу, которая, по мере удаления от базара, становилась все реже, и наконец оказались в непривычно безлюдной части города возле угрюмого здания военного ведомства. У входных ворот, облокотясь на стенку, стояли зевающие верзилы при полном вооружении.

– Я был здесь час назад, – напомнил стражникам Али-Азиз. – Ваш амир Карим-паша сказал, что оставит пропуск для двух посетителей.

– Посторонних не пускаем! – отрезал громила, на грудном панцире которого сверкала медная бляшка десятника.

– Пока пятьдесят дирхемов не заплатят – никого не пускаем, – пошутил второй стражник, а остальные залились жизнерадостно-самодовольным смехом.

Вместо мзды Сумукдиар выдал им мощное заклинание. Солдаты застыли, бессмысленно глядя прямо перед собой остекленевшими глазами. Оба атарпаданца двинулись к дверям, но неожиданно лезвия алебард скрестились у них, что называется, перед носом.

– С двоих – сто дирхемов, – прорычал десятник.

Потрясенный Али-Азиз, ничего не понимая, переводил взгляд со стражников на джадугяра и обратно. Тяжело вздыхая, Сумук подумал, что привычка к вымогательству, въевшаяся в кровь, плоть и душу этих ублюдков, оказалась сильнее его чар. Даже заколдованные, солдаты требовали дань. Пришлось положить в подставленную ладонь десятника небольшой камень, внушив, что это мешочек серебряных монет. Алебарды раздвинулись, и разведчики, проскользнув мимо бездвижных часовых, вошли в министерство.

Режим безопасности соблюдался здесь немного построже, нежели в харби назиррийе Акабы: каждый этаж, каждую комнату защищали особые чары, и о том, чтобы заколдовать чиновника, нечего было и думать. Пришлось отвалить амиру настоящего рубленого серебра царедарской чеканки. Проворно спрятав деньги в сундук, Карим-паша любезно разрешил осмотреть любые трофеи и даже подарил образец лука, которые были в большом количестве подобраны воинами бикестанской армии после ухода Орды.

В первую очередь Сумукдиара интересовало, конечно, ордынское средство уничтожения драконов. Карим-паша услужливо открыл стоявший в углу ящик, где хранился засушенный труп крылатой твари размером с большую ворону. Собственно, это и была ворона или ворон, только магрибские колдуны искусно соединили злую птицу с ядовитой гюрзой. Средство было простое и надежное. Бикестанский чиновник подтвердил догадку агабека: крылатые отродья Мрака, тучами запускаемые с земли, достигали и жалили летящих на средней высоте драконов. Впрочем, ничего особенного в таком колдовстве не было – Сумук без труда мог бы изготовить множество подобных бестий. Нужно только запасти побольше змеиных и вороньих яиц – и твари вылупятся в должный срок. Назовем их «гадовранами» и применим против Орды…

Продать останки гадоврана для детального исследования в спокойной обстановке Карим-паша отказался наотрез, хотя и с видимым сожалением. Зато амир поведал много интересного о таинственной ваджре. Оружие это Тангри-Хан из своих рук не выпускал, но использовал очень неумело. Два страшных удара волшебной силы, обрушенных на восьмой кавалерийский тумен бикестанцев, вырыли огромные котлованы неподалеку от боевых порядков, но никто из воинов не пострадал. Правда, перепуганные конники рассеялись, и контратака была сорвана. Лишь в самом конце битвы ваджра ударила в третий раз, уложив с одного замаха пять-шесть сотен пехотинцев на правом фланге.

– Прошло два месяца, – буркнул гирканец. – За это время подлец мог научиться управлять ваджрой.

Карим-паша, вздохнув, развел руками и заговорил о вражеской тактике. Его рассказ почти дословно совпадал с тем, что Сумукдиар слышал раньше от разных очевидцев: хиндустанцев, алпамышей, каракызов, ханьцев, а совсем недавно то же самое поведал старый знакомый Кесменака Амади. Тем не менее он тщательно зафиксировал слова амира на золотую пластинку, после чего произнес укоризненно:

– Вы забыли сказать о летающих колесницах. Недоуменно посмотрев на него, бикестанец уверенно ответил:

– Никаких летающих колесниц у сюэней не было. Тангри-Хан предпринял ложную атаку, увлек наших солдат в погоню, выманив из укреплений, так что четыре тумена попали в засаду, одновременно он завоевал господство в воздухе за счет множества драконов, после чего бросил в атаку пехотные полки, усиленные слонами, ифритами и тарандрами, – вот и все. Никаких колесниц у них не было. Правда, слоны у Орды ужасно огромные, даже атланты не выращивали таких исполинов.

– Но как же… – Агабек Хашбази сделал удивленные глаза. – Я точно знаю, что в Золотом Дворце хранились летучие колесницы бога грома Индры, булава Ямы…

– Не было! – уперся Карим-паша. – Я сам участвовал в том сражении, поэтому могу сказать наверняка. Мы тоже опасались, что Тангри-Хан будет метать в нас ужасающие огненосные стрелы, что он станет душить наших воинов петлей Варуны, однако сюэни применяли только старое колдовство: драконов, ифритов, тарандров, ураганы. Даже молний почти не было, поскольку в пустыне трудно собрать грозовые тучи.

«Странная история, – подумал Сумукдиар. – То ли Тангри-Хан с Иштари берегут оружие магического поражения для решающей битвы, которая намечена на осень, то ли… Возможно, к самым страшным видам волшебства сюэней просто не подпускают!»