Книга Нервных просят утопиться - Маргарита Южина

Гутиэра сомнительно окинула взглядом сестру, но послушно отошла. А та уже вытворяла непотребности – вышла на середину, задрала юбку на два сантиметра выше и завиляла бедрами. При этом она старательно скалилась, брови зазывно дергались, а глаза обещали черт-те что.

– Тьфу ты, пошлость какая… – сплюнула Гутя. – Стыд какой! Сейчас и по этой дороге машины ездить перестанут! Нет уж, так Аллочка никого не остановит…

Однако она ошиблась. Почти сразу же возле младшей сестрицы остановились потрепанные «Жигули», и из машины выскочила взъерошенная, разъяренная бабища.

– Ах ты, корова бесстыжая!! Сучки! Совсем совесть потеряли!! Уже и в лесу выскакивают!! Трясет тут своими окороками!! – накинулась баба на радостную Аллочку. – Еще она рожи мне корчит!! Вот из-за таких шалав…

К гневной даме тут же подскочила Гутя.

– Ой, как хорошо, что это вы нам попались! – тараторила она, не давая даме вставить слово. – Мы просто заблудились! На дачу ездили, на электричку опоздали, а ни одна машина не берет. А у нас дома дети одни! А вы же знаете, мать, она на какие только хитрости не пойдет…

– Так вам домой, что ль, надо? – уже не так злобно спросила хозяйка «Жигулей».

– Конечно!! Нам бы только до города! – убеждала Гутя. – Там мы как-нибудь сами…

Женщина пожала плечами и смилостивилась:

– Ну садись. А эту… не повезу! Из-за таких, как она, у меня мужик сбежал!

Аллочкина улыбка сползла на подбородок.

– Нет, ну позвольте… Ваш мужик не из-за меня вовсе…

– Вы не понимаете! – принялась хватать за руки женщину Гутя. – Аллочка… она вовсе не такая! Она сама тащит двоих… троих детей… одна… работает санитаркой…

– А так подрабатывает, что ль?

– Да нет же! Ну домой-то надо как-то попасть! А никто не останавливается! А так – юбку задрала – и пожалуйста, вы сразу клюнули!

Гутя уже теряла терпение, а женщина никак не хотела пускать Аллочку в машину.

– Мы вам заплатим, – наконец выдохнула Гутиэра.

– Ну так я ж не против, пусть садится, – быстренько согласилась дама и попросила Аллочку: – Только это… газетку на сиденье постели, мало ли какая зараза, а у меня внуки…

Аллочка только махнула рукой.

Машина зарычала, фыркнула и понесла сестер подальше от страшного леса. Дорогой женщина-водитель терпеливо расспрашивала сестер про все тонкости древнейшей профессии – каков график работ, как с отпускными и, самое главное, платят ли пенсию. Она так дотошно выспрашивала, что Аллочка не выдержала:

– Да не знаю я про пенсию!! Рано мне еще! И вообще, вам же говорят – не занимаюсь я этим, мне просто домой нужно! А машины не останавливаются!

Женщина одобрительно покачала головой.

– Это хорошо… Это славно, что в вас еще стыд сохранился, самой небось неловко, что такую профессию выбрала, да? Слышь, женщина! – обратилась она к Гуте. – А ты ее поддержи, поддержи. Пусть человек на верную дорогу вылезает. Это ж надо – трое детей дома, а она в лесу юбки задирает!

Сестры уже не перечили. Они продолжали выслушивать нравоучения водительницы до самого дома и, только расплатившись, спокойно вздохнули, женщина хоть и взяла прилично, но довезла до самого подъезда.

Забежав домой, Гутя первым делом заперлась на замок и на щеколду и даже придвинула к двери тумбочку из-под зеркала. Руки ее не слушались, голова все еще никак не могла отойти, а сердце так и норовило куда-то выпрыгнуть. Аллочку тоже трясло. Она металась из одной комнаты в другую, хватала какие-то вещи и, похоже, всерьез собиралась в деревню, к маме.

