Книга Русские боги - Дмитрий Казаков

– Думать? А зачем? Я всю жизнь резал кого-нибудь. Попов жирных, воевод жадных, потом буржуев всяких… И не для того сорок лет по тюрьмам провел, чтобы теперь думать. – Степан похлопал Олега по плечу. – Ладно, если чего – звони. Мы с пацанами подъедем, вопросы решим.

И, подмигнув Игорю, зашагал к выходу их вокзала. У самой двери столкнулся с Иваном, кивнул ему. Тот ответил, но глаза его загорелись гневом, а лицо побагровело.

– Шляются тут всякие смерды поганые, чтоб их… – пробурчал Иван, подойдя к Олегу и Игорю.

Малиновый пиджак и водолазку он сменил на светло-зеленую рубаху с коротким воротом, и только цепь на шее осталась прежней.

– Такие же «всякие», как и мы с тобой, – проговорил Олег. – Ну и где этот виршеплет? До поезда пятнадцать минут…

Сергей появился через пять, запыхавшийся, словно после пробежки.

– Поймите, это все пробки! Мы полчаса на одном месте простояли! Плакать хочется! – затараторил он.

– Ехал бы на метро, – сказал Олег.

– Я? – Сергей посмотрел на него удивленно. – Ради бога, как такое возможно? Пошли быстрее садиться…

Олег раздал билеты, и они зашагали к двери в зал ожидания, чтобы через него выйти к первому пути.

– Плацкарт? – спросил Иван, изучив билет, и в голосе его прозвучало недовольство. – Почему не купе?

– Не было. И СВ тоже. Скажи спасибо, что места не боковые.

Сергей печально вздохнул.

Проводница, молодая и смуглая, с решительными серыми глазами, проверила билеты, и они забрались в вагон. Прошли мимо первого купе, где суетилась, распихивая вещи, семейная пара лет сорока. На одной из нижних полок, прижавшись друг к другу, сидели двое похожих мальчишек, один чуть постарше, другой – помладше.

– Дети, – сказал Иван. – Ладно хоть не мелкие, что будут писать в горшок, поставленный на стол.

– И деды, – в тон ему добавил Сергей, разглядывая старика, сидевшего на боковом месте напротив второго купе. – Ладно хоть не совсем дряхлые, из которых песок сыпется. Так, это наши места?

– Наши, – кивнул Олег. – Занимай, какое нравится.

Старик, сухощавый и морщинистый, посмотрел на четверых мужчин с тревогой. Взлохматил седые волосы и отвернулся к окну. Иван поднял нижнюю полку и поставил под нее сумку, Игорь положил свою рядом.

Стекло окна в их купе было мутным, а форточка не открывалась вовсе. Столик, судя по количеству царапин, имел за плечами длинную и бурную жизнь.

– Я тут кое-чего захватил, – сказал Сергей. – Так что скучно нам не будет.

Из его рюкзака появилась жареная курица в фольге, бутылка коньяка «Арарат», набор металлических стаканчиков в небольшом тубусе, а также толстая пачка бумажных салфеток.

– Опять пить? – поморщился Олег. – Видят боги, ты неисправим.

– Почему пить? – Сергей всплеснул руками. – Скрашивать тоску грустного путешествия. Не хочешь коньяка, у меня вино есть. Если и оно не устраивает, можно будет пива купить у проводницы.

Из следующего купе донесся женский смех, и на лице Ивана появилась усмешка.

– Кто сказал, что путешествие будет грустным? – проговорил он. – Это мы посмотрим. Ха-ха.

Сергей развернул курицу, разлил коньяк по стаканчикам. В этот момент поезд тронулся, и поставленная на столик бутылка едва не опрокинулась. Игорь подхватил ее в последний момент.

– Ух, как я испугался, – сказал Сергей. – Ладно, давай, за успех нашего безнадежного дела.

– Я не буду, – покачал головой Олег.

– Как знаешь, – пророкотал Иван и один за другим вылил себе в рот содержимое двух стаканчиков. Потянулся к курице и оторвал у нее лапу. – Хорошо… Прямо как старый мед…

Игорю коньяк обжег горло, оставив терпкое послевкусие, и теплым шаром провалился в желудок. Поспешил закусить, а едва прожевал кусок, как явилась проводница.

Пришлось вытирать руки и отдавать билеты.

Получили четыре полиэтиленовых пакета с бельем. Олег разорвал свой, наружу полезла пыль.

– Очень здорово… – Сергей сморщился, глаза его выпучились. – Ой, а… апч… апчхи!

В соседнем купе вновь засмеялись. Иван передвинулся к краю полки и заглянул туда.

– Девчонки. Три штуки, и с ними парень. Студенты, похоже, – сказал он, вернувшись к столу. – Ну что, еще по одной, и пойдем знакомиться?

– А как же? Пойдем, милый. – Сергей потер руки и потянулся к бутылке. – Вы с нами?

– Я – нет, – покачал головой Игорь. – Мне сейчас не до веселья.

– Я тоже не пойду, – сказал Олег.

– Скучный ты. – Сергей поморщился. – Эх, Ваня, ну что, за бога в душу мать? Чтобы все у нас вышло.

– Истинно так, – кивнул Иван и перекрестился, прежде чем выпить.

Сергей вытащил из рюкзака бутылку белого вина, захватил коньяк, стаканчики, и они отправились в соседнее купе. Оттуда донеслись оживленные девичьи голоса, звон и смех.

Игорь, которому вновь захотелось спать, стащил вниз матрас и подушку, начал застилать белье. Пыль взлетела настоящим облаком, закружились, оседая на пол, перья.

– Да, это вам не СВ, – сказал Олег.

Он залез под нижнюю полку, вынул из сумки пару книжек, одну цветастую, с полуголым мужиком на обложке, и вторую, оформленную более строго, в черно-красных тонах.

– Точно, – кивнул Игорь. – Чего читаешь?

– Юрия Никитина. «Трое из Леса», – Олег показал цветастую книжку. – Занимательное чтиво. Много нового узнаю. И еще мемуары Гудериана. Если хочешь, бери, мне не жалко.

Он отодвинул курицу в фольге и положил книги на столик.

Игорь взял полотенце и отправился в сторону туалета.

В соседнем купе веселье было в самом разгаре. Раскрасневшийся Сергей, размахивая руками, что-то рассказывал двум девчонкам, а Иван обнимал за плечи третью, довольно полненькую блондинку. Спутник девушек, субтильный юноша, сидел, забившись в угол, на лице его читалось недовольство.

Когда Игорь шагал назад, в руках Сергея появилась гитара, темно-коричневая, с бантом на рукояти.

– Садись к нам, – предложил Сергей, тряхнув головой и сверкнув шальными синими глазами.

– Нет, я спать.

Игорь повесил полотенце на вешалку, забрался под простыню, но сразу уснуть не смог. Вагон покачивало, и это почему-то казалось неприятным, хотелось тишины, покоя, темноты…

За стенкой купе наступила тишина, а потом Сергей запел:

Вы помните,

Вы все, конечно, помните,

Как я стоял,

Приблизившись к стене,

Взволнованно ходили вы по комнате

И что-то резкое

В лицо бросали мне.