Книга Страна снов - Роберт Л Андерсон

– Да пошло оно все, – сказал он и вывернул руль вправо.

Деа готова была его расцеловать.

Глава 17

Световой ореол от прожекторов на приземистом одноэтажном здании полиции, занимавшем значительную территорию, был виден за полмили. Коннор затормозил, слегка ткнувшись в бордюр.

– Перебирайся назад, – велел он.

– Зачем?!

Он шумно выдохнул.

– Ты понимаешь, что это идиотизм? Потому что это идиотизм! Я не собираюсь наживать неприятности за укрывательство беглянки или кем ты там у них проходишь, и не допущу, чтобы ты загремела в тюрьму. Я и находиться-то здесь не должен, ясно? Я сейчас типа у Голлум: у нее первотелка телится и без меня никак.

– Ничего себе, – вырвалось у Деа.

– Это предложила Голлум, – пояснил Коннор раздраженно. – Чтобы моему брезгуше-отцу не пришло в голову сходить проверить. Делай, что сказано, поняла? Лезь назад, а когда я скажу «пригнись», пригнешься.

Деа видела, что спорить бесполезно: у Коннора между бровей появилась морщинка, как всегда, когда он упрямился. К тому же его предложение было не лишено смысла. Выйдя из машины, Деа уселась на заднее сиденье, заваленное одеждой, спортивным снаряжением, старыми учебниками, рюкзаком, туристическими ботинками, покрытыми коркой грязи, и пустыми бутылками из-под колы, будто здесь скопился осевший сор из сточных вод жизни Коннора.

Деа расчистила себе место среди вороха одежды. Здесь, под защитой темноты и в окружении забытых вещей, ей стало спокойнее. Она набросила на плечи одеяло, как плащ, будто это могло придать ей силу супергероя.

Они подъехали к отделению полиции.

– Пригнись, – напряженно сказал Коннор. Деа распласталась на заднем сиденье, уткнувшись лицом в старый свитер, вдыхая мелкие волокна шерсти и едва слышный запах одеколона. Секундой позже она услышала, как взвыли сирены, – видимо, где-то авария или – в ее душе все сжалось – копам позвонили из больницы с просьбой отыскать ее и привезти обратно.

Деа ожидала, что Коннор свернет на парковку, но он поехал прямо. Ей очень хотелось сесть нормально, но Коннор накричал бы на нее, поэтому она лежала смирно. От свитера зачесалась щека.

– Что там видно-то? – не выдержала она.

– Надо все объехать, – прошептал Коннор, будто их могли услышать. – Поглядеть на штрафстоянку, где что. Я хочу знать, с чем мы имеем дело.

Деа не выдержала и осторожно села. От стекла тек холод. Коннор взглянул на нее в зеркало заднего вида, но ничего не сказал. Все равно главный вход на территорию отделения полиции остался позади. Он свернул направо и еще раз направо, выехав на дублирующую дорогу.

– Видимо, вот она, – произнес Коннор, будто Деа не видела. Он сильно нервничал. Обнесенная высоким забором с проволокой наверху, стоянка была намного меньше, чем у Сандерсона, но охранялась столь же солидно. – Будка охраны. – Пальцы Коннора так стиснули руль, что с заднего сиденья Деа могла разглядеть белые углубления на костяшках пальцев. – Два копа.

Она почти забыла, что Коннор ненавидел полицейских. Он считал их идиотами и не простил, что убийцы матери и брата так и не были найдены.

Разве что дядя, прибавлял он. Дядя нормальный мужик. Бригс тогда тоже жил в Чикаго, и начальство решило, что он не будет принимать участие в расследовании как лицо пристрастное, однако Бригс настоял, поклявшись выяснить правду ради брата. Благодаря вмешательству дяди Коннора в конце концов оправдали, по крайней мере формально: попросту не набралось достаточно улик, чтобы повесить на него двойное убийство, хотя других подозреваемых не было. Коннор рассказывал об этом на обратном пути с фестиваля ужасов, когда они с Деа пережидали ливень на парковке. Деа подмывало спросить, правду ли говорят про давний инцидент с участием Бригса-старшего, Уилла и уже не существующей гитары, – она не понимала, как такой весь из себя порядочный человек мог так обойтись с родным сыном.

Но тут же ей вспомнилась Мириам со своими полуночными исчезновениями и мошенническими проделками. Может, люди сложнее, чем кажутся?

Коннор шумно выдохнул:

– Не подобраться.

У одного из охранников, четко видимого в ярко освещенной будке, на колене лежала тоненькая книжка – сборник кроссвордов? – но другой, с лицом гончей, долго остававшейся без хозяина, проводил взглядом машину Коннора, когда они проезжали мимо. Деа поспешно пригнулась, хотя и понимала, что ее нельзя разглядеть.

И тут она увидела то, что они искали: в самом углу стоянки красовалась абстрактная скульптура – мятый металл и горелая резина. Сердце часто забилось. Коннор предупреждал, что машина помята, но Деа не поверила глазам: «фольксваген» буквально сложился вдвое. Зияли дверные проемы – дверцы, ясное дело, уже не закрыть. Или это копам пришлось снимать двери, чтобы извлечь ее? Две покрышки разорвало в клочья, и «фолькс» стоял накренившись, как корабль на мелководье. Деа только сейчас поняла, что ей сказочно повезло. Ей захотелось плакать, звать маму и долго извиняться: Мириам любила свой «фолькс».

– Вон она. – Голос Деа, как ни странно, остался ровным. Она ткнула пальцем в стекло, хотя Коннор не отрывал взгляда от дороги. – Вон, рядом с джипом. – На штрафстоянке было всего автомобилей двадцать, расставленных на первый взгляд как попало, многие пестрели оранжевыми штрафными квитанциями за неправильную парковку или стояли с блокиратором на колесе, походившим на гигантский зуб.

– Деа, ты меня слышала? Туда не попасть! У них охрана не просто так поставлена!

Стоянка была огорожена с трех сторон, а с четвертой примыкала к полицейскому отделению – длинному низкому зданию, которое неоднократно достраивалось и соединялось с основными переходами, так что снаружи комплекс напоминал вялую серую гусеницу, прихваченную степлером к земле. В дальнем углу стоянки, рядом с мусорными баками, курили трое полицейских. Из открытой и подпертой двери служебного входа на асфальт падала узкая полоска света. Огоньки сигарет напоминали светляков.

– А если через отделение? – предложила Деа. Коннор снова свернул вправо, замыкая круг, и уставился на Деа в зеркало заднего вида.

– Что?!

Она отвернулась. Зеркало ей не нравилось – не хотелось вспоминать, что происходило в зеркале на ее глазах.

– Из отделения есть выход на стоянку, вон копы курить выходят. – Коннор промолчал. – Ты же можешь войти! Скажешь, к дяде.

– Даже если он еще не знает, что ты смылась из больницы, – с нажимом произнес Коннор, – я ни разу не приходил к нему на работу. Разве непонятно, что это вызовет подозрения?

– Придумай что-нибудь. Скажи, что вы с Голлум получили от меня странную эсэмэску, ты поехал в больницу, но меня не застал. Или ничего не говори, пройди по коридору к служебному выходу, забери деньги и возвращайся! – Деа прекрасно понимала, что предлагает безрассудные вещи. – Я бы сама пошла, если бы могла!