Книга Любовь к человеку-ветру - Светлана Лубенец

«Скорая» и милиция приехали почти одновременно. Они наделали столько шуму, что, как Дине Сергеевне и хотелось ранее, на лестничную площадку выскочили соседи. Дикий ужас, конечно, сразу отпустил ее, но дело осложнилось тем, что вместе с соседями возле Лешкиной квартиры мгновенно материализовались и ее собственные дети. Денис тут же, хотя его никто не спрашивал, принялся «давать показания» на предмет того, что совсем недавно по лестнице шастали какие-то цыгане.

Девушку, которая оказалась все же живой, увезла «Скорая помощь», а милиция принялась расспрашивать Дину Сергеевну. Она рассказала все как на духу, ну… или почти все. Даже про цыган, которых не было и в помине.

– То есть вы запросто вхожи в эту квартиру? – спросил Дину Сергеевну моложавый симпатичный милиционер.

– Да, запросто. Мы давно живем рядом, и у нас хранятся ключи Задворьева, а у него – наши. На всякий случай.

– А в этот раз вы, значит, просто хотели поговорить с любовницей хозяина квартиры. А пострадавшая как раз является соперницей вашей дочери. Я правильно понимаю? – очень четко обрисовал ситуацию представитель органов.

– Ага! Правильно! Я хотела устранить соперницу, а потому пришла сюда, двинула ей в лоб и вызвала вас! – очень ядовито произнесла Дина Сергеевна.

– Это мы обязательно проверим, – нисколько не обиделся работник милиции. Ваше счастье, что девушка жива.

Милиционер отвернулся от Дины Сергеевны и спросил своего товарища, очевидно, младшего по званию:

– Максим! Какие-нибудь документы у пострадавшей в сумке есть?

Названный Максимом положил перед начальником паспорт в изящной вишневой обложке. Тот открыл его и прочитал:

– «Задорожная Мария Викторовна…» Вам что-нибудь говорит это имя? – И он пытливо посмотрел Дине Сергеевне в глаза.

Она напряглась. Фамилия Задорожная – достаточно редкая – была ей знакома. Она училась в одном классе с Витей… Виктором Задорожным… А эта девушка, которая только что лежала на полу Лешкиной кухни… она Мария Викторовна Задорожная… Нет… не может быть… Таких совпадений просто не бывает…

Работник милиции, видимо, что-то прочитал на ее лице и потому повторил свой вопрос. Дина Сергеевна понимала, что скрывать знакомство с Виктором Задорожным, который вполне мог оказаться отцом этой молодой женщины, бессмысленно, а потому она сказала правду:

– Я училась в школе с Виктором Задорожным, но после выпуска мы ни разу не встречались.

– Так-таки и ни разу?

– Ни разу…

– Еще раз повторюсь, что вам оче-е-ень повезло, что женщина осталась жива, – опять зачем-то сказал милиционер и наконец отпустил Дину Сергеевну домой, отчеканив напоследок: – Разумеется, мы вас вызовем, когда понадобитесь, так что из города пока лучше не выезжать. Я понятно говорю?

– Вполне… – согласилась Дина Сергеевна, все мысли которой были заняты Виктором Задорожным. Она посмотрела в глаза милиционеру и спросила: – Скажите, а куда увезли эту девушку?

– А зачем вам? – строго спросил представитель органов.

– Ну… надо же сказать Леше… Алексею… хозяину этой квартиры… Он, понимаете, не отвечает… – И Дина Сергеевна потрясла перед носом милиционера своим мобильником.

– Ничего, ответит! – уверил он ее. – Мы сами о вашем соседе позаботимся. Тут все далеко не так просто, как вам кажется: дали в лоб – и все дела! Сейчас приедут эксперты, а Максим хозяина дождется. А что касается потерпевшей… в общем, тайны тут никакой нет. Задорожную Марию Викторовну увезли в первую многопрофильную больницу на улице Менделеева.

