Книга Три года без Сталина. Оккупация. Советские граждане между нацистами и большевиками. 1941-1944 - Игорь Ермолов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Интересно, что вставшим на путь коллаборации адвокатам и нотариусам разрешалось оказывать юридические услуги лицам, чьи дела были неподсудны русским судам (этническим немцам, советским военнопленным, власовцам, сотрудникам органов самоуправления, германским военнослужащим)[547].
В тех местностях, где отсутствовали нотариусы, их функции выполняли органы местного самоуправления, а также священнослужители. В частности, на территории Калининской области священник мог утвердить так называемое духовное завещание о наследовании членами семьи завещателя или иными лицами его имущества. В таких случаях при составлении и утверждении завещания помимо священника и завещателя присутствовало лицо, в пользу которого составлено завещание, полицейский и понятой. Все указанные лица заверяли завещание своими подписями[548].
Что касается органов прокуратуры, таковые хотя формально и существовали, однако свойственных им надзорных функций не выполняли, их деятельность сводилась к выдаче и рассылке должностным лицам копий нормативных актов, аналитической работе с юридическими документами[549], в некоторых местностях – поддержанию обвинения в суде.
Уместно сравнить оккупационные судебные структуры с судебными органами, создаваемыми на оккупированных территориях советскими партизанами. Так, судопроизводство по гражданским делам не осуществлялось вовсе. Что касается уголовного судопроизводства, имеются данные о деятельности Военно-революционного трибунала в Дедушкинском партизанском полку, осенью 1941 – весной 1942 г. оперировавшего в Дятьковском районе Орловской области. Трибунал был создан в октябре 1941 г. в составе трех человек, по всей вероятности, для разбора дел лиц, нелояльных к советской власти и сотрудничавших с оккупантами[550]. Данных о выработанной и используемой в судопроизводстве нормативной базе нигде не содержится, и маловероятно, что таковая существовала. Наиболее вероятным представляется рассмотрение дел по законам военного времени с применением чрезвычайных мер. По данным Д. Армстронга, подобные судебные органы существовали и в ряде других партизанских отрядов. Они были организованы по типу троек НКВД, носили названия революционных трибуналов, военно-полевых судов, рассматривали в основном дела коллаборационистов, предателей из среды партизан, нарушителей дисциплины в партизанских отрядах[551].
Таким образом, в течение периода оккупации в захваченных германской армией областях РСФСР были сформированы правоохранительные, судебные и юридические структуры, в общих чертах копировавшие те же структуры, существовавшие при советской власти. Их характерной чертой являлось отсутствие полной самостоятельности, ограниченность круга вопросов, входящих в их компетенцию. Ликвидировать различия в организации и деятельности этих структур, придать им стройность, единообразие так и не удалось, как не удалось преодолеть и кадровый дефицит, добиться назначения на соответствующие должности лишь лиц с юридическим образованием ввиду ограниченности контингента таковых на оккупированных территориях. Ввиду отсутствия принципа разделения властей судебная власть в период оккупации не обладала самостоятельностью, а являлась скорее неким придатком германских оккупационных властей, созданных ими органов местного самоуправления. Надзорные функции за деятельностью юридических, в том числе судебных, структур почти всецело оставались за германскими оккупационными властями, ввиду чего полиция, суд, адвокатура, нотариат стали эффективным средством поддержания установленного оккупантами порядка, действуя исключительно под их контролем и в их интересах.
Одной из важнейших задач оккупационной администрации, если не считать борьбы с советским подпольем и партизанами, стало использование экономического потенциала СССР в своих интересах. Исходя из этого оккупанты уделяли большое внимание восстановлению промышленных предприятий и пуску их в работу. Интерес к промышленному потенциалу Советского Союза объясняется нехваткой стратегического сырья, материалов, сельхозпродукции, что явилось следствием ухудшения торговых отношений с другими государствами, а также уменьшения выпуска сельхозпродукции на территории Германии ввиду мобилизации[552].
Еще до начала войны был разработан план экономического использования оккупированной территории СССР, отраженный в «Директивах по руководству экономикой во вновь оккупированных восточных областях» («Зеленой папке» Геринга, утвержденной 16 июня 1941 г.), представлявших собой программу экономического обеспечения Германии за счет экономики Советского Союза. Согласно этой программе, планировалось в первую очередь использовать оккупированные территории СССР в сфере продовольственного и нефтяного хозяйства[553].
Если германское руководство имело подробные планы послевоенной эксплуатации СССР, то на период войны столь же подробных планов не существовало – были определены лишь основные оперативные разработки к плану «Барбаросса». В частности: решение транспортных проблем, привлечение к сотрудничеству населения, захват неповрежденных электростанций, в случае повреждения – их быстрое восстановление, пуск в работу промышленных предприятий, обеспечение их сырьем[554]. Однако нацистское руководство рассчитывало оставить на захваченных территориях СССР в основном предприятия добывающей промышленности, первичной переработки сельхозпродукции и по производству мелкого сельхоз-инвентаря[555]. Ввиду того что война против СССР не стала шестинедельным блицкригом, Германия в условиях затяжной войны не могла полностью рассчитывать на собственные ресурсы. Так, даже в мирное довоенное время Германия обеспечивала своих жителей собственным продовольствием лишь на 80 %. Со вступлением Германии в войну выявился недостаток стратегического сырья, сельское хозяйство снизило выпуск продукции ввиду мобилизации занятого в нем мужского населения. Согласно планам Германии, в ходе войны предстояло использовать как сырьевой, так и экономический потенциал СССР. Ввиду этого германские тыловые структуры были заинтересованы в производстве продукции непосредственно на оккупированных территориях для продовольственного и вещевого снабжения своих действующих армий[556]. Доставка же всего необходимого из Германии была затруднена как из-за тяжелого состояния германской промышленности во время войны, так и из-за недостаточных пропускных способностей транспортных коммуникаций.
