Книга Тройная радость - Морин Чайлд

– Изменять?

Потрясение было таким ужасным, что она пошатнулась, но тут же обрела равновесие.

– Именно это, по-твоему, ты и наблюдал? С ума сошел?

Она шагнула вперед, но снова остановилась:

– Этот человек был пьян и приставал ко мне. Никакой измены не было. Я пыталась урезонить его, не создав неприятной сцены. Неужели ты не видел этого, когда так театрально обставил свое появление?

– Я видел, как вы двое исчезли в темноте.

– Он потащил меня в кусты.

– И я должен тебе верить.

– Почему бы не поверить?

Она бы не подумала, что способна удивиться еще больше, чем была удивлена раньше его несправедливым гневом. Но она ошибалась.

– Я не изменяю, Коннор. И не лгу.

– Верно, ты просто используешь людей, чтобы добиться желаемого.

– О ЧЕМ ты говоришь?

Он подошел к ней. Медленно и размеренно.

– Я думал, ты другая. Ты почти меня одурачила. Но все это было притворством, верно? Ты заставила меня жениться на тебе…

Из горла Дайны вырвался короткий резкий смех.

– Заставила? По-моему, все было наоборот…

– Ну, да. – Он кивнул. – Ты все прекрасно продумала. Запутала меня в моих собственных простынях, заставила хотеть так сильно, что я потерял способность мыслить. Перебралась сюда и сделала себя частью моей жизни. Ты, возможно, сама затеяла все это. Да и почему нет? Свела меня с ума до такой степени, манипулировала мной так, что я сделал предложение…

– Манипулировала тобой?

Ярость – вовсе неподходящее описание того, что она чувствовала. Грудь стеснило так, что Дайна едва дышала.

– Ты чванливый, наглый…

– И знаешь, что лучше всего? – перебил Коннор. – Каждый раз, когда я пытался дать тебе денег, ты очень впечатляюще разыгрывала оскорбление.

– Разыгрывала? Я не играла. Я не хотела твоих денег тогда и не хочу сейчас.

– Нет, тебе нужно было мое имя. С самого начала, верно?

Он подошел еще ближе, но Дайна не отступила. Стояла не двигаясь, вскинув подбородок, глядя ему в глаза, которые, как она думала, знала так хорошо. Но теперь в них не было ничего знакомого. Только подозрительность, сожаление и гнев.

Она могла ответить на ярость яростью или порыться в себе и обрести что-то вроде спокойствия.

Боль боролась с вспыльчивостью и победила. Холод проник глубоко в кости, и, казалось, она никогда не согреется.

– Я не знаю, о чем ты.

– Ты сказала Мэриен Холлиуэлл, что брак со мной – лучшее деловое решение, которое ты когда-либо принимала.

Она так сказала?

Дайна не помнила. Она говорила со столькими людьми сегодня, что все смешалось в голове. Но ведь это правда. Брак с Коннором помог ее бизнесу, хотя она не приняла его предложение об инвестиции. Сама все сделала. Фамилия «Кинг» не добудет ей работы, если она будет плохо готовить!

– Насколько я понял, использование имени Кингов помогло тебе раздобыть новых клиентов, не так ли?

– Ровно двух, – подчеркнула она.

Но он отмахнулся:

– Ты используешь меня, Дайна.

– Ты действительно этому веришь. Не так ли?

Она смотрела на него сквозь дымку слез, но отказывалась дать им пролиться. Дайна была потрясена, обескуражена, но почему-то не разочарована.

– Да. Верю. Знаешь, когда я предложил воспользоваться своим именем и связями, чтобы поддержать твой бизнес, говорил это всерьез. Но оказалось, что ты сама умеешь добиться успеха. Думаешь, я не узнал бы, как ты доишь свою новую фамилию, чтобы продвинуть свой бизнес? Думаешь, мне было бы все равно?

– Я ничего подобного не делала, Коннор.

Она мысленно поздравила себя с тем, что голос остается ровным, хотя сама она помимо воли дрожит.

Сердце просто разбилось, и острая боль пронзила ее.

Краем сознания она постоянно ждала, что когда-нибудь волшебная сказка рассыплется. Что Коннор отвергнет ее, а реальность обрушится на голову. Она любила его. Но этого недостаточно. И сейчас печально подумала, что он даже ее не знает. Иначе не поверил бы худшему так легко. Значит, она не может ему доверять. А любовь без доверия не выживет.

– Я не изменяю, Коннор. Я не лгу, – повторила она. – И не использую людей.

Не отводя от него глаз, она затоптала гнев, горевший внутри, и позволила боли окрасить ее слова:

– Но ты не можешь увидеть это, потому что слишком занят, ожидая, что люди тебя подведут. Ты из кожи вон лезешь, чтобы исказить истину, лишь бы я выглядела такой же виноватой, какой считаешь меня. По крайней мере, боишься, что это так и есть.

– Боюсь? – фыркнул он.

– Да. Боишься.

Она протянула руку, но вместо того, чтобы дать ему пощечину, погладила по щеке.

– Я вижу это, потому что тоже была напугана, а сегодня, похоже, оказалось, что мои страхи оправдались. Я не использовала тебя, Коннор. И вышла за тебя не для того, чтобы помочь бизнесу, не ради тройняшек, и не важно, что именно ты когда-то мне предложил. Видишь ли, я вышла за тебя по единственной причине. Потому что любила.

Он удивленно моргнул.

Ее рука упала.

– Судя по недоверию в твоих глазах, я была права, когда не хотела ничего тебе говорить.

– И что я должен сказать? – процедил он.

– Ничего. Ты уже сказал слишком много. Уже поздно, я устала и иду спать. В свою прежнюю комнату.

Она сделала два шага и остановилась, когда он спросил:

– Он сделал тебе больно?

Дайна оглянулась:

– Кто?

– Джон Баллас. Тот тип, который к тебе приставал. – Лицо Коннора еще больше ожесточилось. – Он сделал тебе больно?

Дайна покачала головой:

– Он просто напился и творил глупости. Если бы ты не пришел, я бы сама с ним справилась. Но, отвечая на твой вопрос… нет. Это не он сделал мне больно.

Глава 11

Коннор провел ночь в офисе. Не впервые он спал на широком кожаном диване. Но сегодня это было мукой.

Он не спал всю ночь, перебирая в памяти сцену с Дайной. Но как бы ни пытался обдумать случившееся, во всех вариантах выглядел полным идиотом. Даже если он был прав, все равно вел себя неверно.

Он даже не знал, почему так завелся. Помнил только, что последние две недели жил в напряжении. Вернее, жил в напряжении с того дня, когда осознал, что любит ее. Это было ударом. Тяжелым. Но все же он продолжал жить, делая вид, что все прекрасно. Но тут гости начали его поздравлять с талантами Дайны и говорить, что собираются нанять ее на будущие вечеринки. Он наблюдал за ней, смеющейся, счастливой, общавшейся с людьми, и внутренний голос упрямо шептал, что она просто его использует. Что она ничем не отличается от тех женщин, которые пытались использовать его в прошлом.