Книга Пережить бы выборы - Наталья Горская

– Армия защищает страну от внешних врагов, но она не спасёт Россию от пьянства и вырождения, – настаивал на своём главный инженер, не замечая бедной Лизы, как зарвавшийся политик не замечает своего народа, – от преступности и коррупции, от бюрократии и бедности! В других странах армия нормально финансируется государством, и никто об этом кулаком в грудь не стучит. А у нас деньги профукали непонятно на что, а теперь разжигают в людях дешёвый энтузиазм. У нас всё на энтузиазме держится, на душевном порыве, который всё-таки проходит.

– Да русской армии европейские страны должны почести возносить! – всё больше заводился технолог. – Она их и от Наполеона, и от Гитлера спасла, от татар заслонила. Из Европы только Франция сопротивлялась Гитлеру, а остальные-то перед ним без боя стелились. Перед Наполеоном то же самое, а наши солдаты их освобождали…

– Зато свой народ наша армия не спасёт! – ревел главный инженер. – Цены на жильё вверх ползут, коммунальные услуги дорожают, лекарства не купить. То есть грозит нам в скором будущем смерть от болезней и нищеты. Спасёт нас от этого наша армия? Нет.

– …и марка стали указана неразборчиво, – силилась вернуть их в рабочее русло Лизавета.

– Да отстань ты, Кисочкина, со своей глупостью! – вскричал в сердцах хозяин кабинета. – Мы о судьбах Отечества говорим, а ты тут со своими двигателями!

– Я не Кисочкина, а Кисточкина, – почти обиделась она.

– Мне это по барабану… Ты, кстати, за кого будешь голосовать? За этого смазливого из блока ТУС?.. Ай, да что с вас взять! Вы, бабы, только по харе кандидатов выбираете.

– А как же их ещё выбирать? – пришла на помощь завлабораторией. – Были бы бабы среди кандидатов покрасивше, вы бы их тоже по задницам и сиськам выбирали.

Из женщин на совещании присутствовала ещё завсектором обучения персонала Елена Николаевна. Она шевелила губами, читая в глянцевом журнале статью «Секс-символ нашей политики», где на фото красовался румяный толстый дядька, больше похожий на дородного колхозника, каким раньше пугали деревенский девок: «Выйдешь за такого – весь дом обожрёт». Хотя кому как…

– А я буду голосовать за даму эту, как её… Забыл. Ну да не важно – она там одна, – серьёзно сказал технолог Нартов. – Она ещё забияку Забористого обозвала на прошлой неделе в прямом эфире нехорошим словом. Надо баб продвигать во власть, а то мужики очень быстро от власти развращаются и дуреют. Все силы уходят на поддержание своего кобелиного имиджа.

– Сказал тоже, – разочарованно посмотрел на него главный технолог. – Бабу на царство!

– А я буду за Забористого, – завлабораторией критически рассматривала раскрепощённых и фривольно одетых девиц на фото, которые повисли на её избраннике со всех сторон для создания вышеупомянутого имиджа.

– А я тогда тебе больше печенья к чаю не дам! – поставил ультиматум Нартов.

– И не надо. Зачем нам эта дама-депутат? Что она делает? Нахваливает русских баб. Это ж надо такой слоган придумать: «Лучшие мужики в нашей стране – бабы»! Лучший конь – это лошадь. Бред сивой кобылы, полное нарушение гендера. Чего ж хорошего бабе мужиком быть? Понаделали из русского бабья чёрт-те кого и восхищаются, покупают голоса глупых куриц идиотской лестью. Это всё одно, что мужиков хвалить за женственность и жеманность. Лучше заставили бы мужчин мужиками быть, а то знай, нахваливают русских дур, как быков на рынке. Дескать, и кирпичи они могут класть, и огород копать, и приплод давать без отрыва от производства. А на самом деле никому у нас бабы не нужны. И народ наш никому не нужен. Только на словах народ-де и самый лучший, и самый великий, и самый живучий, и так далее в том же духе. Вот только ничего для этого народа, будь он неладен, сделать не могут. Разве ещё больше ухудшить ему жизнь. Только ленивый из их горластой братии ничего не сказал про народ. А что такое «народ»? Десятки миллионов человек, между которыми нет ничего общего, но господам хочется, чтобы это была единая масса.