Когда Дина Сергеевна вошла в свою квартиру, на нее набросились с вопросами дети.

– Мам, а как ты очутилась у Лешки?

– Дверь была открыта, вот я и заподозрила неладное… – тут же сообразила, что им сказать, Дина Сергеевна.

– Ну ты, мать, даешь! Сила! – похвалил ее Денис. – А вдруг преступник находился бы еще в квартире! Неужели ты совсем не боялась?

– Боялась…

– Это точно цыгане! Или они могли прикидываться цыганами… то да се… да подайте на пропитание, а сами раз – и шасть в квартиру! Много у Лехи пропало-то? Я вот еще что думаю…

– Хватит ерунду молоть! – оборвала его Дина Сергеевна. – Милиция за тебя подумает! Им за это деньги платят!

– Ма! А ты куда? – испуганно спросил Денис, когда увидел, что мать снова застегивает плащ.

– Пойду… пройдусь… – ответила она. – Что-то мне не по себе…

– Мам! Ты совсем с ума сошла! – выкрикнула Туся. – Прямо из огня да в полымя! Тебе мало приключений! Посмотри, как на улице темно! Может, этот преступник… еще тут где-нибудь… поблизости…

– Я вижу, что темно… Но мне надо… подышать… Я пойду освещенными улицами… где людей много… – отозвалась Дина Сергеевна, стараясь не смотреть детям в глаза, вышла за дверь и направилась в сторону остановки автобуса, который мог отвезти ее в больницу на улице Менделеева. Милиция наверняка сообщит родителям этой Марии, где та сейчас находится. И родители тут же примчатся в больницу. Она, Дина Сергеевна, должна убедиться в том, что отец новой любовницы Задворьева не имеет никакого отношения к Вите Задорожному, с которым она училась в одном классе. Она солгала тому важному менту. Когда она, Дина, была замужем, они даже некоторое время как бы дружили семьями с Задорожными. Так… слегка. На дни рождения друг к друг ходили, пока она от мужа не ушла. Потом у них с Виктором случилась еще одна встреча… тоже уже давно дело было… Но это ментовки никак не касается и не имеет никакого отношения к тому, что произошло в квартире Задворьева. Ну… разве что очень косвенное отношение… Об этом Дина Сергеевна даже вспоминать не хочет. Зато сами собой в памяти начали всплывать события той поры, когда она училась в десятом классе…

Почему она, Дина, променяла Витю на Сашку? Все получилось очень и очень банально. Витя был положительным мальчиком из хорошей семьи, скромным и ненапористым. Он без конца извинялся, говорил «спасибо» и всегда подавал руку, чтобы помочь Дине выйти из автобуса, будто бы она сама, без его участия, не могла этого сделать. Витя и успел-то всего один раз чмокнуть Дину в щечку, когда на нее шквалом налетел Павловский. Сашка оказался легок в общении, весел и независим. Необыкновенная улыбка была его основным оружием, а также палочкой-выручалочкой. Когда он широко улыбался, даже самые строгие учителя прощали ему невыученный урок и вместо единицы ставили тройку с минусом. Он мог открыто взять с лотка на рынке яблоко, улыбнуться хозяйке, и она протягивала ему второе, еще краше первого. Девчонки обожали Сашку, висли на нем и жутко спорили, кому идти по правую руку от него, а кому – по левую. Сам же Павловский никого особенно не выделял, а потому Дине показалось необыкновенно лестным, что он выбрал именно ее, что именно ей надел на шею старинное украшение. Все это походило на сказку, а сам Сашка – на прекрасного принца. Впрочем, нет! На принца он не тянул. Павловский, скорее, казался похож на Робин Гуда, д’Артаньяна и Фанфана-Тюльпана одновременно. Где с ним было тягаться основательному тугодуму Задорожному? Да он сразу как-то и самоустранился. Дине даже не пришлось с ним объясняться, и ее любовь к Сашке-д’Артаньяну расцвела самым пышным цветом.