Книга Мама для Сашеньки - Инна Карташевская

– В какой области?

– Она художница.

– Ну и как он, очарован?

– Трудно сказать, он человек не особо эмоциональный, но вот повез ее куда-то прожигать жизнь с друзьями и подругами.

– А к тебе она как отнеслась?

– Ой, своя в доску, и кажется, уже почти моя лучшая подруга, – еще более уныло сказала Наташа.

– И Сашенькина тоже?

– Она научила ее рисовать, и та от нее в восторге. Во всяком случае, слушает ее больше, чем меня.

– Ну, это понятно. Ты своя, тебя она видит каждый день, а тут новый человек, новая информация, но я думаю, это совершенно не значит, что она ее полюбила.

– Ну так еще полюбит.

– Ну, это как сказать.

– А почему бы ей ее не полюбить, если та будет к ней так хорошо относиться?

– Да потому что ко мне, например, все соседи всегда хорошо относились, а дядя Вася даже научил рыбу ловить, но люблю я почему-то только своих родителей.

– Ну, так они же твои родители, а я ей не мама.

– А у нее была когда-нибудь другая мама, кроме тебя?

– Ну, нет, конечно, откуда?

– Ну, так ты для нее мама. Я своих родителей люблю не потому, что на них написано "родители", а потому что всю жизнь знал и знаю, что они меня очень любят и всегда все для меня сделают, и в детстве я всегда чувствовал себя защищенным, потому что тоже знал это. Я думаю, твоя Сашенька только с тобой чувствует себя защищенной и на самом деле, ты ей нужна даже больше, чем ты думаешь.

Наташа вспомнила, как Сашенька тревожно смотрела на нее, когда решила, что она заболела и подумала, что, возможно, Сергей и прав. А он тем временем продолжал:

– Вот скажи, эта женщина, Тамара, она способна всем сердцем, беззаветно, как ты, полюбить чужого ребенка?

– Я не знаю, – растерянно сказала Наташа, – она очень дружелюбная, веселая, а вот способна ли она на большое чувство, не знаю.

– Ну, вот видишь, может она просто пустоцвет. Ко всем хорошо относится, а пригреть по-настоящему никого не может. А ребенку важно быть для кого-то единственным и самым любимым, как вот Сашенька для тебя.

– Слушай, – удивленно сказала Наташа, – откуда ты все это знаешь? Ты же программист, а не психолог.

– Да я не шутил, когда говорил, что по призванию я психолог. Мне всегда эта наука нравилась. Знаешь, сколько я всего по психологии прочитал?

– А чего ж тогда ты не учился на психолога?

– А того, что компьютерщикам легче на работу устроиться, и зарабатывают они больше, а для жизни это немаловажно.

– Вот, кстати о заработке. Я тоже не шутила, когда сказала, что хотела бы заняться бизнесом, ну, если у нас ничего не получится. Так вот, по-моему, время пришло, и я хотела бы с тобой об этом посоветоваться.

– Так, значит, ты уже решила, что тебе надеяться больше не на что и нужно уступить твоего Стаса этой Тамаре?

– В том-то и дело, что он не мой. Я думаю, что он даже и не подозревает, что у меня есть в отношении него какие-то планы.

– Так может, ему надо как-то намекнуть?

– Может и надо было, да только уже поздно. Так я могу с тобой посоветоваться, чем и как мне заняться, или ты думаешь, для меня и это нереально?

– Да, я думаю, что у тебя ничего не получится, но только не потому что ты глупая или не сможешь ничему научиться. Все это ты сможешь, и я бы тебе во всем помог, но ты ничего не добьешься.

– Но почему? На мне что написано, что я неудачница?

– Ты не неудачница, потому что заклятых неудачников не бывает, но я могу тебе сказать, почему ты проигрываешь и всегда будешь проигрывать.

– Почему же? – упавшим голосом спросила она.

– Потому что ты не борец, вот и все.

– Не борец? Что ты имеешь в виду?

– А то, что в бизнесе, как и в жизни, нужно уметь держать удар и, если случилась неудача, нужно отряхнуться и все начать сначала, без депрессий и истерик. Вот ты читала у Кийосаки, что все миллионеры и даже миллиардеры разорялись в начале своей деятельности не меньше трех раз? И он сам, между прочим, тоже. Но выжили те, кто собрался и смог все начать сначала. А ты разве можешь?

– Я понимаю, ты имеешь в виду, что я вот сейчас отказалась от борьбы за Стаса. Но ведь это совсем другое.

– Почему другое?

– Ну что, я, по-твоему, могу ему навязываться, если он даже обо мне и не думает?

– Ерунда, причем здесь навязываться и потом неизвестно, что он, в самом деле, думает. Он что, уже назначил день свадьбы с этой женщиной? Или Сашка твоя уже бежит ей навстречу с криком "мама"?

– Нет, пока ничего такого нет…

– Ну, так в чем дело? Мы что не можем попробовать осуществить наш план?

– Я не знаю, но если ты считаешь, что еще не все потеряно…

– Да, я именно так считаю. Видишь ли, – уже мягче сказал он, – отступиться мы всегда успеем. А если уже действительно будет ясно, что ничего не получится, я помогу тебе с бизнесом, понятное дело. В этом ты права. И мы с тобой будем работать вместе.

– Вместе? Ты имеешь в виду, что у нас с тобой будет совместный бизнес?

– Представь себе, да. У меня тоже есть одна идея, я ее в общем, уже подробно продумал, но у меня мало времени, и мне нужен помощник. Будешь работать со мной?

– Ой, Сережа, я с радостью, только я ведь ничего не знаю и не умею.

– Научишься, если захочешь.

– Конечно, захочу, а что нужно учить?

– Много, – отрезал он.

– Но что именно?

– Первое, печатать на английском языке. Второе, языки программирования…

– Шутишь?

– Нет, вполне серьезно.

– Ты считаешь, что я могу это все выучить? Я же не очень разбираюсь в компьютере.

– Так, Наташа, ты знаешь девиз школы американских менеджеров? "Голова ученика не котел, который нужно до краев забить знаниями, а факел, который нужно разжечь". Поняла? Неважно, сколько ты знаешь сейчас, важно, чтобы ты захотела научиться, и чтобы была способна мыслить. Я пришел к выводу, что ты обучаема. Ты так не считаешь?

– Я не знаю, то есть, я не пробовала.

– Ты чего, в школу не ходила?

– Я, между прочим, в школе была отличницей. Я хотела в медицинский институт поступать, но у родителей денег не было, поэтому я после училища пошла работать, – обижено заявила Наташа.

– Ну, так чего же ты на себя наговариваешь? Короче, берешься выучить то, что я тебе скажу? Я тебе дам хорошие учебники и буду помогать.

Наташа поняла, что дальнейшее промедление будет ее смерти подобно.