Книга Игра в ложь. Я никогда не… - Сара Шепард

– Саттон?

Эмма повернула голову на звук голоса. Мадлен сидела на офисном стуле рядом с кушеткой; ее руки, сцепленные в замок, лежали на коленях. Когда она увидела, что Эмма очнулась, облегчение разлилось по ее лицу.

– Слава богу! Ты в порядке?

Эмма подняла руку и прижала ее ко лбу. Она снова могла управлять конечностями, которые уже не казались набитыми песком, как прежде.

– Что случилось? – прохрипела она. – Где я?

– Все хорошо, дорогая, – произнес другой голос. Эмма увидела долговязую женщину с выбеленными волосами до плеч и очками в черепаховой оправе на кончике носа. Она была в белом халате с нашивкой на груди: Т. ГРОУВ, МЕДСЕСТРА. – Похоже, ты упала в обморок. Наверное, от низкого уровня сахара в крови. Ты что-нибудь ела сегодня?

– Светильник слетел со стропил и едва не пришиб тебя, – с дрожью в голосе произнесла Мадлен. – С ума сойти – он чуть не упал тебе на голову!

Эмма прищурилась, вспоминая размытую фигуру, склонившуюся над ней. Предупреждение, написанное белым мелом. Сердце забилось, и так сильно, что она испугалась, как бы Мадлен и медсестра не услышали его стук.

– Ты видела, кто стоял надо мной, пока я лежала на полу? И писал что-то мелом на доске?

Мадлен сузила глаза.

– На какой доске?

– Кто-то писал на ней мелом, – настаивала Эмма. – Ты уверена, что это не Габби? Или Лили? – Непонятное выражение промелькнуло на лице Мадлен. – Думаю, тебе нужно еще немного отдохнуть. Габби и Лили были на сцене, когда упал светильник. Смотритель сказал, что это просто несчастный случай, лампы совсем древние. – Она погладила Эмму по плечу. – Мне очень жаль, но я должна вернуться в зал. Шарлотта оторвет мне голову, если я не помогу ей с официантами. – Мадлен встала. – Короче, не забивай себе голову, а я приду тебя проведать после вечеринки, хорошо?

Информационная дощечка на двери закачалась, когда Мадлен вышла из комнаты. Медсестра пробормотала, что вернется через минуту, и выскользнула в другую дверь. Оставшись в тишине медицинского кабинета, Эмма закрыла глаза, откинулась на жесткую подушку и выдохнула.

«Займи свое место, Саттон, – кажется, так сказала Габби перед началом церемонии. – В левом углу сцены, верно?» А потом Лили побежала наверх за своим айфоном, а ведь именно там крепятся светильники. И после этого… катастрофа. Светильник упал именно туда, где должна была стоять Саттон.

– Эмма?

Эмма открыла глаза и увидела склонившегося над ней Итана. Он хмурил темные брови и выглядел взволнованным. В оливково-зеленой футболке, темных потертых джинсах и черных кедах, он выглядел так, словно ломился через чащу. Она почувствовала тепло его тела, когда он подошел ближе. Он взял ее за руку и отвел взгляд, словно не был уверен в том, насколько уместно это прикосновение. Эмма не оставалась с ним наедине с того вечера, когда они пробрались на выставку. С тех пор как отвергла его.

Она приподнялась и пригладила волосы.

– Привет, – прохрипела она.

Итан отпустил ее руку и сел на черный стул, где до этого сидела Мадлен.

– Я услышал про аварию за кулисами. Упоминали твое имя. Что, черт возьми, произошло?

Дрожь колотила Эмму, пока она рассказывала ему про светильник и надпись на доске. Когда она закончила, Итан привстал, и мышцы его рук налились тяжестью.

– Надпись все еще там?

– Нет. Кто-то ее стер.

Он снова опустился на стул.

– Там, за кулисами, было полно народу. Кто-то ведь мог все это видеть, ты так не думаешь?

– Я знаю, это кажется бессмыслицей. Но там определенно кто-то был. И оставил это послание.

Он посмотрел на нее так же сочувственно, как до этого смотрела Мадлен.

– В последнее время в твоей жизни слишком много стрессов. Ты уверена, что это был не сон?

– По ощущениям это был не сон. – Эмма плотнее закуталась в тонкое одеяло, чувствуя, как пот пропитывает грубую шерсть. – Я думаю, что это дело рук двойняшек. – Она понизила голос и рассказала Итану, как Шарлотта и Мадлен говорили о какой-то выходке Саттон, из-за которой Габби оказалась в больнице. Упомянула и о пузырьке с таблетками в сумке Габби. – Лекарство называется топамакс. Я и до этого видела, как Габби глотает таблетки, но всегда думала, что это какой-нибудь легкий наркотик для вечеринок. У тебя с собой телефон? Хочу погуглить название.

– Эмма, – сказал Итан, и в его голосе прозвучала тревога. – Кто-то только что предупредил тебя, чтобы ты больше не копала.

Эмма шмыгнула носом.

– Я думала, ты не поверил моему рассказу про надпись на доске.

– Конечно, я тебе верю! Просто надеялся, что это неправда. – Глаза Итана стали темно-синими под ярким светом ламп. – Думаю, пришло время покончить со всем этим.

Эмма провела руками по лицу.

– Если мы прекратим поиски, это будет означать, что убийца Саттон останется безнаказанным. – Она спустила ноги с кушетки. Тело покалывало, когда она встала и выпрямилась.

– Что ты делаешь? – воскликнул Итан, наблюдая за тем, как она пробирается к картотечным шкафам у стенки.

– Если у Габи проблемы со здоровьем, ее медицинская карта наверняка хранится в школе, – прошептала Эмма. Она рывком открыла шкафчик, помеченный буквами «У – Ф», и стала перебирать истертые папки, пока не нашла знакомое имя: ФИОРЕЛЛО ГАБРИЭЛЛА.

В коридоре застучали каблучки, и Эмма замерла, прислушиваясь. Звук становился все громче, а потом затих, когда шаги удалились в сторону кабинета медсестры. Эмма вытащила медицинскую карту Габби и отметила, что она выглядит самой свежей, как будто ее завели совсем недавно, уголки еще не истрепались. Она пролистала страницы и тихо присвистнула. – Топамакс, так называется лекарство Габби? Это для лечения эпилепсии.

– У нее эпилепсия? – Итан прищурился. – Кажется, я что-то слышал об этом.

Эмма продолжала читать.

– Здесь сказано, что болезнь дремала до июля, но «инцидент спровоцировал первый приступ». – Она подняла глаза на Итана. – Розыгрыш с поездом был в июле. Что, если Саттон вызвала у нее эпилепсию?

– Господи. – Итан побледнел.

Эмма вернула карту в ящик и задвинула его.

– «Двойняшки-твиттеряшки», должно быть, пришли в ярость – и, может, даже обезумели настолько, что спланировали убийство Саттон.

Итан округлил глаза.

– Ты думаешь, они?..

– Я уверена больше, чем когда-либо, – прошептала Эмма. Ее мозг лихорадочно работал. – И еще я уверена, что упавший светильник – дело рук Лили. Он упал сразу после того, как она побежала наверх – якобы за оставленным там телефоном. И ты бы видел, с какой ненавистью они смотрели на меня, прежде чем я вырубилась. – Мурашки побежали по телу Эммы, когда она снова вспомнила эту картину. – Они выглядели способными на все.