Книга Тайный код Кёнигсберга - Андрей Пржездомский

* * *

Было начало шестого. Город только просыпался. На улицах – почти никакого движения, не слышно трамвайного перезвона и шума машин. Единичные фигуры прохожих, по-видимому рабочих, возвращающихся с ночной смены на судостроительном заводе или в морском порту, да владельцев собак, выведших своих питомцев на утреннюю прогулку, – вот, пожалуй, и все, что оживляло в эти утренние часы улицы Кёнигсберга. Кое-где у дверей маленьких магазинчиков возились с ключами и запорами их владельцы, привыкшие к заведенному годами порядку тщательно готовиться к приему первых покупателей.

Прозвучавший в утренней тишине оглушительный звон разбиваемых стекол показался настолько громким, что некоторые уже проснувшиеся горожане высунулись из своих окон. Но шум не прекращался. Более того, раздавались все новые и новые удары, как будто кто-то специально лупил палкой по стеклу.

У магазина с броской вывеской «Отто Анхут. Охотничье и спортивное оружие», расположенного в самом центре Кёнигсберга на улице Штайндамм, на первом этаже здания почтамта с остроконечной башней в виде шахматной ладьи, сгрудилась кучка молодых людей в униформе. Двое из них, орудуя деревянными палками, выбивали последние осколки стекла из витрины, а остальные, поодиночке проникая в магазин, выносили из него винтовки, карабины, ящики с боеприпасами… Это действовал отряд штурмовиков, так называемый 12-й штурм СА[61] во главе с штурмфюрером Фрицем Ремпом, двадцатипятилетним студентом философского факультета Кёнигсбергского университета.

Из книги «Звучите, песни! Песенник для средних школ». Берлин, 1940 год

«Вейся знамя! Ряды тесно сомкнуть!

СА марширует спокойно твердым шагом.

Камрады, разгромившие “Ротфронт” и реакцию,

Маршируют вместе с нами…»

В ночь на 1 августа 1932 года штурмовые отряды и группы СА получили команду провести активные боевые акции против коммунистов и социал-демократов под лозунгом борьбы с «красным террором». Дело в том, что за два дня до этого в уличной потасовке между штурмовиками и рабочими кёнигсбергских предместий был убит некий Отто Рейнке, один из активистов НСДАП[62]. Труп двадцатилетнего нациста был найден утром 30 июля в узком, как щель в скале, переулке Старого города. У Рейнке было перерезано горло. Кто-то из жителей дома, бывших свидетелями ночной стычки, сообщил в полицию, что своими глазами видел, как один из рабочих во время драки полоснул штурмовика ножом по горлу и быстро ретировался с места происшествия.

Главпочтамт на площади Гезекусплатц

Фашистский террор в Кёнигсберге и вообще во всей Германии к концу июля 1932 года достиг своего апогея. Распоясавшиеся юнцы в униформе со свастикой на рукавах, молчаливо-сосредоточенные ветераны Первой мировой войны с воинственным блеском в глазах, истеричные студенты, разглагольствующие о национальной идее и возрождении Германии, всяческий сброд из кёнигсбергских ночлежек и подворотен – все они с воодушевлением следили за тем, как «кабинет баронов» – беспомощное правительство Папена – и престарелый рейхсканцлер Гинденбург все более открыто шли на политическую сделку с нацистами и их вождями. В воздухе пахло государственным переворотом. На улицах немецких городов разворачивались события исторической драмы ухода в небытие Веймарской республики и воцарения самого страшного режима тирании и варварства – гитлеровской диктатуры. До прихода нацистов к власти оставалось сто восемьдесят три дня…

Из книги «Справочник СА». Берлин, 1939 год

«Штурмовик – это политический солдат Адольфа Гитлера. Он завоевал нашу новую Германию. Он победил в этой борьбе благодаря добродетелям, присущим ему, как революционному бойцу: верности, презирающей предательство, отваге, не знающей опасности при исполнении долга, доблести… повиновению и добровольному подчинению… абсолютной надежности… товариществу, сознанию своего долга и достоинству».

В центре торгового зала оружейного магазина стоял, широко расставив ноги, парень в сером плаще, одетом, по-видимому, поверх униформы. Из-под плаща были видны хорошо начищенные сапоги.

– Быстро, быстро, камрады! Скоро здесь будут «ищейки» из полицай-президиума! – требовательно, но с нотой истерики прокричал Фриц Ремп.

Его подручные, занятые взламыванием шкафов с оружием, очень торопились. Один из них, долговязый брюнет в свитере, вытаскивал как раз в этот момент из длинного деревянного футляра новый бельгийский карабин калибра семь шестьдесят пять. С гладко отполированным прикладом и матово-черным металлом ствола, весь лоснящийся от оружейной смазки, он выглядел очень внушительно, как достаточно убедительный аргумент силы и подавления.

Узкая улочка в Старом городе

Парад коричневорубашечников по улице Штайндамм

Другой штурмовик, одетый строго по форме: в коричневую рубашку, заправленную в широкие галифе, с ремнем и портупеей, непременной повязкой со свастикой на левом рукаве, – выносил из соседней комнаты коробки с патронами. На каждой красовался витиеватый вензель, обозначающий принадлежность товара к Хиртенбергской патронной фабрике.

– Господин штурмфюрер, арсенал пуст! – с усмешкой доложил долговязый Ремпу. – Может быть, подпалим этот гадючник?

Ремп оглядел стены торгового зала, увешанные витринами с образцами старинного и охотничьего оружия, чучелами зверей и птиц, охотничьим снаряжением.

– Богато живет господин Анхут. Можно было бы и поскромнее. – И, обращаясь к коллеге, серьезно сказал: – У нас еще много дел. Надо успеть на Флиссштрассе. Думаю, что бедняге Каломбе там приходится несладко.

Вернер Каломба был ближайшим соратником Ремпа. Он возглавлял один из отрядов 12-го штурма и имел чин труппфюрера в низовой иерархии кёнигсбергских штурмовиков. В одной из петлиц его френча красовались две четырехугольные звездочки. В свои двадцать семь лет Каломба успел уже побывать в многочисленных переделках и слыл «старым бойцом» национал-социалистов. В гитлеровскую партию он вступил еще в 1926 году, когда число ее членов в Кёнигсберге насчитывало немногим более сотни и они умещались в двух залах ресторанчика «Старый олень» на Альтштедтише Ланггассе, буквально в двух шагах от Старой городской ратуши.