Книга Кладбищенский фантом - Анна Устинова

В следующую секунду меня ожидало куда более сильное потрясение. На одном из экранов я увидел… собственных родителей. Глаза их неподвижно смотрели прямо на меня.

— Макс. — Я ткнул пальцем в экран.

Глянув, Кот обалдел. И некоторое время не в состоянии был ничего выговорить. Лишь разевал и захлопывал рот.

— А тут вот еще наш Витек, — каким-то безжизненным голосом произнесла Жанна. — В гипсе.

И действительно, мой враг Витек валялся в кровати. Загипсованная его нога была подвешена на специальном кронштейне. Лениво жуя банан, Витек таращился на нас.

— Похоже, отсюда за всеми следят, — первым из нас начал что-то понимать Макси-Кот.

— Похоже, — кивнула Жанна. — Но как?

У меня возникла догадка. Я принялся внимательно изучать экран с собственными родителями. Они сидели в креслах. Значит, в большой комнате. А перед ними, по логике вещей, должен стоять телевизор. Выходит, они сейчас не уставились на нас с Жанной и Макси-Котом, а просто смотрят какую-то передачу. Я продолжал лихорадочно размышлять дальше. Телевизор. Наш кабельный канал… Ну, конечно. И остальные тоже просто чего-то там смотрят и слушают.

— Ребята, — повернулся к друзьям я. — Слежка ведется через телевизоры в квартирах. Как, не знаю. Но факт остается фактом. Нам надо срочно сматывать удочки.

Мы бросились к двери. Но она оказалась заперта. В следующую секунду нас оглушил раскатистый хохот. Я вдруг покрылся холодным потом. Мы, словно завороженные, обернулись. С большого экрана на нас смотрел курчавый мужчина в огромных очках с толстенными стеклами и клочкастой бородой. Он хохотал, обнажив крупные ослепительно белые зубы.

— Геннадий Прохорович! — разом воскликнули мы с Жанной.

— О-о! — резко оборвал смех мужчина на экране. — Оказывается, мы даже знакомы!

— В-вы, — я начал заикаться, — в-выступали у н-нас в с-студии «Т-телепрофессии».

— А-а, — потер сухонькие ладони Геннадий Прохорович. — Жаль, жаль, — губы его, обрамленные клочковатой растительностью, скривились в скорбной улыбке. — Могли бы стать будущими коллегами. Но теперь уже не придется.

— Почему не придется? — дрожащим голосом спросила Жанна.

— Потому что вы влезли туда, куда совершенно не следовало, — с еще более скорбным видом покачал головой человек на экране. — Кстати, уж поделитесь, будьте любезны, как вам удалось пройти сквозь железную дверь?

— Она не была заперта, — сказал Макси-Кот.

— Ох, неправдочка ваша! Совершеннейшая не-правдочка, — игриво подмигнул нам из-за толстых очков глава местного кабельного телевидения.

Нам стало совсем жутко. Я было попятился к двери, однако, сделав лишь шаг, наткнулся на невидимую, но плотную преграду. Руки упирались во что-то твердое, словно камень; попытался шагнуть вперед, и меня снова остановила невидимая стена. Жанна и Макси-Кот с недоумением наблюдали за моими маневрами. Геннадий Прохорович зашелся от нового приступа хохота. Теперь он даже был вынужден снять с глаз очки, чтобы вытереть слезы.

— Мышеловка, друг мой, захлопнулась, — объявил он. — Теперь вы полностью в моей власти.

— А они? — указала на маленькие экраны, где по-прежнему виднелись разные люди, Жанна.

— Какая любознательная девочка, — просюсюкал Геннадий Прохорович. — Ну просто прелесть.

Зеленые Жаннины глазищи вдруг яростно сверкнули. И она звонким голосом крикнула:

— Если уж мы никогда не выйдем отсюда, то хотя бы имеем право узнать?