– Биомасса, – поправил главный инженер, – которой надо задать единое направление, чтоб не растеклась, где не надо. И не воняла.

– Я тоже не люблю, когда про народ треплются, – согласился Нартов. – Противоестественное какое-то занятие, мерзкое. Когда кто-то про народ говорит, так и хочется спросить: а ты сам-то кто? Да не спросить хочется, а в морду дать хочется! Это всё равно, если некий Сидоров станет говорить о других Сидоровых: «Ох, эти Сидоровы все такие неотёсанные и необразованные! Ну, что за Сидоровы пошли, то ли дело раньше были». А сам-то он кто? Странно как-то, когда часть массы берёт на себя право говорить о всей массе разом как чём-то этаком совершенно этой части несвойственном. Говорящий о народе себя как будто за его пределы ставит. Всегда чувствуется это противопоставление себя народу. Потому что разговоры о народе – господская блядская забава. Кто такой народ? Это крепостные крестьяне, рабы, слово единственного числа о многомиллионном населении страны. Так и говорили: «У дворян таких-то народец разболтался. А много ли народишку у помещика Сиволапова?». Народ – это имущество господ, которым что народ, что комод. Имущество, короче. Одним общим словом хотят обозначить сразу всех работяг, интеллигентов, уборщиц, военных, художников, святых, артистов, беженцев, проституток, пьяниц, наркоманов, бомжей, маньяков, убийц – это всё народ. Это то, чего нет. Потому что шоумен – это тоже народ. Но он вряд ли согласится считать себя частью каких-то оборванцев и трущоб. И я его понимаю, потому что сам не согласился бы признать себя частью единого с какими-то педрилами. Но господа – не народ, а его противоположность. Образованные помещики, которые всё равно оставались рабовладельцами, любили так порассуждать после обеда, как бы им окультурить свой дикий народ, крепостных научить грамоте, чтобы поржать, как дворовая Манька будет по слогам что-то из античной поэзии читать. Беседы из разряда «о высоком, о духовном». Господам это шло, потому что они народом не являлись. А прислуга недалёкая подслушала и подхватила эти разговоры, чтобы хоть чем-то на господ походить. Потом классы ликвидировали, но эта барская манера рассусоливать о народе осталась. А кто себя сейчас не хочет барином почувствовать? Да все хотят! Вот и трещат о народе. О том, чего нет. Но в современном мире быть барином – не просто дурной тон, а признак низкого уровня умственного и культурного развития. Если уж совсем прямо сказать, признак психического расстройства.

– Но народ-то ведётся на похвалу, – возразил главный технолог. – Сейчас в политику прорваться ничего не строит. Народ похвали и всё. Народ уж в оргазме бьётся: «Ох, он так о народе хорошо сказал, о нас с вами, то есть!». А давайте ему сразу памятник за это влепим и определим на вечное содержание на шею этому народу, уж коли он его так несказанно «осчастливил». Ведутся люди, так чего бы не воспользоваться.

– Рабы и ведутся. Меня эти разговоры не трогают. Слово «народ» как кодовое в устах политиков. Как произнёс его, сразу ясно – надо ему чего-то. От массы. На самом деле никакого народа нет. Он состоит из самых разных людей, которых, зачастую, рядом и поставить-то нельзя. Люмпены, пролетарии, академики – это всё народ. Но люмпену нужна бесплатная водка и возможность справлять примитивные потребности, пролетарию нужна хорошая зарплата и условия труда, академику – финансирование науки. Всем нужно что-то своё, а они на нас смотрят, как на единое стадо, описывают в своих программах и речах, как единую безликую массу. И учитывают интересы каких-то совершенно смутных групп общества. Открыли клубы, где голые мужики в ремнях накладными сиськами трясут, и орут: «Так энто ж усё заради нашаго любимаго народу!». Какого народу? Кто туда ходит? Пролетарии, академики, бомжи? Для кучки каких-то извращенцев это сделали, а целые города до сих пор без дорог и электричества живут.