Книга Последняя мировая. Минуты до сирийского Армагеддона - Сергей Путилов

Так что же теперь, опустить руки и спокойно смотреть, как смертоносный исламизм набирает силу? Прежде всего, нужно учитывать, что джихад как его понимают современные исламисты — это во многом реакция на колониальную и постколониальную политику Запада в отношении развивающихся стран, в т. ч. исламских. Желание рулить миром по-своему, которое стало навязчивой идеей США и их союзников, после краха СССР натолкнулось на не менее энергичное сопротивление исламского мира. Прежде всего, сопротивление мусульманской «улицы», поскольку правящие элиты стран полумесяца в значительной мере просвещены западными идеями, имеют свои экономические интересы в США и ЕС и более склонны к компромиссу.

С другой стороны, ни в коем случае нельзя приравнивать исламистов ко всем мусульманам. Никому из нормальных, среднестатистических жителей ближневосточного региона никогда не придет в голову идти вырезать своих соседей христианского или иного вероисповедания, с которыми они веками жили мирно, и как сейчас поступают исламисты. Несмотря на свой размах и впечатляющие смертоносные последствия, джихадистские идеи не пользуются широкой популярностью в исламском мире. Речь идет лишь об отдельных непримиримых группировках. Действительно, нельзя отрицать того факта, что в наше время джихад приобрел невиданный ранее размах, перестал признавать любые границы. И все же несмотря на громкие убийства, взрывы и огромное количество жертв, обратим внимание — нигде кроме никем не признанного «Исламского государства», захватившего часть Ирака и Сирии, воинственные исламисты сейчас не находятся у власти. Напротив, в большинстве исламских стран они подвергаются жесточайшим преследованиям, джихадистов расстреливают без суда и следствия, бросают в тюрьмы. Активное вооруженное сопротивление западным, а теперь и русским «крестоносцам» придает джихадистам ореол мучеников. Умереть за веру для исламских фанатиков — честь и кратчайший путь попасть в рай. Можно ли одержать победу в такой войне? Едва ли. Особенно учитывая практически неиссякаемые финансовые, нефтяные и людские ресурсы мусульманского Востока.

Что касается России, то она ввязалась в убийственный для нее многовековой конфликт между двумя основными течениями в исламе — шиизмом и суннизмом. Поддерживая вместе с шиитским Ираном «сектантский» с точки зрения правоверных мусульман режим алавита Асада (представляющий менее 10 процентов населения Сирии) Россия рубит сук на котором сидит. Не будем забывать, что четверть населения нашей страны — мусульмане суннитского вероисповедания, на единоверцев которых сейчас падаю в Сирии российские бомбы.

Чтобы победить исламизм необходимо прежде положить конец агрессии США, Англии, Франции, России против Востока. Именно это обстоятельство больше всего настраивает мусульман против неисламского мира, служит питательной средой для боевиков, прикрывающихся зеленым знаменем ислама. ИГИЛ появился в ответ на американскую агрессию в Ираке. Авантюристичная политика Кремля приведет к росту исламизма не только на Востоке, но и в самой России. Эмиссаров ИГИЛ уже ловят на Кавказе, в Москве обезврежена группа джихадистов планировавших взорвать пятикилограммовую бомбу. Катастрофа лайнера А-321, ответственность за которую взяло на себя Исламское государства, по мнению подавляющего большинства экспертов явилась следствием теракта — на борт самолета следовавшего из Шарм-эль-Шейха в Россию пассажирского самолета была пронесена взрывчатка.

Чтобы погасить пламя джихада реакция европейцев, русских, американцев на этот агрессивный исламский феномен должна быть адекватной, не вызывать желания поскорее схватиться за оружие и начать крошить всех мусульман направо и налево. Больше всего на террористов работает страх и возникающая отсюда исламофобия. В отличие от нашего страха, террор имеет свои пределы, он не всесилен. Некоторые исламистские группировки уже поняли, что убийства и насилие имеют лишь ограниченный потенциал для влияния на общество и мировоззрение людей. Взрывами и убийствами можно вызвать анархию и смятение на какое-то время. Но нельзя с их помощью добиться любви у людей. Поэтому многие крупнейшие исламистские группировки, как например, «Братья мусульмане» решили отказаться от террора и переключились на политическую деятельность. Собственные преступления лучше всяких спецслужб подрывают устои исламизма, поскольку дискредитируют его в глазах мусульман, отталкивают людей от проповеди джихада.

Но исламский экстремизм, продолжающий ежегодно уносить сотни человеческих жизней по всей Земле, не исчезнет сам собой. Победа над этой болезнью ислама, «ересью» — как его характеризуют уже многие исламские ученые, требует обширных просветительских, экономических, социальных мер, воспитания толерантности, поднятия уровня жизни в мусульманских странах. Это процесс не быстрый. Но уже сейчас, например, мы наблюдаем распространение такого обнадеживающего явления как «просвещенный ислам», который отказался от крайностей шариата. Не прошел радикальный исламизм в частности, в самой населенной арабской стране — Египте. Светскую направленность (даже не смотря на победу исламистов на последних выборах) носит турецкий ислам, основывающийся на принципах кемализма. Внимания заслуживает деятельность суфизма, выступающего за диалог с другими цивилизациями, культурами и религиями, в частности с иудеями и христианами, против исламского экстремизма. За что, кстати, суфии подвергаются преследованиям в странах с фундаменталистскими режимами, в той же Саудовской Аравии. А ведь суфизм, это к примеру, вера подавляющего числа жителей Чечни. Миротворческий потенциал суфизма на Кавказе остается до сих пор нераскрытым, хотя чеченский дервиш Кунта Хаджи, еще в 19 веке пытался отвратить свой народ от разбоя и войн, проповедовал идеи ненасилия и дружбы с Россией. Не будем забывать, что и сейчас среди мусульман много людей готовых отстаивать дело мира и межцивилизационного диалога даже не смотря на угрозу репрессий со стороны фундаменталистов.

Захлестнувшая мир на рубеже двух тысячелетий волна джихада вызвана сочетанием разнообразных религиозных, культурно-исторических, социальных, политических факторов. Его нельзя вывести только из Корана, легкомысленно приписав такое многогранное явление, как исламизм лишь «злой природе» ислама. Современный исламизм — это соединение многообразных причин, во многом обусловленных глобализацией и реакцией на нее в исламском мире. Миры пришли во взаимодействие. Мы увидели друг друга, и оказалось что все мы — очень разные. Но это не значит, что нужно ненавидеть друг друга. Трудно осуждать ближневосточных мусульман за экстремизм, пока США, Франция и Россия бомбят их страны. Нужно помнить о взаимной ответственности сторон. Исламизм во многом явление сродни бумерангу. Чем лучше мы будем относиться к мусульманам, людям иного цвета кожи и расы, тем меньше будет и у них поводов для неприязни к нам. Тем меньше будет шансов, в частности, у исламизма — как одной из разновидностей вражды, — завоевывать сердца людей, овладевать умами нормальных, вменяемых мусульман. Не нужно лезть со своими уставами в чужой монастырь. Не случайно во многих странах, например в Иране, всплеск фундаменталистских настроений стал реакцией на слишком поспешные попытки насадить западные ценности в патриархальную почву. Это привело к безработице, социальному коллапсу и революции поставившей у власти реакционный режим аятолл.