Книга Потерянное сердце - Барбара Картленд

— Лучшее место из всех, где можно спрятаться, — объяснил он. — Здесь не бывает никого, кроме студентов и художников.

Молодой человек расплатился с таксистом и, взяв спутницу под руку, повел ее вверх по широкой лестнице к дверям.

Карина снова торопливо спрятала слоника под пальто. Скоро молодые люди оказались в одном из огромных тихих залов и присели на банкетку.

Джим оказался прав: вокруг не было никого, кроме женщины, сосредоточенно рисовавшей что-то в большом блокноте, да нескольких юнцов богемного вида с длинными волосами и в просторных вельветовых куртках.

— Ну, начинайте теперь все по порядку, — попросил Джим.

Девушка инстинктивно оглянулась, и молодой человек тут же взял ее за руку.

— Все в порядке, — успокоил он спутницу. — Здесь вы в полной безопасности, уверяю. Я никому не дам вас в обиду.

Карина попыталась улыбнуться, но губы дрожали.

— Не волнуйтесь, — снова попросил Джим, — просто начинайте рассказывать.

И Карина рассказала о том, как вчера Феликс пригласил ее на ленч и заставил повторить фамилии тех людей, с которыми Гарлэнд планировал встретиться на следующей неделе.

— Я должна была отказаться, ничего ему не говорить, — отчаянно раскаивалась девушка.

— Ерунда! — уверенно отмел всякие сомнения Джим. — В этих условиях у вас совсем не было выбора; оставалось только подчиниться. Продолжайте. Почему же вы отказались вечером со мной пообедать?

— Я… у меня болела голова, — жалким голосом пролепетала Карина, стыдясь поднять глаза.

Джим молча смотрел на нее, и девушка поняла, что оправдание не принято.

— Утром стало лучше, — отважно продолжала Карина. — Я даже пришла в офис раньше всех.

Она рассказала о телеграмме от Гарлэнда, о том, как позвонила мисс Вестон, совершенно больная, промучавшись всю ночь от отравления.

— Я услышала, как кузен рассказывал по телефону, что это он ее отравил, подарив ядовитый шоколад.

— Вполне в его духе! — негромко прокомментировал Джим.

— Разумеется, тогда еще я этого не знала, — продолжала Карина. Она рассказала о том, как в офис пришел Феликс — именно в ту минуту, когда у нее оказался открытым сейф.

— Он, наверное, специально рассчитал время, — предположил Джим. — Однако ведь он вполне мог догадаться, что вам неизбежно скажут комбинацию цифр, так что в любом случае он мог получить эти сведения — хотя бы силой.

— Но откуда же ему было знать, что сейф вообще окажется открытым? Ведь он не знал о телеграмме! — недоуменно воскликнула девушка.

— Он, несомненно, о ней знал, — возразил Джим. — Не мог не знать! Ведь он сам ее посылал!

— А написал, что она от Гарлэнда? — уточнила Карина.

— Естественно, — пожал плечами Джим. — Скорее всего у человека, на которого работает Феликс, в Индии находится или партнер, или агент. Так что дать соответствующие инструкции оказалось вовсе не трудно. Но даже еще более вероятно, что на самом деле телеграмма пришла вовсе не из Индии, а совершенно из других мест, например, из Рима или Цюриха. Мисс Вестон никогда и в голову бы не пришло усомниться, что телеграмма фальшивая. Единственное, она могла бы подумать, что задержали доставку, — объяснил молодой человек. — Но продолжайте рассказ.

Карина рассказала о притворстве кузена, о том, как, симулировав сердечный приступ, тот украл документы с грифом «Холдинги»; о том, как она приехала за ним на квартиру, как подслушала телефонный разговор, а потом спряталась в ванной, вытащила из сейфа розового слоника и убежала, спрятав статуэтку под пальто.

— Наверное, я глупо и неправильно поступила, что взяла талисман, — покаялась она. — Если бы не это, он ведь так никогда и не узнал бы, что кто-то был в его квартире и слышал все эти переговоры. Мы могли бы предупредить мистера Холта о готовящихся кознях.

— Конечно, это так, — согласился Джим, — но сейчас уже поздно жалеть о том, что сделано. Кроме того, надо беспокоиться вовсе не о Гарлэнде, а о вас самой.

— Обо мне? — удивилась девушка.

— Вы же сами прекрасно понимаете почему, — просто ответил Джим.

— Да, я думала об этом, — согласилась Карина, с содроганием вспомнив искаженное злобой лицо кузена в тот самый момент, когда он стоял на улице, оглядываясь по сторонам и пытаясь ее найти.

Молодой человек молчал, и Карина понимала, о чем он думает в этот самый момент.

— Мы должны предупредить мистера Холта, — вновь заговорила она. — Как вы думаете, какой именно вред они могут ему принести?

— Насколько я понимаю, они собираются использовать украденную информацию о вкладах в те или иные компании просто для того, чтобы постараться завладеть контрольным пакетом акций или же играть на бирже каким-то хитрым способом, чтобы нанести Гарлэнду материальный урон, — пояснил Джим. — Я, конечно, не силен в финансах, но не сомневаюсь, что очень многие из конкурентов Холта полжизни отдали бы за возможность взглянуть на эти бумаги.

— Но что же можно сделать, как помочь? — с тревогой спросила девушка.

Джим неопределенно пожал плечами.

— Что-то сделать может только сам Гарлэнд.

— Ну, так, значит, мы должны срочно ему позвонить, — взволнованно решила Карина. — Пожалуйста, Джим, помогите мне! Каким образом можно с ним связаться?

Джим молчал, но девушка настойчиво продолжала:

— Мне сама эта мысль кажется невыносимой: как могла я принести ему такие неприятности, такие огромные проблемы? И как теперь объяснить, что я страшно сожалею и искренне хочу помочь?

Джим не произнес ни слова. Он внезапно выпустил ее руку, которую все еще продолжал сжимать. Девушка повернулась и заглянула ему прямо в глаза.

— Вы же его любите, правда? — спокойно, словно обреченно поинтересовался молодой человек. Карина поняла, что спрашивает он искренне.

— Да, Джим, люблю, — ответила она.

— А он вас любит?

— Разумеется, нет! Это совершенно безнадежно. Просто мое чувство — одно из тех событий, которые случаются сами собой, и с ними нельзя ровным счетом ничего поделать. Он никогда и не узнает о моих к нему чувствах.

Джим глубоко вздохнул.

— Счастливец Гарлэнд! Да, ему всю жизнь везло! Всю жизнь он в нашей семье самый удачливый. Всегда получает все, что желает, и даже больше. Правда, он что-то там говорит насчет одной девчонки, которую я у него якобы когда-то отбил. Но на самом деле все это ерунда. Он ненавидит меня по множеству причин, но я вот до этой самой минуты еще и не испытывал к нему настоящей ненависти.

— Мне очень жаль, Джим.

— Вы, конечно, совсем другая. Не похожи ни на одну девушку из тех, кого мне приходилось знать раньше, — с горечью продолжал молодой человек. — Это все правда, я не придумываю: с той самой минуты, как увидел вас, я уже не в состоянии думать ни о чем другом. И я говорю это, хотя прекрасно понимаю, что слова мои бесполезны — они вам просто не нужны. Я произношу их, зная, что еще никогда не относился так ни к одной женщине.