Книга Вавилон и Ассирия. Быт, религия, культура - Генри Уильям Фредерик Саггс

Параграф 59. Не говоря о наказаниях, относящихся к замужней женщине, которые написаны на табличке, мужчина может пороть свою жену, вырывать у нее волосы, рассекать и ранить ей уши. По закону в этом нет никакой вины».

В добавление к вышеприведенным законам средне-ассирийского периода есть незначительные фрагменты других групп законов того же самого периода в виде двух основных табличек, на одной из которых – законы, связанные с землевладением, а на другой – с коммерческими сделками.

Практически нет необходимости указывать на то, что средний гражданин Древней Месопотамии обычно был озабочен не теоретическими аспектами закона и его происхождением, а тем, как он действует, чтобы защитить свои собственные интересы. Если, например, человек обнаруживал, что его сосед заявляет свои права на поле, которое он считал своей собственностью, то какие шаги мог он предпринять, чтобы защитить свои права? Мы знаем ответ на этот вопрос, так как есть много документов, в которых рассматриваются проблемы подобного рода. Давайте рассмотрим одно дело времен правления преемника Хаммурапи Самсу-илуны.

Человек по имени Ибби-Шамаш поссорился со жрицей Нарам-тани из-за права собственности на земельный участок. Нарам-тани унаследовала этот земельный участок от своей тетки Ниши-инишу, также жрицы, которая, как всегда считала Нарам-тани, купила его у отца Ибби-Шамаша пятьдесят два года назад. Однако теперь Ибби-Шамаш заявил, что участок земли, который его отец фактически продал Ниши-инишу, был меньшего размера и что Ниши-инишу незаконно вступила во владение данным участком земли большего размера. Ибби-Шамаш и Нарам-тани не смогли договориться по этому вопросу и передали дело судебному распорядителю и судьям своего города – Сиппара. Чиновники должным образом выслушали заявления обеих сторон и, безусловно, выслушали бы и показания свидетелей первоначальной продажи, если бы таковые были, но упоминаний о таких свидетелях нет, что и неудивительно ввиду того, что уже прошло полвека. Поэтому судьи просто решили этот вопрос: они изучили первичную табличку, в которой были записаны условия продажи более пятидесяти лет назад. Это, как могло показаться на первый взгляд, давало большой простор для подделки со стороны семьи, в чьем владении находилась исходная табличка, но хитроумная процедура составления табличек-контрактов в те времена не допускала этого. Эта процедура состояла в том, чтобы записать на глиняной табличке условия сделки, имена договаривающихся сторон и свидетелей, а затем приложить их печати к незаполненным частям таблички. Затем писец, составляющий этот документ, брал другой кусок глины, расплющивал его и обертывал вокруг исходной таблички, чтобы получился запечатанный «конверт» такой же формы, что и первоначальная табличка. На этом конверте затем записывали условия первоначального контракта и прокатывали по этому документу цилиндрические печати, как и до этого (рис. 62). Текст на конверте, конечно, мог подвергаться намеренной фальсификации или стирался от износа, но первоначальную внутреннюю табличку нельзя было достать, не сломав конверта. Что судьи сделали в данном случае? Они сломали конверт и прочли нетронутую табличку внутри. Они обнаружили, что земельный участок, купленный Ниши-инишу пятьдесят лет назад, был – это четко определялось – такого же размера, что и участок, на который в данный момент заявляла свои права ее племянница Нарам-тани; поэтому она и выиграла это дело. Был составлен документ с изложением подробностей дела и решения по нему; в конце его был записан параграф, запрещающий Ибби-Шамашу вновь открывать это дело против Нарам-тани. Именно из этого документа, составленного по завершении этого дела, мы познакомились со всеми предшествующими подробностями.

Рис. 62. Оттиск цилиндрической печати

Естественно, было много случаев, когда граждане ссорились между собой, и правду нельзя было установить таким простым способом, сославшись на документы. В таких случаях заинтересованные стороны представали перед судьями, и каждая сторона рассказывала свою версию и приводила своих свидетелей, которые были готовы поклясться в том, что это правда. Бывали времена, когда свободные граждане вообще могли заседать вместе с судьями, образуя орган, известный как Собрание, которое, возможно, было чем-то вроде примитивного суда присяжных. Там не было ни обвинителя, ни защитника и не было перекрестного допроса свидетелей; правдивость слов гарантировалась, насколько возможно, тем, что свидетелей и судящиеся стороны заставляли клясться именем богов. Если возникало непримиримое противоречие между показаниями двух сторон, то тогда судьи прибегали к испытанию, когда обвиняемого должен был судить бог реки. Это означало, что от него требовалось прыгнуть в реку, которая утопит его, если он виновен в том, что дал ложную присягу. Может показаться, что весь риск падал на обвиняемого, но на самом деле если обвиняемый проходил это испытание (на которое он, очевидно, отваживался, только если он был убежден в своей невиновности) и благополучно возвращался на берег, то обвиняющего его человека предавали смерти. Среди писем царства Мари есть одно, которое дает это ясно понять. Один царь написал другому, что он посылает под конвоем двух человек, обвиняемых в каком-то преступлении, и просит подвергнуть их испытанию водой. Царь, выступивший с такой просьбой, объяснил, что он задержал и жалобщика, и если двое обвиняемых благополучно вернутся назад, он прикажет сжечь его. Если же, с другой стороны, обвиняемые утонут, то их поместья будут переданы человеку, выдвинувшему против них обвинение.

То, как страх перед последствиями дачи ложной присяги может породить правду, показано в следующем, дошедшем до нас документе из города Нузи в восточной Ассирии; он датируется 1400 г. до н. э.:

«Техип-тилла, сын Пухишени, предстал перед судьями, выдвинув судебный иск против Тиллия, сына Тайи.

Тиллия, пастух, освежевал трех быков Техип-тиллы в городе Катири. Свидетели Техип-тиллы сказали в связи с этим судьям: «Тиллия освежевал трех быков Техип-тиллы без <разрешения> надсмотрщика за скотом (?), и его застали как раз в тот момент, когда он сдирал с них шкуры».

И судьи сказали Тиллии: «Иди! Поклянись перед богами против слов свидетелей и надсмотрщика (?)». Но он не выражал желания дать клятву богам. Тиллия не захотел <передавать дело> на суд богов. Так что Техип-тилла выиграл судебный процесс, а на Тиллию наложили штраф <уплатить> Техип-тилле за трех быков.

Печать А, печать В, печать С, печать D, печать Е; написано рукой X, сына У [эта последняя запись обозначает писца]».

Что касается наказаний за преступное поведение, то наказание смертью часто упоминается в законах Хаммурапи, тогда как ассирийские законы упоминают в качестве наказаний различные виды увечий. В одном тексте подводится итог всяческим наказаниям и говорится, что человека, совершившего преступление, либо казнят, либо ослепляют, либо заковывают в кандалы, либо бросают в тюрьму, либо сдирают с него кожу. Однако часто на практике судебная система была не так жестока, как можно предположить. Вместо наказания можно было заплатить деньги, и мы находим упоминания о таких расчетах, вроде «получено серебро взамен того, чтобы у такого-то и такого-то отрубить руку, и вместо заключения в тюрьму такого-то». Вообще длительное тюремное заключение строгого режима было редкостью, вероятно, не из-за каких-либо гуманных соображений, а главным образом потому, что если у какого-то человека было право ограничивать свободу другого человека, то было более эффективным сделать его рабом и приставить его к работе.