Книга Обретенная любовь - Маргарет Уэй

Проникший сквозь деревья свет вывел ее из состояния мечтательной задумчивости. Она поднялась на ноги, и, томно потянувшись, подошла к перилам, и перегнулась через них. Это был микроавтобус из Баухинии. Она заправила блузку и перекинула растрепавшиеся волосы через плечо.

Приехал Сайрус Брандт. Она решила спуститься и встретить его. На полпути упавшая на траву ветка акации вдруг зашевелилась и скользнула ей под ноги.

Джина завизжала и отшатнулась. Змея! Она бросилась к Сайрусу, он взял ее на руки, словно испуганного ребенка.

— Если ты будешь запрыгивать на меня… — прошептал он ей в ухо и нежно опустил на землю. Рука его осталась на плече девушки.

Джина задышала спокойнее, в присутствии Сайруса ей стало легче.

— Это же змея! — робко сказала она.

— Я знаю, но она не ядовитая!

Она содрогнулась, в голосе все еще звучал испуг.

— О, прости, я не знала.

— Ну а теперь успокойся. С тобой что-то всегда приключается, то одно, то другое. Я скажу Фрэнку, чтобы он расчистил кустарник.

Она отстранилась от него и побежала на веранду:

— О, пожалуйста, оставь меня в покое.

Он медленно пошел за ней:

— Я обычно ухожу, если меня просят. Ты действительно этого хочешь?

Девушка вдруг ощутила слабость и не смогла ему ничего сказать. Слезы предательски подрагивали под ресницами. Она не могла взглянуть выше его подбородка.

Сайрус подошел к ней, обнял, прижимая к себе, высокий и сильный, насмешливый и снисходительный.

— Пришло время, моя маленькая злючка, сделать тебе предложение.

Джина проглотила слезы, мозг ее лихорадочно заработал.

— Так ты насчет моей собственности?!

— А насчет чего же еще?

— Так ты даже не отрицаешь? — Глаза ее вспыхнули от злости, и кожа окрасилась в розовый цвет.

Он долго смотрел на нее, затем ввел в дом.

— Ну все зависит от… я имею в виду… ты выйдешь за меня замуж! Ты молодая, красивая, любишь меня, ведь сама мне об этом сказала, даже если я тебе не нравлюсь… Я вообще-то подумываю о семье, детях… может быть.

Джина подумала, вот сейчас она упадет в обморок. На лице ее было написано полнейшее изумление. И она ухватилась за кресло, чтобы не упасть.

— Если это шутка, то она безобразна!

Его лицо чуть исказилось от усмешки.

— Еще никогда в жизни я не был более серьезен. Ты не думаешь, что я буду тебе хорошим мужем?

— Я должна тебе сказать кое-что, после чего ты можешь передумать.

— Давай, начинай.

— Я никогда не смогу продать тебе Мелалойку. Дядя Рафф очень четко оговорил это в завещании. Если я продам тебе — потеряю все, — солгала она.

— Бедная моя девочка! — нежно пожалел он ее.

— Тебе все равно? Она тебе не нужна? — Джина недоверчиво посмотрела на него.

— А почему, собственно, мне должно быть не все равно? Страна большая, моя дорогая. А тот маленький кусочек, который ты получила, он весь твой. Просто позволь мне сделать из него для тебя отличную ферму.

Джина долго молчала, потом устало вымолвила:

— Я обо всем этом уже слышала.

Сайрус смотрел на нее влюбленными глазами:

— Ну, ничего нового под этим солнцем нет. Кроме того, все знают, что в браках по расчету случаются даже удачные.

Руки сомкнулись на ее шее, но она вырвалась из его объятий.

— Не трогай меня! Даже не смей! Если ты думаешь, что я куплюсь на такое хладнокровное предложение…

Его руки снова сжали ее. Настроение Сайруса молниеносно переменилось.

— Ни одна девчонка не будет здесь стоять и препираться со мной, — сказал он с величайшим высокомерием и рассмеялся ей в ухо. — Выходи за меня замуж, Джина. Тебе будет со мной хорошо и легко, ты даже и не мечтала о такой жизни.

Она била и била его своими маленькими кулачками.

— Да кто ты такой, что думаешь… думаешь, я захочу выйти за тебя замуж?!

Сайрус еще сильнее сжал ее:

— Ты упрямая, неблагодарная, непослушная маленькая негодница! Есть только один способ успокоить тебя.

Он крепко прижал ее к себе. Горячая волна возбуждения, как наркотик, пробежала по ее телу, и она вздрогнула от ощущения его губ… таких головокружительно-необычных… и волнующе-знакомых. Она никогда не освободится от него, всегда он будет так на нее действовать. Она дрожала от нахлынувшего возбуждения. Он первый оттолкнул ее от себя и заглянул ей в глаза.

— На земле очень много симпатичненьких женщин, моя дорогая. Я не буду тебя больше упрашивать.

— Я никак не могу разобраться в тебе.

— Ты хочешь сказать, что не можешь разобраться в себе? Следующий шаг, моя дорогая, будет исходить от тебя. Я больше не собираюсь выслушивать твои упреки и ругаться с тобой!

Она смотрела на Сайруса в замешательстве.

— Я могу продать Лэнгам, — защищаясь, проговорила она.

— Нет, только не Лэнгам, дорогая. Ты не получишь свою цену. Если уж тебе придется продавать, то пусть лучше Боб займется этим.

От удивления Джина раскрыла рот:

— А ты умный! Полагаю, ты понимаешь, что застал меня врасплох. — Девушка, расстроенная, отвернулась от него.

— Подумай, Джина. Разве для тебя это так неожиданно?

Она невидяще уставилась на него, стараясь натянуть на себя насмешливую маску.

— Ты намекаешь на что-то, но на что? Я не понимаю.

Сай не ответил, руки словно тиски сжимали ее тело. Где-то внутри нее рухнула огромная стена. Губы сами потянулись к его губам, перечеркивая все предубеждения. Скоро она потонет в этой всесокрушающей волне.

— Сай! — выдохнула девушка и обняла его голову.

Он легко оттолкнул ее, чтобы заглянуть в глаза.

— Может ли это означать, что ты передумала? — в его глазах опять засветилась насмешка. — Все дикие кошечки ненавидят клетку! — сказал он и рассмеялся.

Девушка с удивительной силой вырвалась.

— Ох, как же я ненавижу тебя, Сайрус Брандт. Я никогда, никогда, никогда не передумаю!

— Никогда, моя дорогая, — это очень длительный период времени. Очнись, девочка. И это тоже пройдет!

Даже в воздухе вместе с садовыми ароматами висело напряжение. Джина стояла в центре комнаты, с опаской разглядывая его. Голос Сайруса прозвучал очень сухо:

— По-моему, ты близка к жестокости. Хотя то, что произошло с нами, — неизбежно. Но никаких состязаний больше не будет. А теперь собери сумку. Кира просит тебя помочь довести до ума некоторые ее идеи по поводу приближающегося праздника.