Глава кабельного канала на мгновенье задумался и ответил:

— Логично. В конце концов, я уважаю последнюю волю. Что ж вас, ребятки, интересует?

— Зачем вы следите за всеми этими людьми? — начала Жанна.

— Какое отношение ко всему этому имеют Князь Серебряный и старуха в черном? — подхватил Макси-Кот.

— О-о! — протянул Геннадий Прохорович. — А вы, оказывается, еще опаснее, чем я думал. Но уж, раз обещал, отвечу. Во-первых, я ни за кем не слежу. Скорее приглядываю. — Он хохотнул. Глаза под очками маниакально блеснули. — А Князь Серебряный ко всему этому имеет самое непосредственное отношение. Начинали мы вместе. Мы мечтали: скоро весь мир будет у наших ног. Я изобрел генератор энергии, которая подчиняет людей и подавляет волю. Я изобрел! Я придумал! — Геннадий Прохорович дважды ткнул себя пальцем в грудь. — И назвал его «Властелином». Мы начали с этого района. Очень удобно, — он в который раз потер сухонькие свои ладони. — Кабельный канал. Результаты сказываются очень быстро. А дальше — соседний район, потом — еще один, затем весь наш город, страна… Весь мир! — в исступлении прокричал мужчина с экрана.

— Но ведь не все же любят смотреть телевизор, — вырвалось у меня.

— Глупый мальчик, — даже с каким-то сочувствием ответил Геннадий Прохорович. — Главное, большинство будет нашим. А от меньшинства они сами избавятся. Люди не любят тех, кто на них не похож. Ах, если бы Князь Серебряный был поумнее. Но он возомнил, что, если у него деньги, значит, все принадлежит ему. Даже мой «Властелин». Ах, как просчитался!

Лицо маньяка-изобретателя скривилось в зловещей ухмылке.

— Значит, это вы Князя… — запинаясь, начала Жанна.

— Не совсем, — перебил глава кабельного канала. — Князь должен был умереть на стройке, но совсем по-другому. Насмешка судьбы, понимаете ли. Кому от чего суждено, тот от того и умрет. Наступил по дороге не в ту лужу.

Маньяк вновь оглушительно расхохотался.

Мне не давала покоя старуха в черном, и я спросил про нее. Геннадий Прохорович враз помрачнел.

— Я думал, она только мне является. Вообще-то старуха — это побочный фантом. Уж-жасно мешает!

Он брезгливо поморщился.

— Что еще за побочный фантом? — разом выдохнули мы с Максом.

— Побочный продукт действия генератора, — скорбно покачал всклокоченной головой Геннадий Прохорович. — Чтобы вам было понятней, так сказать, оборотная сторона медали. Я замучился с этим побочным фантомом. — В голосе маньяка возникли плаксивые интонации. Теперь он словно нам жаловался. — Если генератор выдает нужную мне энергию, сразу же возникает побочный фантом. И чем сильнее я оказываю воздействие на объект, тем больше материализуется побочный фантом.

— Значит, — снова заговорил Макси-Кот, — ваш «Властелин» генерирует не только действие, но и противодействие?

— Увы! — воскликнул изобретатель. — Из-за этого мой эксперимент уже несколько раз был на грани краха. Но ничего! Я уже почти справился! Еще немного — и держись, старуха! — Он исторг злорадный смешок. — А сюда ей никак не добраться. Слишком сильное поле защиты.

Я вдруг заметил, как над головой Геннадия Прохоровича закружился рой черных мошек. Их становилось все больше и больше, и я почему-то не мог отвести глаз от этого странного зрелища. Рой уплотнялся. Наконец насекомые сбились в сплошной черный шар, а тот мгновенье спустя обрел очертание старухи. Лицо ее, изборожденное глубокими морщинами, было исполнено ярости. Положив длинную костлявую руку на плечо маньяка-изобретателя, она, изогнувшись змеей, посмотрела ему в глаза.