Книга Обрести надежду - Кэтрин Борн

Вопрос этот привел Майкла Лэвендера в негодование. Он побледнел и сказал возмущенно:

— Что это значит?! Конечно, он узнает меня! — Он смотрел на Мэтта, и на губах его подрагивала заискивающая улыбочка. — Привет, Мэтт, дружище! Это я, Майкл.

Мэтт ему не ответил.

— Это Майкл Лэвендер, — пояснила Грейс. — Твой продюсер.

— Да не продюсер, а лучший друг! Твой брат по оружию, — сказал Лэвендер.

Мэтт смотрел на Лэвендера, чье лицо было почти рядом с его подушкой. Смотрел и не узнавал.

— Я ударился головой и теперь ничего не помню. Так мне доктор сказал, — пустым, отрешенным голосом проговорил Мэтт.

Лэвендер рассмеялся, чтобы как-то сгладить ситуацию, но в глазах его стоял ужас.

— Ой, да ладно, я тоже, между прочим, ничего не помню. Вот сегодня утром, например, не мог найти свои ключи.

— Так… значит, ты мой друг?

— Лучший друг, — сказал Лэвендер. — И у нас там столько всего происходит! Харви хочет приступить к съемкам ленты про Джека Фабиана уже в следующем месяце. Ему только нужно знать, что ты здоров, и тогда мы подпишем контракт. Мы обсуждали это на прошлой неделе. Так что по-хорошему мне бы надо позвонить ему и сообщить, что ты в порядке. Я же обещал ему, что первым делом позвоню.

— Джек Фабиан? — спросил Мэтт.

— Ну да. Речь идет о картине с бюджетом в сто миллионов долларов. На сегодняшний день это наша самая крупная картина. И они хотят именно тебя.

— Они хотят именно меня, — повторил Мэтт. Слова давались ему с трудом, будто были из другого языка. — Они хотят именно меня.

А Лэвендер продолжал:

— И я вообще знаешь о чем подумал? Что весь этот кошмар нам, как ни странно, на руку. Ты только представь, как случившееся подогреет интерес к этому проекту! Меня ведь то и дело спрашивают: «А Мэтт вернется в кино? Мэтт сумеет выкарабкаться?» И я им твержу: «Да, вернется! Да, выкарабкается! Да, сумеет!» Давай вот сейчас повтори за мной: «Да, я сумею!»

Мэтт пристально посмотрел на Лэвендера:

— Постой, а ведь я знаю тебя.

Лэвендер просиял.

— Ну конечно, ты знаешь меня!

— Ты Майкл Лэвендер.

— Ну да, это я. Лэви. Лэви-Час. Который сейчас час, Мэтт?

— Лэви-Час?

— Ой, ну точно! Вот умница! Прямо расцеловать тебя готов, снулый ты мой сукин сын!

Мэтт помолчал, задумавшись, потом спросил:

— Ты знаешь Грейс? Вот это Грейс. Грейс — медсестра, она за мной ухаживает. — И он с восхищением посмотрел на Грейс.

У Грейс кровь застучала в висках. У Мэтта были такие красивые аквамариновые глаза, что смотреть в них было невыразимо тяжело.

— Конечно, я знаю Грейс, — сказал Лэвендер. — Мы с Грейс провели много часов вместе в твоей палате.

— А доктора зовут Дэрэс, — продолжал Мэтт. — Он из Парижа. Правильно, Грейс?

— Нет, — поправила его Грейс. — Он не из Парижа, а из Греции.

— Из Греции, из города Лукреции.

— Ой, да он заговорил рифмами! — испугался Лэвендер.

— Ничего, ничего, это нормально, — успокоила его Грейс, но сама с интересом наблюдала за Мэттом. Она предположила, что он рифмует слова, чтобы легче вспоминались понятия.

— Меня зовут Мэтт Коннер — все считают, что я помер.

Грейс рассмеялась:

— Это ты здорово сочинил, Мэтт, но никто не считает, что ты помер.

— Я так считал, — сказал Лэвендер. — Искренне считал, что ты на том мотоцикле умчался навсегда на небеса.

— Я, кажется, хочу… спать, — заявил Мэтт.

— Подожди, Мэтт, послушай! — сказал Лэвендер. — Я собираюсь позвонить Хитер Мартин и сказать ей, чтоб созывала пресс-конференцию. Здесь, в больнице, завтра утром. Доктора должны официально засвидетельствовать, что ты пришел в себя и в полном порядке. Я не то что собираюсь, я позвоню ей прямо сейчас: пусть разместит кое-какую информацию на твоем сайте. Не буду терять времени, прямо сейчас и позвоню! — Лэвендер встал, достал из кармана мобильный телефон и вышел из комнаты.

Мэтт молчал, потом позвал:

— Грейс!

— Да, Мэтт?

Мэтт закрыл глаза.

— Я устал.

— Понимаю, — сказала она. — Тогда почему бы тебе не отдохнуть?

— Я не хочу, чтобы здесь кто-то еще находился. Только ты.

— Не волнуйся. Я повешу на двери табличку «Не беспокоить».

Мэтт снова открыл глаза.

— Грейс!

— Да, Мэтт?

Он долго молчал, в глазах его была грусть.

— Да так, ничего, — сказал он, потом снова закрыл глаза и уснул.

23

Подъехав на своем мотоцикле к дому, Джоанна заметила, что на кухне горит свет. Она очень обрадовалась, обнаружив на кухне Черри — та раскатывала тесто для какого-то пирога. Обрадовалась, потому что в последние дни они почему-то никак не могли собраться вместе или хотя бы вдвоем.

— У Рика сегодня половинчатый день рождения, — объяснила Черри. — Вот хочу испечь ему вишневый пирог!

— Как это — «половинчатый день рождения»? — удивилась Джоанна.

— Ну, ровно шесть месяцев после дня рождения. Получается полудень рождения.

— А что же он получит на настоящий день рожденья? Очередной вишневый пирог?

— Ой, этих пирогов он уже получил уйму!

— Да уж… — сказала Джоанна. — А ты новость-то слышала?

— Какую новость?

— Мэтт Коннер пришел в себя.

— Боже! И как он? В порядке?

— Похоже на то. Время покажет.

— А ты с Грейс разговаривала?

— Нет, не удалось. Зато я узнала, что Дон трахнула Майкла Лэвендера. Мерзость, правда?

— И как долго Грейс будет работать в ночную смену? — спросила Черри. — Мэтта скоро выпишут?

— Слишком рано об этом говорить. Слушай, а давай сходим в «Соловьи», выпьем? Надо же отметить — Мэтт Коннер остался жив!

— А что, давай, — сказала Черри. — А с пирогом я потом закончу.

Приехав на мотоцикле в «Соловьи», они с удивлением обнаружили там необычно большое количество народу. Такое впечатление, что весь мир знал, какой повод надо праздновать. Именно атмосфера праздника царила здесь, причем явно не по поводу окончания летнего сезона.

Девушки протиснулись к стойке. Капитан заметил их и сразу же подошел.

— Как поживаете, Капитан Хоуг? — приветствовала его Джоанна.

— Идем прямо по курсу, — ответил Капитан, добродушно усмехаясь. — А вы?