Успокоиться получилось только после того, как обе приняли ванну, закутались в теплые халаты и уткнули носы в кружки с малиновым чаем.

– Ты чего свет-то везде включила?! Чего светишься-то?! – вдруг всполошилась Аллочка. – Прям эстраду какую-то устроила! Сейчас всякие Терентии как налетят!

– Не налетят… – тихо проговорила Гутя. – Они там… на дороге еще… И пусть все знают, что мы из дома весь день ни ногой. Давай, Аллочка, рассказывай, куда мы вляпались?

Аллочка сникла, вспоминать заново этот кошмар не хотелось, но пришлось, надо было думать, что делать дальше. Поэтому она хлебнула побольше чая и начала:

– Ну, Гутя, прямо скажем, все началось с твоей дури. Подозрительные мужчины нас пригласили черт-те куда, а ты сразу и обрадовалась! «К Севочке! Ах, какое счастье!»

– Не кривляйся, это я еще и сама помню. Давай про то, как в машине ехали.

– А чего в машине… Этот Терентий со своей подозрительной косичкой… – Аллочка даже чай отставила, так ей не понравилась прическа Терентия Олеговича. – Ты знаешь, вот мне никогда не нравилась его косичка! Нет чтобы так… лысенько…

– Алисия!! – не выдержала сестра. – У нас два трупа, а ты про лысины!!

– Это у меня нервное. Давай мне коньячку плеснем, а?

Гутя подскочила к холодильнику и плеснула в кружку сестры водки – коньяка в доме не водилось. Сестрица перекосилась, но выпила всю кружку залпом. Потом раскраснелась и уже больше от темы не отвлекалась.

– В машине, когда ехали, я уж не знаю, отчего ты им, Гутя, так не приглянулась, но Терентий ухватил какую-то тряпку и давай ею тебе в морду тыкать. Я не помню, может, ты ему что сказала некрасивое, обидела…

– Ничего я не говорила, они нас сразу никуда везти не собирались. Им надо было от нас избавиться, – предположила Гутя. – Убить они нас хотели.

– А вот и нет! Если бы хотели убить, они бы нас дома прикончили, зачем с нами возиться?

Гутя только отмахнулась и теперь уже себе плеснула в кружку капельку водки. Аллочка незамедлительно пододвинула свою.

– Боялись они нас дома – вдруг кто-то видел, как они приходили, или там шум соседи услышат… Нет, с лесом это они здорово придумали – отвезли, под елочкой прикончили, закопали и все – фиг кто когда найдет. А нас ведь и хватятся не сразу.

– А у них и не вышло ничего! – долбанула кулаком по столу разобиженная Аллочка. – После того как тебя тряпкой успокоили, Терентий на меня кинулся. Ну а я вижу, что он не с добрыми намерениями-то! Ну и, не будь дурой, эту же тряпку ему в рожу! Он как-то успокоился, уснул сразу, а Ромочка этот, гад… Сам машину ведет, а еще кричит, мол, долбани ее чем-нибудь! Это меня, значит, долбани-то! И изворачивается, чтобы, значит, меня кулаком-то приложить! Ну я и… Гутя, я ведь тоже его кулаком могла, он бы тогда и до елки не доехал. А я так… я его вот так вот схватила…

Аллочка отставила кружку и на сестре принялась показывать, как именно она ухватила обидчика.

– Я… поняла… убери руки! – хрипела Гутя. – Голову не тряси, больно!

Аллочка покорно успокоилась.

– Ну вот так я его… чтобы он не дрался. И ведь заметь, я его даже не душила, а так только… потрясла немножко. А он сначала сопротивлялся, а потом ничего, смирился, и вот тогда мы в эту елку врезались. Я смотрю – они как неживые какие-то. Терентий куда-то сполз, Роман этот вообще отвалился, не шевелится, ну я не стала ждать, пока они в себя придут, тебя на загривок и драть. А уже потом сообразила – они, может, и вовсе скончались? Чего не догоняли-то нас? И потом, когда я первый раз к дороге выскочила, они тоже не вышли. Так и получается – погубила ты, Гутиэра, двух мужчин.