Книга Темнейшая ночь - Джена Шоуолтер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Тогда успокой, или я вырублю ее».
Рейес не пошевелился, только изменил направление своего взгляда. Слезы полились из глаз Даники, и засевший в них страх заискрился.
«Не позволяй ему делать это», прошептала она тем же надломленным тоном, что использовала и Эшлин. «Я помогла тебе, как ты и хотел. Не позволяй ему делать это», повторила она.
Мэддокс отчасти ожидал, что так же быстро как встал на ее защиту, Рейес поддастся и ее мольбе. Он ошибался.
«Прекрати отбиваться», безжалостно приказал Рейес. «Нам нужно это лекарство, а он единственный кто может доставить тебя к нему. Ты даже не оцарапаешь его, потому что не в состоянии разозлить его. Ясно?»
Предательский вид отразился на ее лице «Почему он не может пойти в город сам? Почему бы ему не купить таблетки в ближайшей аптеке?»
«Мэддокс», проговорила Эшлин. «Мне лучше. Клянусь. Я не…»
Он нежно сжал ее плечо, но не ответил. Вмешательство в разговор этой троицы лишь бы усилило напряжение. Кроме того, он знал, что Эшлин врет. Боль все еще таилась в ее глазах, ярко сияя.
«Аэрон доставит тебя в город» продолжал Рейес. «Он не будет тебя насиловать. Даю слово». Нерв дергался под его левым глазом. «Он не будет знать, что купить – ты должна пойти»
Молча дрожащая Даника изучала его лицо сквозь влажный щит своих ресниц. В поисках правды? Или успокоения? Наконец-то она кивнула: единственное едва уловимое движение ее головы. Она выпрямилась и сделала шаткий шаг к Аэрону.
Без слов Аэрон схватил ее за запястье и направился к окну. Оно вело та террасу. Даника не возражала, даже когда он открыл его – клей использованный Мэддоксом ранее нисколько не помешал ему. Холодный воздух мгновенно ворвался внутрь, девственные снежинки закружились по комнате. Он отпустил запястье только чтоб обхватить ее талию и втянуть на подоконник.
«Останови его», прохрипела Эшлин, когда Даника заглянула за ограду и засмеялась горько, немного истерично.
«И что это ты собираешься делать?» потребовала ответа блондинка. «Выбросить меня? Вы все лгуны, вы знаете это? Надеюсь, вы все до одного сгниете в Аду».
«Мы уже там», ровно произнес Рейес.
Аэрон обхватил плечи Даники присоединившись к ней, затем развернул к себе лицом. «Держись за меня»
Еще один горький смешок.
«Зачем?»
«Чтоб выжить» Неожиданно огромные крылья расправились из скрытых щелей на его спине. Длинные и черные и казавшиеся мягкими как паутинка, но концы их были острыми как кинжалы.
Эшлин задохнулась от потрясения.
«Мне лучше. Клянусь, что мне лучше»
Мэддокс погладил ее по щеке, надеясь успокоить.
«Шшш. Все будет хорошо»
Газа Данники неестественно распахнулись.
«Стой!» Она попыталась освободиться от Аэроновой хватки, убежать обратно в комнату, но он крепко держал. Она обратилась к Рейесу.
«Я не могу сделать этого. Не могу! Не позволяй ему забирать меня, Рейес. Пожалуйста!»
С мученическим выражением лица Рейес шагнул к ней…протянул руки… нахмурился…опустил их.
«Рейес!»
«Давай!» крикнул Рейес.
Без единого слова Аэрон спрыгнул, исчезая из виду и забирая Данику с собой. Она завопила, однако вопль вскоре перешел во вздох, а тот в стон. Затем они вновь оказались в поле зрения, паря в воздухе, и взмахи Аэроновых крыльев были грациозны, ритмичны.
«Останови его» выдохнула Эшлин. «Пожалуйста»
«Не могу. Не стал бы, если б мог. Не волнуйся о ней. Крылья Гнева сильны, вполне в состоянии удержать малый вес Даники» Он осмотрел комнату, ища Рейеса, который мерил ее шагами из угла в угол. Мужчина сжимал лезвие кинжала, и кровь скапывала с его руки с побелевшими костяшками на пол.
«Нам нужны вода и кофе» сказал ему Мэддокс, вспоминая наставления Даники.
Рейес остановился и прикрыл глаза, словно борясь за контроль над собой. Словно он балансировал на грани полной дезинтеграции.
«Мне надо было отвести ее самому, но пешим ходом мы добирались бы слишком долго. Ты заметил, какой напуганной она была?»
«Я видел» Мэддокс не знал, что еще сказать. Страх Даники был для него ничем по сравнению с болью Эшлин.
Рейес потер челюсть, оставляя багровый след на коже.
«Вода? Кофе, ты говоришь?»
«Да»
Благодарный за передышку, Рейес вышел из комнаты. Очевидно, в этой крепости не у одного Мэддокса возникли неожиданные затруднения с женщинами.
Через короткое время Рейес вернулся и поставил поднос на край кровати. Сделав это, он ушел опять. Мэддокс сомневался, что он вернется. С сожалением покачав головой – если Рейес чувствовал к Данике хоть половину того, что Мэддокс к Эшлин, он был обречен на мир боли, и не той что он жаждал бы – Мэддокс склонился над Эшлин и взял прохладный стакан с водой. Он приподнял ее голову и поднес стакан к губам.
«Пей», предложил он ей Заупрямившись, она сжала губы и отрицательно качнула головой.
«Пей», настаивал он.
«Нет. Мне будет больно…»
Он опрокинул содержимое в ее ротик. Она отплевывалась и кашляла, но проглотила большую часть. Несколько капель упали на подбородок. Он бросил пустой стакан на пол.
Эшлин подняла на него свои янтарные, заполненные обвинением глаза.
«Я сказала, что мне лучше, но это не означает, что я отлично себя чувствую. Мой желудок еще слишком чувствителен»
Он нахмурился. Заботиться о смертных было трудно, это уж точно. Однако, он не извинялся за то, что заставил ее пить. Она получит то, что ей необходимо. Хочет она этого или нет.
Он взял кружку с кофе, и нахмурился сильнее, поняв, что тот холодный. Ну да ладно. Это надо сделать.
«Пей», приказал он. По некой причине – он все еще не мог тщательно обдумать ее – она была важна для него. Она имела значение.
Ей не сбежать от него. Ни с помощью смерти, ни каким-либо другим способом.
Эшлин не подала виду, что услышала его, и не дала намека о своих намерениях. Не успел он и глазом моргнуть, как она выбила кружку из его руки. Движение было слабым, но кружка ударилась о пол и разбилась, оставляя черную кофейную лужу.
Румянец слегка окрасил ее щеки.
«Нет», сказала она, с явным удовольствием выговаривая один слог.
«Это не было уместно», выговаривал он ей, откидывая влажные пряди волос с ее висков, наслаждаясь ощущением ее шелковистой кожи.
«Мне все равно»
«Ладно. Обойдемся без кофе» Он пристально посмотрел на нее, на женщину, перевернувшую весь его мир. «Ты все еще желаешь, чтоб я отпустил тебя?» Вопрос сам сорвался с его губ. Он не собирался ставить вопрос ребром, поскольку решил удержать ее любой ценой, но внутри него была потребность – глупейшая потребность – дать ей все, чего бы она ни пожелала.
